Фаворит (СИ)

В голове что-то щелкнуло. Я почувствовал, как ускоряется ток крови в венах, а тело уже начало действовать без вмешательства сознания. Схватив со стола кувшин, с размаху влепил его в лицо пробегающего мимо мужика. Тот упал, как подкошенный, я просто перешагнул через него. Глаза искали в толпе посмевшего напасть на благородного барона Томаса Ромма Яроградского. Руки перехватывали, отбрасывали, от мощного пинка одного из оказавшихся рядом унесло, по пути он снес еще нескольких. Из-за тесноты было не развернуться, но я шел, как косарь по полю. А потом на меня словно обрушился потолок. Я оказался на полу, липком от пролитого вина и крови, постарался встать, но сверху снова ударило, и я уже не мог встать, только успел прикрыть голову руками.
А еще через короткую черную склейку я обнаружил себя идущим по улице. Вокруг было так темно, словно на голову надели мешок, огни в окнах раскачивались, а по сторонам от меня кто-то орал. Оказалось, что это Север и Залтан, и что эти благородные люди тащат меня под руки. Улица сотрясалась от боевого марша. Я попробовал подпевать, и не сразу сообразил, что не знаю слов.
Утром пришла мучительная смерть. Так плохо не было, даже когда «Байонет» вывел меня из тысячелетнего сна. Тело болело, словно мной накануне стреляли из рельсовой пушки, но хуже всего было голове. В глаза хлынул свет, вызвав приступ непереносимой боли. Я застонал, и в тот же миг дверь в мою комнату отворилась и на пороге возникла девка с тазом в одной руке и с кувшином, из которого поднимался пар, в другой. Она слабо улыбалась, пряча глаза, и в пронзаемом болью мозгукалейдоскопом пронеслисьвоспоминания: мягкое и податливое под руками, волосы по широкой подушке, но думать было слишком неприятно.
Пока она возилась с водой и тряпками, обмывала тело, я снова ненадолго забылся, и проснулся, когда за ней закрылась дверь. Нужно вставать. Мне еще в юнстиперестали нравиться веселые приключения, пусть последствия купировались микроботами и фармакологией. Здесь не было ни того, ни другого, так что следовало поберечь организм. В голове промелькнула мысль, что я запросто могу оказаться старейшим из живущих. Я хохотнул, но смех перешел в стон.
Тело отчаянно сопротивлялось, с огромным трудом удалось взгромоздить себя на ноги и подвести к зеркалу. Оттуда на меня посмотрел хмурый человек с двухдневной щетиной, ведь вчера перед завтраком я не брился, и теперь выглядел… Плохо выглядел. На половину лица расплывался кровоподтек, нос распух. На ребрах не было живого места, костяшки на кулаках сбиты, на животе и плечах багровые полосы. Я рассматривал себя с отвращением. Очень хотелось свалить все на рефлексы, что именно они виноваты, что это они управляли телом, пока мозг ушел в перезагрузку, но нет. Короткими вспышками возвращалось случившееся вчера. От стыда и злости захотелось выть. Это я вчера расшвыривал людей, как кукол, а потом, когда потерял контроль, был бит недовольной толпой. И всегда буду я, пока всажен в это тело.
Кое-как побрился, морщась от боли и вспыхивающих воспоминаний, привел себя в подобие порядка и вышел из комнаты. Мелькнувшую на миг трусливую мыслишку остаться у себя и попросить завтрак подать наверх отмел: нужно расплачиваться за свои поступки. Не обнаружив в столовой ни одного из баронов, удивился, но услышал громкие голоса со стороны кухни двинулся туда и не ошибся: оба нашлись там. Север сидел стуле, приложив к голове кувшин. Залтан расположился напротив, в руках у него оказался большой кусок яблочного пирога, уже наполовину съеденный. Он что-то увлеченно рассказывал, Север морщился от громких звуков. При моем появлении оба повернулись, оживляясь еще больше. Залтан отсалютовал мне пирогом, сказал громко:
— А вот и наш новообращенный охотник на ведьм! Проходите, сэр Томас, присаживайтесь. Вина?
К горлу подкатило с такой силой, что я едва сдержался. Стараясь не подавать виду, мотнул головой. Залтан понял мое состояние, указал на длинный стол под окном:
— Вон там найдете холодный компот, если еще остался. Хорошо, что спустились, вот благородный барон Север от чего-то сомневался, что вы вообще сегодня встанете!
 
— Да вот ничего подобного! — подал голос Север, поморщился снова. — Хотя, после того, как по ребрам хорошенько пройдется десяток злых мужиков, я бы точно не поднялся так скоро.
Они продолжили оживленно обсуждать события прошедшего вечера, я же, прихватив кувшин, еще наполовину заполненный действительно холодным компотом, ретировался в библиотеку. В ней можно было хоть на мгновение почувствовать себя… не знаю, интеллигентным? Я отбросил сравнение, новое измученный мозг подыскивать отказался.
Открыв окно, постоял, втягивая утренний воздух. Вчера я неоправданно рисковал. Мог погибнуть как в драке, так и, что намного хуже, от последствий необдуманных слов. Сколько лишнего я наговорил? И сколько из всего этого запомнил Залтан?
«Будь осторожен с фанатиком».
Остатков благоразумия хватило, чтобы вчера не начать признаваться во всем прямо здесь, сидя в столовой и ощущая, как гнетет необходимость прятаться под чужой личиной. И без этого положение мое довольно шаткое. Но вот эти разговоры о ведьме, о встрече с императором…
Компот успел закончиться, когда с улицы донесся топот множества копыт. В груди шевельнулось недоброе предчувствие, когда он затих где-то совсем рядом с домом. Хлопнула входная дверь внизу, раздались шаги, голоса. Не менее пяти человек, подумалось с беспокойством. По мою душу? Если Залтан послал за подмогой, то вполне может быть. Что ж, нужно расплачиваться за поступки.
Внизу приветливо взревел Север, донесся чуть более сдержанный голос Залтана. Их прервал громкий хохот, незнакомые голоса. Никто не торопился хватать меня, и узел в груди немного ослаб. По лестнице, ведущей наверх, прогрохотали шаги, в библиотеку ворвался бородатый вихрь.
— Сэр Томас, бросай рисовать! Радость! Большая радость!
  
Глава 12
 
В просторной комнате с камином собралась большая компания. Потрескивали дрова, я сидел, вытянув к пламени ладони. Мышцы ныли, рукой, в которой приходилось держать щит, едва получалось двигать, запястье на правой раздулось вдвое. Сзади шумели, обсуждая ратные подвиги, пятеро благородных баронов во главе с Севером. Залтан тоже был с ними.
С их прибытия миновало уже почти три недели. Пятеро возвращались из долгой поездки, и их прибытие означало перемены в жизни барона Магатта, на что он не раз намекал в разговорах. Но пока они только хвалились вспоминали былое.
Мне застолья наскучили уже на третий день. Чтобы не ссориться с гостями, я проводил с ними пару часов, а потом тащил Севера на двор, где тот учил меня бою на мечах и саблях, прекрасно понимая, что до того выкручивался только за счет силы и реакции. Попадись мне противник по-настоящему умелый, и на этом мое существование закончится. Север по началу бурчал, что благородному барону не пристало отвлекаться от дружеской беседы, но учить взялся. И учил на совесть: пару раз меня спасало только то, что меч и сабля были не наточены.
Еще черездень к нам присоединились остальные. Залтан вышел посмотреть, куда мы снова пропали и остался, вызвавшись поучаствовать. Следом подтянулисьостальные. Они сосмехомприняли мои оправдания о болезненном детстве и отсутствии тренировок. Достаточно было посмотретьна ширину плеч и вспомнитьрассказы Залтана и Севера о моих подвигах в трактире. Но свои услуги предложили, чтопришлось кстати, так как каждый обладал уникальным стилем боя.
Фарук Камал, барон Фалесский, например, из-за своего невысокого роста любил атаковать колени, а когда соперник отскакивал, невольно подставляясь, бил краем щита снизу. Когда он впервые так меня подловил, я едва не лишился зубов. В последний момент барон остановился, опустив саблю, ипредложил закончить, но я настоял на продолжении. В итогемы рубились, пока я не научился отражать две его атаки из трех. Фарук удовлетворенно усмехнулся в рыжую клочковатую бороду, мы раскланялись, довольные друг другом.