Не знаешь, что найдешь...

Теперь Леон стал массировать ногу Кэсси в обратном направлении, вверх от ступни. Боль возвратилась, но не такая острая, как прежде. Жаль, что Кэсси могла теперь думать только о предстоящем признании. Ничто не могло отвлечь ее мысли. Что же делать? Необходимо рассказать Леону все. Но с чего начать? Неужели она сможет обидеть его? Но и умолчать нельзя. Может быть, ей лучше уехать? Отказаться от своих планов и оставить его, так и не открыв ему свой тайный замысел. Но как иначе она могла узнать, сумеет ли он влюбиться в нее? А вообще: почему такой мужчина, как Леон, полюбил ее?
Или Джоз, еще один мужчина?
Для Кэсси это была загадка. В ней, оказывается, есть что-то такое, что заставило двух хороших мужчин полюбить ее. А ведь на самом деле она лгунья, потребительница. Внезапно вспомнился отец, и от этого воспоминания ей стало плохо. Не хватало еще ему уподобиться. Она уедет. Сегодня же. Леон повезет ее в город. И вот там она скажет ему, что передумала, и попросит купить билет на автобус... но куда? Нельзя даже вернуться к мальчикам: сейчас они с Чинцем. Все, кроме Пита. Интересно, она и Пит смогли бы пожить у Доди? Доди нужна помощница, и Кэсси в лепешку расшибется, чтобы угодить ей. А платой за работу будет проживание и питание для нее и сына. Но в этом случае мальчикам пришлось бы остаться у Чинца и Марлин, а скорее всего, оказаться под опекой социальной службы. И поделать с этим ничего нельзя, говорила она себе.
Широченная улыбка Фредди, очки Бартона с толстыми стеклами проплыли у нее перед глазами. Как же она может оставить ребят у Чинца? Переживут ли они жестокое обращение с ними, которое день от дня все возрастает? А близнецы? Они и так уже отбились от рук. Много ли времени им понадобится, чтобы стать такими, как отец? И, конечно, Ньют. Он заслуживает большего. Он умен, настойчив, упрям. Сколько раз он уже сталкивался с отцом, и это будет повторяться снова и снова... пока Чинц не убьет его. Или наоборот. Неизвестно, что хуже.
Нет, путь назад отрезан. Да она и не хочет возвращаться. Остается лишь одно: всем сердцем и душой любить Леона Парадайза. И телом. Сейчас он ясно дает ей понять, каково бы ей было, если бы она отдалась ему. Кэсси с наслаждением восприняла боль, возникшую во время массажа сухожилий в паху. На этот раз Леон скорее ласкал ее, чем массировал. И, казалось, не скрывал этого. У Кэсси кружилась голова. Она еле дышала, с трудом хватая воздух, дрожала всем телом – и даже не пыталась скрыть свое состояние. Итак, решение принято. Не бросать же все на полпути. Остается одно: открыться Леону, и сделать это осторожно, постепенно, деликатно. Но прежде надо внушить ему, что она способна на любовь и будет его любить, уже любит каждой своей клеточкой.
Закончив массаж, Леон привстал и склонился над Кэсси. Прижав к себе, он начал ласкать ее уже в открытую. Она же, изогнувшись всем телом, откинув голову назад, тоже откровенно наслаждалась его ласками.
– Боже! Кажется, все бы сделал, чтобы боль твоя прошла.
– Мне уже легче.
Он откинул ее волосы назад и языком коснулся шеи.
– Мне не хочется обидеть тебя, – шептал он, дотрагиваясь языком до мочки ее уха.
– Ты не обидишь, ты просто не можешь этого сделать.
– Я хочу тебя, хочу тебя любить.
– Мне тоже этого хочется, но... – Осторожно, не торопись, напомнила себе Кэсси.
Леон заглянул ей в глаза.
– Я подожду. До пятницы осталось совсем недолго.
– Я должна тебе кое-что сказать.
Он коснулся ее лба своим.
– Хорошо. – И, подняв голову, поцеловал ее переносицу. – Что же? – Он улыбался ей, такой уверенный, такой сильный. – Говори.
У Кэсси перехватило дыхание, а сердце билось так сильно, что казалось, она вот-вот потеряет сознание. Пит. По крайней мере нужно сказать о Пите... А что, если Леон рассердится, огорчится? Если не сможет принять сына другого мужчины? Останется ли у нее хотя бы какая-то надежда?.. Леон, увидев страх на ее лице, стал серьезным.
– Ты вся дрожишь, Кэсси, дорогая.
– У меня есть сын! – выпалила она. – Ему четыре года. Мне следовало сказать тебе об этом в самом начале. Не знаю, почему я этого не сделала. Никогда такого от себя не ожидала. Я даже не думала...
 
Леон опустил руки и в изумлении выгнул брови.
– У тебя сын?..
Трудно было понять по его лицу, какие чувства он испытывает, кроме удивления. Прислонившись к стене, Кэсси обвила себя руками, как бы стараясь устоять на тот случай, если Леон вдруг повернется и уйдет. Оставалось только ждать. Что тут еще говорить?
– Так у тебя сын. – Леон покачал головой. – Ты думала, что от этого что-нибудь изменится? Что если бы я знал об этом, то не захотел бы тебя?..
Она кивнула, приоткрыв рот, но так ничего и не сказав.
Подойдя ближе, Леон взял в руки ее голову. Взгляд его застыл на дрожащих губах.
– Вначале, может, и не захотел бы, но не сейчас, – сказал он откровенно.
Кэсси почувствовала облегчение. Но ее смущала мысль о том, что все сложилось бы иначе, скажи она ему правду в самом начале.
– Где он? – спросил Леон.
– У Доди. Я не могла оставить его с отцом. Марлин шлепает его, а он хороший мальчик, спокойный, застенчивый.
– Как его зовут?
– Питер Джозиа.
– Ага, в честь отца.
– Да. Я зову его Пит.
– Как ты думаешь, я ему понравлюсь? – тихо спросил Леон. – А здесь ему понравится?
Кэсси заморгала.
– О, Леон, – только и прошептала она.
Он поцеловал ее. А у Кэсси сердце готово было разорваться от переполнявших ее чувств: благодарности, облегчения, страсти... и любви. У нее не оставалось никаких сомнений. Да, это любовь.
Обняв Леона за шею, она прижалась к нему всем телом. Он обнял ее и снова поцеловал. В ней разгоралось неукротимое желание, он был ей необходим – сейчас, в эту минуту. Любое движение отзывалось резью в каждой мышце, но она не обращала на боль внимания. В это мгновение для нее существовал только Леон.
Он прервал поцелуй и тихо прошелестел прямо в ухо:
– Ты не ответила.
Но она даже не помнила, о чем он спрашивал.
– Здесь ему будет хорошо? Твоему сыну?
Ах, да!
– Ну конечно. Я уверена в этом.
– Я ему понравлюсь?
– Несомненно!
– Давай сегодня же пошлем за ним.
Сегодня! Кэсси была в восторге. Леону захотелось прямо сегодня послать за Питом, привезти его сюда, воспитывать его! Но ведь Пит лишь один из шестерых... Об остальных пяти Леону тоже нужно знать. Он говорил, что хочет обзавестись семьей, но какой мужчина в здравом уме захочет взять в свой дом шестерых сорванцов? И все же надо сказать ему об этом. Не бросать же братьев на произвол судьбы! Она обещала им крышу над головой. Но это вовсе не значит, что следует говорить о них прямо сейчас. Она объяснится с ним позже, когда его губы не будут так страстно стремиться к ее губам, когда он поймет, как сильно она его любит. Перво-наперво нужно убедить Леона, что она любит его. Надо надеяться, ей это удастся. Но еще сделать так, чтобы и он полюбил ее. Подумать только, она замышляет все это как сделку! И успех сделки зависит от того, сколько счастья и наслаждения они друг другу доставят! На этот раз она сама прервала поцелуй.
– Как я тебе благодарна!
– Не надо меня благодарить.
– А что же? Что же ты хочешь? Я готова на все.
– Я и хочу всего, – сказал он тихо. – Но хочу для нас обоих, Кэсс. Я хочу того, что бывает между мужчиной и женщиной, и в пятницу надеюсь это получить. Уверен, что получу.
Она еще крепче обняла его.
– Нам не нужно ждать.
Он улыбнулся и поцеловал кончик ее носа.
– Нет, нужно. Если браться за дело, то уж браться как следует. Уверен, ты того же мнения. Но мне приятно слышать, что ты в таком же нетерпении, как и я.
Встретив нежный взгляд его карих глаз, она расцвела улыбкой.
– О, Леон! Мне так повезло! Почему же мне так повезло?
– Может быть, просто настало время. Для нас обоих.
В город они отправились поздно, но уже вечером были счастливыми обладателями брачной лицензии, пары свадебных лент золотого цвета и двух автобусных билетов на поездку из Западной Вирджинии в Техас. Пит был слишком мал, чтобы путешествовать одному, поэтому было решено, что вместе с ним поедет Ньют. Леон сказал, что будет рад знакомству с талантливым братом Кэсси. В конце концов, очень скоро они станут одной семьей. Кэсси невзначай заметила, что Ньют мог бы помогать Леону на ранчо, на что Леон ответил, что его дом мал даже для них двоих и Пита, и добавил, что когда-нибудь он все-таки найдет время и сделает пристройку. Кэсси считала, что дом не меньше того, в котором ютились она с Питом, все ее братья и Чинц с Марлин. Но она ничего не сказала Леону по этому поводу. Ее радость слегка потускнела, но оставалась надежда на то, что Леон привяжется к Ньюту и ее брат станет Леону таким помощником, что тот сам предложит Ньюту остаться. А после этого, рассуждала Кэсси, она осторожно расскажет о существовании других братьев, и особенно о близнецах, за которыми нужен глаз да глаз. А уж затем будет сущим пустяком упросить Леона забрать Фредди и Барта. Даст Бог, она сможет убедить Леона и тот не откажет.