Муж-озеро (СИ)

По пути она встретила лишь пару обитаемых стоянок. На одной сидел рыбак-мизантроп, который ненавидел людей не меньше, чем она сама, с той лишь разницей, что он их не боялся. По этой причине он приезжал на Озеро исключительно в будни. Мусора он почти не оставлял, кроме пластиковых коробочек из-под червей. Их он, видимо, мусором не считал. Танюша несколько раз пробовала вызвать его на дискуссию по этому поводу, но он лишь недовольно мычал себе под нос и уходил к воде, где стояли в ряд его удочки, подпертые прутиками. Танюша поздоровалась, не надеясь на ответ, и уже собиралась пройти мимо, как вдруг рыбак замахал рукой, поднялся и направился к ней. «Неужели он собирается предъявить мне претензии за коробки из-под червей?», - испугалась Танюша. Вчера, понятное дело, они отправились в мешки вместе с прочим мусором. Но худое рыжее лицо рыбака, которое обычно выражало лишь неудовольствие от присутствия кого-либо, сейчас смотрело на Танюшу с интересом и даже как будто искательно. Похоже, дело было не в потерянной таре.
- Вы… вы куда идете? На мыс? – неловко выговорил он.
Видимо, ему настолько редко приходилось общаться, что даже простые фразы давались с трудом.
- Д-да, на мыс. – Танюша удивленно его разглядывала, пытаясь найти причину странной перемены в обращении.
- Мусор убирать? Лозунг вешать? – Рыбак криво улыбнулся; видимо, это тоже было ему непривычно.
- Ага.
- А меня оттуда выгнали! Вот так. Прихожу – думаю, будний день, понедельник, приду, закину удочку. А там эти… - он поморщился, подбирая слово, - геологи. Приборы там свои расставили, чего-то фотографируют…
Танюша молчала, постепенно холодея внутри. Слова «геологи» и «приборы», не выражавшие ничего конкретного, стимулировали в ее мозгу тревожную реакцию.
- …говорят, тут теперь наше место будет. Ихнее, в смысле. Мы, говорят, тут теперь будем всегда. А ты, говорят, вали куда-нибудь отсюда. – Он сделал жалобную гримасу. – Всю жизнь ходил, рыбачил, и вот на тебе – выгнали!
Закончив необычайно длинное для него выступление, рыбак уставился на Танюшу. Он как будто ждал, что она сейчас пойдет и разберется с этими «геологами», дабы он снова смог рыбачить на любимом мысу. За неимением других вариантов, танюшино шефство над озером сейчас казалось ему аналогом арбитража, который способен повлиять на беспредельщиков.
- Геологи… понятно. – Танюша повернулась и, не прощаясь, побежала к мысу.
Разумеется, ей ничего не было понятно, но этого было еще страшнее. Кто они такие? Что значит «будут тут всегда»?! У Танюши больно защемило сердце. Это ее, ее Озеро! Как они посмели? С обычными отдыхающими она более-менее свыклась – пришлось. Но это было что-то новое и неизведанное. Никто и никогда не претендовал здесь на продолжительную оккупацию стоянки. Скорее туда! Сначала она бежала быстро, но потом стала замедлять ход. Ноги, будто свинцом, налились тревогой и тоской. Ей вдруг стало страшно узнавать, что в действительности происходит ТАМ. Она бы с огромным удовольствием отсрочила этот момент, вернувшись к своей палатке. Но для этого пришлось бы снова пройти мимо рыбака: обходной тропинки здесь не было, справа от берега шла широкая полоса бурелома. А может, и нечего бояться? – с надеждой думала она. Может, это обычные шашлычники, которые почему-то приехали на озеро в понедельник, и решили использовать типа умное слово «геологи», чтобы выгнать одинокого рыбака? А может, это и вправду геологи? Самые обычные геологи, которые с изумлением обнаружили, что популярного в народе озера почему-то нет во всевозможных водных реестрах, и решили этот недостаток исправить? Конечно же, они уверены, что озеро из реестров просто исчезло, и, стало быть, в этом виновато их ведомство. Потому что, если бы они, не дай Бог, поверили, что озера действительно раньше не было, то они появились бы намного раньше и в более серьезном составе, в том числе и с телекамерами. Все это, конечно, было бы очень плохо, потому что тогда о ее Озере узнало бы еще больше людей; поэтому все-таки желательней, чтобы это были никакие не геологи, а обманщики-шашлычники. Танюша шла, тяжело дыша, и мысленно призывая на мыс всех на свете пьяных квадроциклистов с мангалами – ибо это было бы всяко лучше, чем появление официальных геологов. Но оставался еще один вариант, который был гораздо хуже. Об этом Танюша боялась даже думать. Он был страшней, чем любой вид людей и чем мусор – ведь мусор можно убрать, а люди рано или поздно уедут, потому что не могут без городского комфорта. А вот если не уедут… В этом и заключался самый страшный третий вариант. А именно - создание условий для того, чтобы люди остались здесь навсегда. И предвестником этого третьего варианта обычно являются те, кого несведующие наблюдатели по ошибке называют геологами… На самом деле у них другое, ужасное наименование – геодезисты. Но нет, нет! Может, это все-таки ошибка? – молила она. Может, она сейчас придет на мыс, а там будут самые обычные, привычные, почти любимые матерящиеся жлобы с машинами и мангалами, которые пошлют ее на х…, после чего она радостно уйдет?
 
До мыса оставалась совсем немного – густой перелесок из молодых берез. Музыки не было слышно. Странно. На шашлычников это не похоже. Но, может, просто не успели включить? Танюша отодвинула ветку последней березки и робко вышла на поляну. Направо, где в лес уходила дорога, виднелись бамперы двух машин – джип и еще какая-то иномарка попроще. По мысу бродили трое мужчин, и вид у них был слишком озабоченный для отдыхающих. Один из них возился с геодезической треногой, рассматривая в объектив берег. Танюша не помнила, как называется этот прибор, но интуитивно знала, что его появление не сулит ничего хорошего. Так и есть – это «геологи». Которые всегда предвещают стройку, как кометы – войну.
Один из мужчин, полный и плешивый, заметил ее и остановился.
- Э-э… здравствуйте, - пролепетала она.
- Здравствуйте-здравствуйте. – У него был высокий, уверенный в себе голос.
Он быстро смерил Танюшу взглядом, и губы его скривились в едва заметной усмешке. Его товарищи, в том числе тот, что стоял с треногой, тоже отвлеклись и посмотрели в ее сторону.
- А я… знаете, я хотела вот табличку повесить… - Танюша поспешно вытащила из-за спины табличку и показала. – Мы тут, знаете, субботник проводим. Мусор убираем!
Лысый поднял брови, прочитал и уважительно кивнул.
- Это правильно, - медленно протянул он. – Мусор – это плохо.
- А вы… - Танюша заторопилась, обрадовавшись, что с нею согласились разговаривать, - а вы тут отдыхаете?
Она все еще надеялась на чудо. Лысый переглянулся с другим мужиком, одетым в рабочую робу (Танюша только сейчас это заметила) и ухмыльнулся.
- Ну, можно и так сказать. Ну вообще-то – работаем.
- Ага, особенно ты! – издали хихикнул мужик с треногой.
- Работаете? – у Танюши перехватило дыхание. Нет, нет, только не это! Только не то, о чем она боится думать! – Гм… а что именно вы делаете?
Лысый огляделся, видимо, раздумывая, стоит ли ей что-то объяснять. Затем встал поудобнее и сунул руки в карманы.
- А вам это собственно зачем, девушка?
- Ну… - Танюша смутилась. – Интересно же… Вот этот прибор у вас… Мне сказали, что вы геологи. Что вы рыбака выгнали…
- Это кто сказал? Это тот бомж, что ли, который тут ошивался? – Лысый повысил голос.
- Не выгоняли мы его. Просто попросили не мешать, - отозвался владелец треноги, глядя в окуляр.
- Он не бомж… Слушайте, я тоже не хочу вам мешать, хотя я тоже не бомж. Просто скажите, зачем вы это делаете. Зачем этот... прибор. – Танюша пыталась говорить как можно суше и строже, но вышло все равно просительно.
Лысый вздохнул.
- Блин. Ну, делаем кадастровую съемку. Вы довольны?
- Да, спасибо. А зачем?
Лысый посмотрел на озеро. Он определенно начинал терять терпение.
- Чтобы размежевать участок.
- Как участок? Какой участок?!
- Девушка, здесь будет строительство, неужели непонятно? – удивился мужик с треногой. – Будет красивый дом, причал…