Мой темный опекун (СИ)

Прежде чем отдаться бурным размышлениям, я нашла ближайшую свободную лавку и села.
Зачем бы Пенелопе читать подобную литературу, если бы её талантом не были иллюзии?
Мне таких книг среди имеющихся в комнате не попадалось, и я с удовольствием открыла содержание.
«Иллюзия чужой личины», – называлась одна из тем. Она была примерно в середине, и поэтому взгляд первым делом наткнулся на неё. И меня заинтересовало. Наверное, потому что я сама двойник.
Прочитав первый параграф, я с трудом подавила ругательства, рвущиеся наружу.
Рвалось пресловутое: а что, так можно было?
Я видела иллюзии магистра Мирей, они напоминали живую голограмму. И мне не приходило в голову использовать такой талант, чтобы менять внешность или голос.
Я понимала, наставница культа Светоугодников меняет голос, но не знала, что подобная магия относится к таланту создавать иллюзии.
А может, магистр Мирей и есть «наставница»?
Да нет, не может быть, чтобы этот добродушный мужичок оказался злодеем. Иначе я даже капельку не разбираюсь в людях.
Помнится, он сказал, подобный талант – отличительная черта светлых магов из рода Люморингов.
Но это же не значит, что другие светлые маги не обладают им.
И у Пенелопы, скорее всего, был именно такой талант.
Но она как раз таки из рода Люморингов. Если то, что её мать именно владычица Амалия, правда.
Ладно, читаем дальше. Может, ещё что-то полезное узнаю.
Продолжив читать случайно выбранную тему личин, я наткнулась на очень интересный абзац.
Талант был хорош тем, что маг мог продавать свои иллюзии, заключив в артефакт. То есть любой другой человек может купить соответствующий артефакт и сменить облик.
Сама по себе информация для меня не очень нужная, но вот примечание я даже перечитала.
Потому что оно описывало то, что я уже видела однажды.
«Как и у многих других особенных талантов магов, у создания иллюзий есть противоположный талант. Точнее, есть маги, обладающие даром-антиподом. Те, кто с лёгкостью может видеть сквозь иллюзии. Такой дар называют «видеть скрытое», но не всем магам везёт иметь несколько талантов, а потому обратите внимание на следующие признаки, если предполагаете иллюзию перед собой…»
Основной признак, по которому можно распознать иллюзию личины, это изменение цвета глаз. Когда сквозь иллюзию становится видно, так сказать, настоящие.
Вторым пунктом шло долгое сохранение однотипной эмоции, а за ней – резкая смена. Нужно быть очень умелым магом, чтобы синхронизировать проявление собственных эмоций с наложенным обликом…
Я с хлопком закрыла книгу. Читать я больше не могла, перед глазами стоял образ старушки Гарады. Как она премило улыбалась поначалу. Как мне потом померещился другой цвет глаз. И так уж резко она вспылила? Может, за иллюзией не сразу показались истинные эмоции, которые вызвали гости, то есть мы с Марком?
Я не торопилась с выводами, но не зря же мне сразу вспомнился тот момент. Ещё тогда чутьё подсказывало: что-то нечисто. Но в силу неопытности я не могла понять, что именно.
Но зачем Гараде скрывать свой истинный облик?
Есть только один способ получить ответ на этот вопрос: отправиться к Гараде.
Вот только чего ждать от того, кто скрывает своё лицо?
Закрыв книгу, я осознала ещё одну важную вещь.
У меня есть талант!
И, похоже, такой же, как у Пенелопы: создание иллюзий.
Или всё же не такой? Ведь я увидела сквозь иллюзию, а не создала её.
Убрав книгу в сумку, я поднялась со скамьи, собираясь отправиться к Марку. Самый короткий путь вёл через мост, соединяющий башни. С него был отличный вид на главную площадь, но я не любила им пользоваться. Как-то уж слишком высоко и страшно. Но сейчас мне хотелось поскорее увидеться с Марком и рассказать всё, что удалось узнать, и я пошла короткой дорогой.
Оказавшись на мосту, снизила шаг и не удержалась, остановилась, чтобы посмотреть на открывающийся вид. Главные ворота отсюда как на ладони.
Люди внизу снуют туда-сюда как муравьи. Но всё же можно разглядеть лица. Вот только я почти никого не знала.
 
Единственный человек, которого я бы точно ни с кем не спутала, направлялся в сторону главных ворот.
Марк не говорил мне, что собирается уходить. От досады закусила губу и крепче обняла балку, за которую держалась.
И что же делать?
Догнать я его всё равно не смогу.
Значит, придётся ждать возвращения.
Стоять на продуваемом всеми ветрами мосту я не собиралась. Пришлось вернуться в комнату, вооружиться картой и кольцом. И дожидаться, когда Марк снова появится в замке.
Но время шло, я сходила на обед и вернулась к себе. А опекуна всё не было.
Уже подумывала отправиться к ректору: должна же я хоть что-то предпринять! Но вдруг в комнату постучали.
Я была как раз в гостиной и сразу отправилась открывать. Но снаружи оказалось пусто. Выглянув в коридор, я никого не заметила. А случайно опустив взгляд, наткнулась на коробку, красиво перевязанную атласной лентой кремового цвета.
Под ленточкой – карточка с выведенным тёмно-синими чернилами «мисс Найт».
На секунду посетила мысль, что это может быть ловушкой. Но я тут же отбросила её. Сколько я здесь нахожусь, а ни разу меня ещё не пытались убить. То, что мы с Марком оказались в Радужном лесу прямо перед толпой зомби, когда Гарада нас выставила, будем считать совпадением.
Вернувшись в гостиную, я распаковала подарок (по-другому красивую коробку с бантом язык не поворачивался назвать).
Свёрток ткани цвета слоновой кости красиво переливался на свету.
Руки сами потянулись развернуть.
Это оказалось платье. Красивое, вечернее, по местным понятиям, и наверняка дорогое. Лиф украшало кружево. Ткань юбки была тонкой и лёгкой.
Платье должно было подчеркнуть фигуру, открыть линию плеч и ключицы. А приложив к себе, я обнаружила довольно глубокий разрез на бедре.
Так вот куда Марк пропадал. Я и не думала заморачиваться, в чём пойти на сегодняшний бал. Но внимание мужчины удивительно будоражило. Внутри разливались тепло и предвкушение.
Ведь мужчины не делают подарки кому попало?
Глава 24
Марк
С самого утра я пропадал в ректорском кабинете. Ситуация с культом стала приобретать слишком серьёзный характер, и ничего не предпринимать более было нельзя. Один я ничего не мог сделать.
Но и у Питера были связаны руки. Просить помощи у совета сейчас было слишком поздно. А значит, всё зависит от нас.
– Я привлеку несколько надёжных студентов из тёмных магов с последнего курса, – сообщил Питер. Оба мы склонились над планом академии. – Установим ловушки для светлых здесь и здесь.
Чтобы активировать артефакт, Светоугодники должны провести ритуал, а значит, соберутся рядом с тем местом, куда планируют нанести удар. Наверняка это будет большой бальный зал. Если, конечно, всё случится сегодня.
– Может, всё-таки стоит привлечь владыку Дагрея? – снова предложил Питер. – Он уже сражался с ними и знает побольше нашего.
– Нет, не будем бередить его военные раны. К тому же он не должен узнать, что Пенелопа не Пенелопа, а Полина.
Я себе-то толком не мог объяснить, почему вижу в правителе Ардрана угрозу. Но Питер принял мои сбивчивые и очень эмоциональные объяснения. И даже закрыл глаза на то, что основывались они лишь на внутреннем чутье (или правильнее сказать – неприязни).
– Ладно, твоя взяла, – сдался Питер и перешёл к главному. – Ты уверен, что там один вход?
Речь шла о тайной обители культа. Мы с Питером не собирались ждать, когда фанатики воспользуются артефактом.
– Я не заметил другого.
– А плана подземелья той части замка не сохранилось, – устало подытожил Питер, растягивая слова.  – Как ни крути, иного пути нет. Идём туда сегодня.
– Не думаю, что они будут его передвигать, это довольно рискованно. А если и будут, то с наступлением темноты и когда бал начнётся, когда концентрация гостей достигнет своего пика. Мы заберём артефакт, Питер. Даже если наткнёмся на всех фанатиков разом.