Записки кельды (СИ)

— Запах?
— Ага. Неприятный такой. Как будто бомж в подъезде ночевал.
— Ну ты мать даёшь! Это, наверно, и есть бомжи!
Вова услышал мою реплику и переспросил:
— Что там у вас?
— Да Света жалуется, что рядом с лагерем бомжами стало попахивать.
— Да ходят, наверное!
Света засомневалась:
— Володя, но я бы не смогла их с такого расстояния унюхать!
— Запросто смогла бы! — обрубил Вова, — Ты уже месяц в лесу живёшь, у человека вполне может обостриться и нюх, и зрение, и слух.
— Ну вот, мать! Зря ты переживала за голову, — утешила я её.
Света зябко поёжилась:
— Хорошо, что мы с вами пошли. Мало ли… Чего они там высматривали…
  
10. НАШ КОМПАС ЗЕМНОЙ
 
НОВЫЕ ЛИЦА
Вова шагал вперёд неутомимо, как паровоз. Топать за ним пришлось довольно бодро. Зато через полтора часа за деревьями уже замелькали яркие пятна наших палаток. Запахло дымом и… сквозь шуршание волокуши…
— Мне кажется — или поют? — громко усомнилась я.
Вова на ходу подправил лямки:
— Сейчас дойдём — узнаешь!
Я посмотрела на часы — полдесятого, даже если полночи скакали, свежий воздух уже, наверное, разбудил.
Нет, точно пели! Причём, что-то такое знакомое…
Прогалина вильнула, выворачивая на последнюю прямую, и я узнала песню! Обновление репертуара, однако. Вся дружная компания сидела вокруг костра и воодушевлённо орала:
— Надежда!!! Мой компас земной!!! — ну и так далее.
Наше появление было встречено радостным рёвом.
Подойдя ближе, я увидела среди нашего молодняка два новых лица. Колоритные граждане. В старых брезентовых штормовках, загорелые, даже сейчас ещё седые — но очень довольные. На вид мужикам было лет по сорок пять-пятьдесят, по крайней мере, русскому (среднего роста, телосложения крепкого, волос скорее всего русый, сильно подёрнут сединой, глаза серые). Второй был тоже немолод, кажется… тунгус? Плохо я разбираюсь в северных народах. Но в кино про злой дух Ямбуя именно таким был дедок по имени Карарбах. Мелкий, сухонький, подвижный.
Русский держал в руках гитару, а тунгус — кружку с крепким чаем. При виде нас оба встали, приветливо улыбаясь. Начал, вопреки моему ожиданию, маленький:
— Здравствуйте, хозяин и хозяйка! Я — Кадарчан, — и протянул Вове руку.
— Илья, — последовал его примеру русский.
Мужики перездоровались. Причём все вновь пришедшие — со всеми особями мужского пола, сидящими вокруг костра. Едрид-мадрид, вот длинный ритуал! Женский пол ограничился раскланиваниями.
Потом пошёл рассказ.
Короче, когда выяснилось, что бандиты (те самые, которых Вова распотрошил) ушли в портал, милиция (деды называли органы власти по старой памяти) отступилась. Назад-то не выйдешь. Илья, за бурную геологоразведочную жизнь так и не обзаведшийся детьми, сильно переживал. Во время побега пострадал его внучатый племянник. Парень поймал несколько нехороших пуль и находился в коме. Врачи поддерживали жизнь, но сказали — надежды нет… Тем же вечером Илья засел за интернет, начал читать про порталы, собирал новости по всей России. Все говорили, что годы сбрасываются, возвращается здоровье — и Илья решил сам догнать бандитов — и отомстить. Друг Кадарчан поддержал его. Сложность была в том, что Илья давно передвигался только с ходунками, а Кадарчан уже четыре года был парализован, двигались только руки. Дочь (сама уже бабушка) боялась, что бандиты ошиваются рядом с порталом и убьют отца, поэтому не соглашалась его отвезти.
Как деды уговорили младшего правнука Кадарчана собрать им рюкзаки, тайком доставить обоих до портала и помочь перебраться через черту — отдельный шпионский роман. Потом они день сидели у входа, потому что побег отнял последние силы. Потом уснули — а наутро поняли, что могут идти! Кадарчан вёл друга по следам; всё ж таки всю жизнь в тайге, охотником, проводником был. За второй день одолели километров пять. Устали очень. Потом полегче стало. Должно быть, десять прошли. Спали, как сурки — оба довольно засмеялись. На пятый день смогли весь день по тайге идти, сила немножко появилась, однако. Так они прибавляли километров по пять в день, потом по десятке. Вчера за день лосями отмахали сотку, пока не наткнулись на то место, где бандиты напали на Степана. Кровь видели, и что пришлые люди увели людей и скот, — и побежали снова, надеялись догнать. Следы ложились на следы, и деды подумали, что это, может быть, вторая часть банды. Как я поняла, они явились в лагерь вскоре после нашего ухода, в самый разгар веселья. Увидев толпу ликующих детей, слегка растерялись, но были встречены весьма радушно.
 
Когда я спросила:
— Кадарчан, а сколько вам лет? — тунгус хитро прищурился и ответил:
— Однако, в паспорте написано — девяносто восемь…
Илья, на правах младшего (аж на три года), только усмехнулся.
Бабушка, которую все наши эльфята дружно называли «тётя Гуля», постучала ложкой по казану и заявила:
— Каша сварилась, готовьте миски! — а потом, когда молодёжь, притащившая свои плошки, вместе со всеми дружно расселась по кругу, спросила, — А где ещё одна?
— Кто? — не поняла Маша.
— Ну, ещё одна ваша девочка. Любопытная такая, подсела с утра сегодня ко мне, семена смотрела, всё выспрашивала: что я садить буду, да как?
— Точно-точно, — тоже вспомнила Валентина, раскладывающая по тарелкам лепёшки, — любопытная! Всех козлят посмотрела, всех потискала, с коровами обнималась. Светленькая такая. А коса богатая, в пол!
— Светленькая? — девчонки уставились друг на друга. Да уж, наши эльфочки все меченые — волосёнки разноцветно крашеные…
— Однако, была светленькая! — Кадарчан подтвердил, для усиления эффекта делая утверждающий жест кружкой, — Танцевала с нами!
— Да! — Илья тоже вспомнил, — С зелёными такими глазами. И поёт хорошо!
На лицах у эльфов отразилось понимание.
— Ну, я вас поздравляю! — сказал Вова, — не каждому удаётся лично познакомиться с богиней!
Когда удивлённые возгласы стихли, мы смогли спокойно объяснить нашим пенсионерам, что танцевала, пела и разговаривала с ними сама Леля-Весна.
Пока собирали ночной лагерь и паковались, Стёпа с Марком успели вернуться, так что весь табор был в сборе. Разговор пошёл за то, кто где планирует осесть и эльфики внезапно попросились, мол: а можно с вами? Мне лично это показалось неожиданным — они ж хотели, вроде, детьми леса стать? Тем не менее, мы с Вовой обрадовались: больше народу — лучше! Да и переживала я за них, я уж говорила.
А вот Валя со Стёпой захотели присоседиться вполне ожидаемо. Ещё бы, после таких событий.
Кто-то ляпнул, что Вова поведёт нас в светлое будущее, как князь Владимир (Красно Солнышко), на что Владимир Олегович ответил, что князь — сильно жирно, а вот барон — самое то.
КОГО НАМ ЖДАТЬ?
Всё тот же день, 08 число второго месяца 0001 года, Новая Земля, дорога к острову, остров
По натуре я смешливая, даже очень. Поэтому, стоит мне задуматься о чём-то серьёзном, муж сразу начинает волноваться и спрашивать — что случилось? Вот и в этот раз.
— Любимая, о чём задумалась?
От места нашей ночной стоянки до заветного острова осталась всего пара километров, и наш внезапно разросшийся отряд шагал бодрячком.
— Думаю, милый. Посмотри на наш народ. Кто здесь? Категории, так скажем?
— Ну, во-первых романтики.
— Ага. Причём романтики двух сортов. Первые — как мы с тобой — романтики, я бы сказала попаданческого толка. Прагматичные, что ли. Идеологические попаданцы, вот! Вторые — как эльфята — сплошное восторженное фэнтези, розовые волосы и один топор на всю компанию. Или вон, как Алёнка. «Хочу в прекрасный светлый мир!» — и понеслась! Сюда же — всякие анимешники, косплееры и прочее.
— Так, — подбодрил мой мыслительный процесс Вова.
— Потом — случайные, как Димка с Пашкой. Растяпы. Или по дурости. Потом — люди долга. Долг бывает разный: у Кадарчана с Ильёй — справедливое возмездие. У Стёпы с Валентиной — внуков успеть поднять. Бабушка — за внуками. Света опять же.