Муж-озеро (СИ)

- Ты знаком с ними? – шепотом спросила она у Иона.
Он сделал неопределенный жест.
- Вообще-то нет. Но все может быть. Всех разве упомнишь…
Они прошли еще немного, и вдали завиднелось еще одно скопление транспорта. Теперь это были машины – джипы и легковушки. Рядом топтались несколько человек – наверное, они откуда-то возвращались после пикника, и решили сделать остановку. Странно, как они проехали мимо кудимовского шлагбаума? А впрочем… Вглядевшись, Танюша поняла, что знает и их тоже, а в особенности одного, бородатого. Когда-то давным-давно он заезжал на своей машине в Озеро, а она пыталась его остановить, за что получила пару хороших пинков. Его нынешние спутники не отпечатались в конкретных воспоминаниях, но она была уверена, что постоянно их встречала. Именно эти лица брезгливо-недовольно кривились, завидев ее, бредущую с мусорным мешком. Именно эти рты выкрикивали ругательства. Мужчины вечно подозревали ее в том, что она хочет что-то украсть с их стоянки; женщины требовали, чтобы она не приближалась к их детям, так как является «заразной», а дети – тут были и дети – обязательно брызгали в нее из водяных пистолетов. Все они были настолько похожи на всех тех, кого ей довелось встретить за эти три года, что она не удивилась бы, если бы ей сказали, что все время она видела – во множестве лиц – только их одних. Сейчас они не только не вызывали в ней неприязни, но, напротив, возбуждали что-то вроде сочувствия. Танюше пришло в голову, что встречаться на ее пути, грубить и унижать было их работой – такой же тяжелой, как ее собственная работа по защите Озера… Разговоры впереди смолкли: люди у машин заметили Танюшу с Ионом. Мужчины, женщины, дети молча встретили и проводили их глазами. Они вдвоем уже почти миновали стоянку, когда один из мужиков – как раз тот, бородатый, на джипе - помахал рукой и неуверенно произнес:
- Слышь ты… Ты это… Ты извини, если чего!
Ион внимательно посмотрел на него, потом на его спутников и кивнул в знак согласия. Они с Танюшей двинулись дальше, а позади опять повисло молчание. Танюше очень хотелось обернуться и посмотреть назад, но она отчего-то не решалась. Она взглянула на мужа. Он ничего не говорил, но задумчиво сведенные брови подсказывали ей, что он догадывается, отчего эти люди так ласковы с ним. Минут через десять впереди показалась еще одна группа. На сей раз это были пешеходы. Судя по маленьким рюкзачкам и щуплым фигуркам, большую часть составляли подростки. Танюша подумала, что это, наверное, эммины школьники. Она уже хотела их окликнуть, когда двое детей, замыкавших шествие, оглянулись и заметили их первыми. Они остановились, и тотчас, как по команде, обернулась и остановилась вся группа. Расступившись, они ждали, когда Танюша с Ионом подойдут поближе. Танюша перебегала глазами с одного лица на другое, пытаясь найти своих знакомцев. Но странное дело: вроде бы все они были тут - Вера Лепнева, Миша Воронков, толстая Саша, долговязый Василий и остальные - однако она не узнавала их. Никогда она не видела на их лицах такого спокойствия; они будто стали намного старше. В голове колонны стояли взрослые; это должны были быть Эмма и ее друзья. Должны были, потому что обычного звукового сопровождения их встречи – «Танюха, здоров!» - на сей раз не последовало. Вместо Эммы на нее с молчаливым вниманием смотрела красивая женщина с большими семитскими глазами и чуть выдающейся верхней губой. Вроде бы это было лицо Эммы, давно изученное вдоль и поперек, но внутри теперь словно помещался кто-то другой. А этот сухопарый атлет без возраста, с ясным взглядом – это, оказывается, ее муж Костя! А эта пара, где муж заботливо поддерживает под руку уставшую жену – это Влад и Майя… Лица не изменились, но появилось нечто новое, что превращало их в других людей. Или оно было и раньше, просто Танюша не замечала?
Эмма – или женщина, которая раньше была Эммой - стояла и ждала, когда они приблизятся; на ее губах играла мягкая улыбка, которой никогда не было прежде. Когда они подошли, Эмма мельком взглянула на Танюшу, после чего низко, степенно поклонилась Иону - так, как кланялись в старину. Ее движение повторили Костя, Влад и Майя. Наклонили головы и школьники. И опять Танюше пришло в голову, что это не те дети, которых она знала и с которыми когда-то собирала мусор. Более того, что это вообще не дети, и что все это время они лишь работали детьми, как другие работали жлобами, квадроциклистами и Эммой Георгиевной…
 
Ион поклонился в ответ, а затем, выпрямившись, по очереди посмотрел в глаза каждому.
- Удачи тебе! – сказала Эмма, и Танюша не узнала ее голоса.
- Спасибо, - ответил Ион.
И они снова зашагали вперед. Танюша пыталась осмыслить все это, но, стоило ей начать, как Ион тянул ее за руку, говоря, что надо спешить, и мысли рассыпались. За очередным поворотом дороги сидела, отдыхая, еще одна компания. Когда они поравнялись, навстречу поднялась стройная девушка с длинными светлыми волосами. «Это Аня?» - спросила себя Танюша. Внешне это была, безусловно, она, но выражение лица – радостное и ласковое – было новым. Рядом стояли ее друзья: они тоже походили на прежних Дениса, Пола, Антона и прочих, но сейчас Танюше не пришло бы в голову назвать их так – настолько они изменились внутри. Из-за деревьев, заметив пришельцев, вышла компания «заборобоев». Среди них был крепкий парень с бородкой, которого она знала как Кирилла, умелого бензорезчика; был его друг Леша, был Нэд под руку со своей девушкой Лидой, были две полные москвички, курчавый троцкист, бледный высокий анархист и другие. Непостижимо было, как всего несколько часов назад они с воплями прорывались сквозь забор – так не шли те вопли к их нынешним лицам. И снова ей подумалось, что они только изображали тех, прежних, а теперь стали настоящими. Опять никто не смотрел на Танюшу – все смотрели на Иона. Они приветливо улыбались, махали руками и повторяли: «Удачи тебе». Ион больше не удивлялся. Он снова поклонился всем, поблагодарил и двинулся дальше, уводя за собой Танюшу. «Как это удивительно, и как хорошо», - подумала она. Мозг не искал объяснений чуду, а лишь бесстрастно фиксировал его. 
- Как же здорово! – выговорила она, потянувшись к Иону.
- Так и есть, малыш.
Теперь это уже совсем был Ион, с его горбатым носом, острым подбородком и треугольной улыбкой. Да нет же, он был таким всегда, даже в ту пору, когда был Ваней-прислугой! Это Ион переносил ей палатку и таскал воду. Он заботился о ней, всегда, всегда!
- Ионушка… Скажи, но почему я раньше не замечала, что это был ты? – радостно спросила она.
- И я не замечал, что это ты. Значит, так было нужно. – Он ласково погладил ее по волосам. – Идем, а то совсем стемнеет.
И правда, наступили сумерки. В лесу между деревьев было уже темно, и только дорога серела под ярко-сапфировым вечерним небом. Станция была совсем близко – оставался один поворот. Они прибавили шагу, и тут впереди снова замаячили пятна рюкзаков: по дороге шла еще одна группа. Танюша сразу догадалась, кто это. Рюкзаки двигались медленно, и они быстро нагнали их. «Оля… Серега… А там Данила и Ксеня… Мишаня… Игорек… Петя… Оля и Серега идут рядом, держась за руки. Как я сразу не заметила, что они теперь вместе? – думала Танюша, разглядывая спины походных товарищей. - А Ксеня… она ведь с Данилой, которого якобы поглотила Москва! Нет, я точно была как слепая. Как все на самом деле хорошо!»
Заслышав шаги, идущие разом обернулись к ним, как будто только их и ждали. Все заулыбались, замахали руками, заговорили хором что-то теплое и доброе. Танюшу охватил восторг. Ей никогда не было так хорошо от встречи со старыми друзьями. «Почему я раньше не знала, что они меня любят? – думала она. – Если бы я знала, я бы никогда не тосковала». К ней протягивали руки, она пожимала их; Иона хлопали по плечу, и дружно говорили: «Удачи вам». Танюша только удивлялась, отчего Ион так торопится: ведь можно было идти на электричку всем вместе!.. Но он попрощался и потянул Танюшу вперед, а ее друзья почему-то не спешили и отстали. Наконец, показалась станция. Выходя из леса, Танюша краем глаза заметила поднятый шлагбаум Кудимова: ненужный теперь, он одиноко торчал кверху, а рядом зияла черными окнами опустевшая бытовка охранника. Впереди лежал темный, без фонарей, перрон. Они прошли мимо знакомого мусорного контейнера, мимо закрытых в эту пору овощных прилавков и заброшенного домика с вывеской «билетные кассы», где на памяти Танюши никогда не продавали билеты. На другой стороне полотна, вдалеке, обычно виднелись дома поселка; но сейчас они слились с лесом, и ни одно окно не светилось. Вокруг было тихо, как будто не только теперь, но никогда в жизни на станцию «42 километр» не приходил поезд. Однако Ион настойчиво тянул ее за собой.