Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1

Первый Панафриканский конгресс состоялся в Париже в феврале 1919 г. В его работе приняли участие 57 человек — представители 15 стран. Африканцев было 12 человек из девяти стран. Председательствовал на заседаниях депутат французского парламента сенегалец Блез Диань. Конгресс впервые выдвинул развернутую политическую программу от имени афро–американцев и африканцев. Она сочетала вполне конкретные предложения с общими принципами, чаще всего для колониальных держав неприемлемыми. Конгресс призвал Парижскую мирную конференцию разработать кодекс законов в защиту интересов африканцев. В резолюциях были сформулированы принципы управления коренным населением Африки. Землю и природные богатства предлагалось использовать в интересах африканцев, инвестирование иностранного капитала регулировать таким образом, чтобы предотвратить эксплуатацию африканцев и истощение природных богатств. В резолюциях содержались призывы покончить с рабством, запретить принудительный труд и телесные наказания, предоставить всем детям в колониях право учиться читать и писать на родных языках и на языках метрополий, причем за общественный счет.
Конгресс призвал державы–победительницы передать германские колонии международной организации, а не отдельным метрополиям. Дюбуа впоследствии высказывал мнение, что из этой идеи родилась Мандатная комиссия Лиги Наций. Но, конечно, характер этой организации был совсем иным, нежели предлагали участники Панафриканского конгресса.
Требования следующих трех панафриканских конгрессов немногим отличались от программы, выдвинутой на первом. Второй конгресс заседал в Лондоне, Брюсселе и Париже в 1921 г. На нем были представлены 33 страны. Из 113 делегатов 41 прибыл из Африки. Третий конгресс состоялся в Лондоне и Лиссабоне в 1923 г. На нем преобладали афро–американцы и было представлено только 13 стран. Четвертый конгресс проходил в 1927 г. в Нью–Йорке. Африку на нем представляли лишь несколько африканцев, проживавших в США. В 1929 г. была сделана попытка созвать следующий конгресс уже на африканской земле, в Тунисе, но она кончилась неудачей.
Программа панафриканизма носила декларативный и недостаточно реалистичный характер. В ней, с одной стороны, ощущалась расовая ограниченность, с другой — не отвергалась необходимость европейской опеки.
Влияние идей панафриканизма не было глубоким, но все же оно чувствовалось, особенно в Южно–Африканском Союзе и в британских колониях Западной Африки. В этих колониях с идеями панафриканизма было связано, например, возникновение Национального конгресса Британской Западной Африки.
В первых конгрессах участвовали и несколько представителей французских колоний. Однако особенности французской колониальной политики по отношению к африканской образованной элите, прежде всего тенденция к ассимиляции, привели к возникновению особых форм духовной деколонизации. В конце 1930‑х годов в среде выходцев из Вест–Индии и западноафриканских французских колоний в Париже начало формироваться течение общественной мысли, получившее название «негритюд» (т. е. «негрскость»). Наиболее яркими идеологами негритюда стали выходец с о. Мартиника поэт Э. Сэзер и будущий первый президент Сенегала, тоже поэт, Л. С. Сенгор.
Сторонники негритюда, как и панафриканисты, делили человечество по расовому признаку. Однако, если участники панафриканского движения исходили при этом из реально существовавшего социального неравенства, то последователи негритюда — из надуманных духовных и физиологических особенностей «негритянской расы». Они утверждали, что негр от природы обладает такими чертами, которых лишены представители других рас, и в силу этого «негрская культура» заслуживает особого места в ряду прочих культур.
Эта теория все же несла в себе положительный заряд, способствуя утверждению достоинства африканца и ценностей его культуры, росту антиколониального сознания африканской интеллигенции.
Влияние коммунистических идей
Марксистские идеи начали проникать в африканские страны еще до большевистского переворота в России, но заметное распространение получили уже под его воздействием. Это влияние больше всего сказалось в Южно–Африканском Союзе и в среде африканских студентов из разных стран, учившихся в Европе и США.
 
В промышленные центры Южно–Африканского Союза социалистические и коммунистические идеи проникли в начале столетия, вместе с новым притоком иммигрантов, хлынувшим из Европы после англо–бурской войны. Накануне и во время Первой мировой войны марксистские группы и кружки возникали в крупнейших городах — в Йоханнесбурге, Кейптауне, Дурбане. В 1915 г. группа социалистов–интернационалистов, выделившаяся из южноафриканской Лейбористской партии, создала Интернациональную социалистическую лигу. На ее основе, после объединения с другими группами, в 1921 г. возникла Коммунистическая партия Южной Африки.
Эту партию сразу же приняли в Коммунистический Интернационал. Коминтерн стремился активизировать в Африке антиколониальные и антиимпериалистические настроения. С этой целью представители нескольких африканских стран были вовлечены в создание Антиимпериалистической лиги (ее учредительный съезд состоялся в Брюсселе в 1927 г.). Африканцы обучались в политических учебных заведениях Коминтерна: в Международной Ленинской школе и в Коммунистическом университете трудящихся Востока (КУТВ). В Африку направлялись эмиссары Коминтерна.
Коммунистическая партия Южной Африки оставалась в течение нескольких десятилетий единственной компартией в Тропической и Южной Африке. Она была создана представителями белой интеллигенции и профсоюзных активистов, по преимуществу недавних выходцев из Европы, но вскоре в нее стали вступать и африканцы.
Несомненной заслугой этой партии является ее борьба против белого расизма. Однако, подчиняясь указаниям Коминтерна, она в конце 1920‑х и в первой половине 1930‑х годов заняла сектантские позиции, сосредоточила внимание не на реальных проблемах Африки, а на борьбе с «троцкизмом», «оппортунизмом», с социал–демократическими настроениями и отказывалась от сотрудничества с массовыми организациями. Эта тенденция выправилась лишь накануне и во время Второй мировой войны.
В 1920-1930‑е годы формы политической борьбы в ЮАС были наиболее развитыми. Там активно действовали различные партии, существовало и социалистическое движение.
  
Австралия и Новая Зеландия: особенности развития доминионов 
 
Австралийский Союз в 1920 — 1940‑е годы
Участие в Первой мировой войне было для Австралийского Союза (АС) весьма болезненным: все его население в 1914 г. насчитывало порядка 5 млн человек, и в результате потерь на полях сражений практически каждая австралийская семья не досчиталась кого–либо из своих близких. Из 330 тыс. воевавших каждый шестой был убит, половина ранены, а «для вернувшихся невредимыми пушки войны грохотали еще долгие годы». Однако для большинства австралийцев, помимо скорбного счета потерь, именно годы Первой мировой стали периодом «рождения нации», когда жители континента впервые почувствовали себя единым народом, лишь исторически связанным с Великобританией.
Окончание войны связано с наступлением нового этапа в развитии страны: начался активный отход от полной зависимости от метрополии — Великобритании. Возглавлявший АС премьер–министр Уильям М. Хьюз и его сторонники из созданной в 1917 г. Националистической партии Австралии (англ. Nationalist Party of Australia) впервые вывели свою страну на арену мировой политики. Они отправили делегацию на Парижскую конференцию и принимали активное участие в работе Лиги Наций, где австралийцам удалось закрепить за своей страной все ее военные приобретения и получить часть репараций с Германии.
Внутри АС под влиянием мировой войны и Октябрьского переворота 1917 г. в России активизируются леворадикальные движения. Под непосредственным руководством Коминтерна в 1920 г. возникает и разворачивает пропаганду революционных идей Коммунистическая партия Австралии (КПА). Трудности первых послевоенных лет — дошедшая до континента эпидемия «испанки», стачки и демонстрации на улицах крупных городов с требованиями улучшения условий труда для демобилизованных солдат, самыми известными из которых были так называемые «бунты красного флага» в Брисбене в 1919 г., — стали для нее благодатной почвой. В общественной жизни сохраняют значение феминистские организации. Именно этот период многие исследователи считают одним из критических в истории Австралийского Союза.