Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда

Надзиратели обращалась со Стивеном подобным образом не потому, что им так хотелось или он просто подвернулся под горячую руку. Град ударов, сыпавшийся на него, постоянные обыски, переводы из одной камеры в другую, дезориентация и отчаяние… Все это было тщательно и заранее спланировано высоким коренастым мужчиной с темной бородкой-эспаньолкой. Марк Потанас в то время был начальником службы безопасности Южного исправительного центра штата Вермонт. У него глубокий голос и холодная, методичная манера описывать требования к ситуации. Стивена, по его словам, перевели в «Дыру» по особому распоряжению начальника исправительных учреждений Департамента тюрем штата Вермонт. Помещенный под стражу, Стивен находился под следствием федеральных агентств США, а также зарубежных сил правопорядка; маршалы США отмечали, что он потенциально склонен к побегу, и его застали расковыривающим швы вокруг окна своей камеры. В довершение всего Стивен незаконно хранил у себя лезвие бритвы. Потанас говорит, что разработал программу действий еще до прибытия Стивена в Южный исправительный центр штата Вермонт.
– План, который я разработал, был очень прост. Он не позволял Стивену чувствовать себя комфортно в своей камере. И под «комфортом» я подразумеваю закрепление за ним какой-то одной камеры. Поэтому я дал надзирателям указание, чтобы Стивена бессистемно переводили из камеры в камеру минимум три раза в неделю. И чтобы это могло произойти в любое время. Он мог выйти из душа или вернуться из комнаты отдыха и обнаружить свои вещи в новой камере.
Это, как утверждает Потанас, должно было помешать Стивену «обработать» за определенный период времени какую-либо камеру, будь то попытка ослабить оконные рамы или спрятать предметы, которые можно использовать в качестве оружия.
– Конечно, в этом есть определенный психологический аспект, – признает Потанас, – когда у человека нет возможности спать в одной и той же постели более двух ночей подряд. Насколько я могу представить, Стивен находился в постоянном ожидании того, что вот-вот произойдет.
Однако, по его словам, очень важно было не подчеркивать тот факт, что к Стивену применяют особые меры содержания.
– Мы старались не давать никому из заключенных статуса суперзвезды. Ясное дело, другие заключенные понимали, что со Стивеном обращаются как-то по-особому, потому что сами они такому не подвергались. Так что и надзиратели, и начальники знали о его прошлом.
Однажды Стивена отправили в небольшое помещение для спортивных упражнений вместе с крупным мужчиной, который, как радостно сообщили охранники, был известным «щелкунчиком», – то есть его поместили в изолятор за изнасилование других заключенных. Стивен провел тридцать минут, неуклюже приседая и отжимаясь и изо всех сил стараясь держать высокого молчаливого мужчину в поле зрения. Надзиратели время от времени заглядывали в помещение и хихикали. Иногда, в зависимости от того, в какую камеру его помещали, Стивен мог ночью прижаться лицом к зарешеченному окну и увидеть проблески звезд в темном небе. Он силился различить созвездия. Найти старых добрых знакомых в небесах над головой, когда все вокруг него, казалось, находилось в постоянном, ужасающем движении.
В 1912 году британский астроном Норман Локьер получил дотацию на строительство обсерватории на лесистом холме с видом на Сидмут. Локьер, помимо всего прочего, открыл химический элемент гелий и, окончив выдающуюся карьеру, удалился на побережье Девона. После его смерти в 1920 году белое одноэтажное здание с четырьмя большими серыми куполами было переименовано в его честь и стало домом для любительского астрономического общества.
Именно в обсерваторию имени Нормана Локьера часто заглядывал застенчивый и необщительный Стивен после переезда в Сидмут. В детстве он был постоянно одержим разными вещами, но астрономия стала самым сильным и продолжительным из всех его увлечений, оказав наибольшее влияние на формирование личности и взгляда на мир. Стивен отрабатывал почерк, многократно переписывая такие слова, как «Галактика Млечный Путь» и «Андромеда». Дома он повесил на двери маленькой гостиной плакат с изображением туманности Конская Голова – сделанную космическим телескопом «Хаббл» фотографию красивого и жуткого межмолекулярного пылевого облака в розовых и серых тонах, пронизанного переливающимся светом бесчисленных звезд.
 
В одной из дневниковых записей от 6 января 1995 года Стивен упомянул о посещении обсерватории и о том, как он смотрел на туманность Ориона. За шесть месяцев до этого, в возрасте восьми лет, Стивен находился в обсерватории и стал свидетелем столкновения кометы Шумейкеров – Леви с Юпитером. Через гигантскую линзу он наблюдал за поверхностью самой большой планеты нашей Солнечной системы и был поражен видом красно-коричневой атмосферы газового гиганта, взбаламученной сверхзвуковыми ветрами. Космический объект находился на расстоянии примерно 965 миллионов километров от Земли, и при этом Стивен мог рассмотреть его в мельчайших деталях из обсерватории, расположенной на вершине холма неподалеку от его муниципального дома в тихом уголке Девона.
Зрелище вызвало у Стивена не просто эйфорию и удивление. Падение кометы Шумейкеров – Леви стало первым случаем, когда человечество смогло непосредственно наблюдать внеземное столкновение. В данном случае огромные куски камня и льда диаметром более километра врезались в планету со скоростью 215 000 километров в час, разрушив атмосферу газового гиганта и оставив на поверхности видимые следы, которые оставались заметными еще в течение нескольких месяцев после события. Все это случилось на глазах у Стивена, и, спускаясь с холма к своему дому, мальчик ощущал леденящий душу экзистенциальный страх. Что, если бы комета врезалась в Землю, а не в Юпитер? Сколько гигантских каменных глыб летит с невероятной скоростью в космосе? Однажды жизнь на нашей планете уже подверглась опасности уничтожения из-за подобного столкновения. Почему это не может повториться? Стивену такая перспектива казалась не просто возможной. Она выглядела вполне вероятной. Неизбежной.
Это было «семя обреченности», посеянное в сознании Стивена. Чем больше он узнавал о необъятности космоса и чем больше мог непосредственно наблюдать все: от колец Сатурна до самого сердца галактик, тем менее значимой казалась Земля. Человечество уязвимо и ведет на этой планете полную опасностей жизнь, пришел к выводу Стивен. По чистой случайности орбита Земли находится от Солнца на расстоянии, которое позволило человечеству эволюционировать. Малейший сдвиг земной орбиты означал бы конец всего. Смерть от жары. Смерть от холода. Стивен прочел много литературы о феномене инверсии геомагнитного поля Земли, бессистемных событиях, при которых магнитный север и магнитный юг планеты меняются местами. Он посетил библиотеку Эксетера и взял там книги, подробно описывающие теории о том, как инверсия геомагнитного поля привела к потере защитной атмосферы Марса, лишив планету жизни и превратив ее в бесплодную пустошь.
Из книг Стивен узнал, что, по оценкам ученых, за последние восемьдесят три миллиона лет на Земле произошло сто восемьдесят три инверсии геомагнитного поля и как эти события были связаны с массовыми вымираниями. Последняя такая смена магнитных полей произошла семьсот восемьдесят тысяч лет назад. Когда произойдет следующая? Рано или поздно ее не избежать. Так почему же никто об этом не говорит? Почему никто, похоже, не хочет признавать то, что Стивену становилось все более очевидным: что жизнь на Земле ужасно хрупка? У Стивена голова шла кругом при одной мысли о том, насколько мы близки к уничтожению. Когда он прятался от учителей в высокой траве поля, расположенного рядом со школой, или гулял в одиночестве по берегу реки Экс, или по ночам лежал без сна в своей крошечной спальне, эти мысли пульсировали у него в голове.
Но опасность исходит не только от обломков камней, летящих сквозь космос. Когда Стивен вступил в подростковый возраст, он начал понимать, что самые большие опасности для человечества созданы человеком. Ядерное оружие. Парниковые газы. Недальновидное пренебрежение к природе в погоне за производительностью. 9 октября 1998 года двенадцатилетний Стивен написал стихотворение без названия, приуроченное к Национальному дню поэзии. Твердым почерком он нанес на бумагу синие чернила: