Измена. Право на семью (СИ)

— Ты вернешься? — с надеждой смотрит на меня. — Обещаю, я больше не буду тебя злить. И я приготовлю ужин.
  
Глава 8. Ути-пути
 
— Вы кто? — тихо и испуганно спрашиваю я жуткого мужика, за спиной которого стоят два молчаливых бритоголовых бугая.
Грузный, широкоплечий и лицо одутловатое, а маленькие глаза будто стеклянные, а за ними точно притаился кто-то очень холодный, скользкий и жестокий.
— Юрий Витальевич, — улыбается и беспардонно входит в квартиру, твердо отодвигая меня в сторону рукой. — А вы, юная особа, Лада?
— Да, — сглатываю и шепчу, — уходите… немедленно…
— Ути, бози мой, — смеется, — уходите. Ми-ми-ми.
— Я полицию вызову…
Один из бугаев выхватывает из моих рук телефон и прикладывает палец к своим губам, требуя тишины.
— Выдохни, куколка, — Юрий Витальевич оглядывается, — я с миром. Пока с миром, поэтому не советую выводить меня криками и истериками. Они меня раздражают.
Деловито заглядывает в каждую комнату, как у себя дома. Молчаливые громилы следуют за ним по пятам.
— Уютненько, — подытоживает Юрий Витальевич и шагает на кухню. — Ладочка, сделай мне чаю.
— Что?
— Что слышала, — его тон становится холодным и презрительным, — гостей принято поить чаем.
— Но кто вы…
Усаживается за стол, откидывается на спинку стула и поднимает взгляд:
— Валера тебе эту квартиру снимает или купил?
— Он что-то натворил?
— Да, — обнажает зубы в улыбке, — он изменяет моей племяннице с тобой.
Отступаю и бледнею. Вот черт. Валера поэтому так рассвирепел после сообщений, которые я отправила его женушке?
— Ну, снимает или купил? — вскидывает бровь. — Хороший район и очень дорогой. Элитный. Хотя… постой. Этот жилой комплекс, вроде, построил его отец, да?
— Я не знаю…
— Что ты не знаешь?
— Он просто привел меня сюда…
— А ты и рада? — Юрий Витальевич хмыкает.
— Я его люблю, — сиплым шепотом отвечаю я.
— Естественно, — клонит голову набок, — как не любить богатого, молодого и красивого жеребца? Да?
— Он не любит вашу племянницу… — говорю я и закусываю кончик языка до боли.
— О, милая, дело не в любви, а в чем-то другом. Так, чая мне не дождаться, поэтому сядь, а дядя Юра сказочку расскажет. Да не трясись ты так, господи. Я тебя, дрянь такая, насквозь вижу. Любит она его… Сядь! — бьет по столу кулаком.
Я вздрагиваю и сажусь, поджав губы.
— Это дядя Юра, — подхватывает солонку и ставит перед собой. — А это, — берет перечницу, — дядя Аркаша. Знаешь, кто такой дядя Аркаша?
Я несколько секунд молчу и неуверенно отвечаю:
— Отец Валеры.
— Верно, — ставит перечницу напротив солонки. — Так вот. Дядя Аркаша у нас строит домики. Много домиков по всей стране. Не только домики, но торговые центры, даже заводики и прочие объекты. Наш дядя Аркаша очень старательный, упертый и большой молодец. Все понятно пока?
Киваю, и Юрий Витальевич продолжает:
— И дядя Аркаша строит все эти домики из кирпичиков, камушков, бетона и других важных штук. И вот эти все кирпичики не растут на деревьях, верно? Поэтому дядя Аркаша дружит с дядей Юрой, который у нас много копает. Копает разные большие ямки, из которых добывает песочек, камушки и многое другое и поставляет дяде Аркаше, чтобы он строил домики. Очень хорошая и полезная у нас дружба, да?
Я опять киваю. И мне страшно, потому что Юрий Витальевич не моргает, глядя на меня.
— Но дядя Юра и дядя Аркаша не бессмертные, и они хотят, чтобы кто-то продолжил копать ямки и строить домики. Это же хорошее желание?
— Да… — сипло отвечаю я.
— Оставлять ямки и домики чужим людям не хочется. У дяди Аркаши есть сынок, а дяди Юры племянница. И вот они посидели и решили, что дружба может стать чем-то большим. Дружба может перерасти в большую и сильную семью с крепкими связями и обязательствами. Друга можно опрокинуть, а вот родственника уже нет. Все наши камушки, кирпичики, домики могут унаследовать наши внуки и правнуки, поэтому Валерочку, — высыпает из перечницы черный молотый перец, а затем из солонки соль, — мою Викусю, — смешивает перец и соль, — мы решили поженить.
 
Отставляет солонку и перечницу и поднимает равнодушные глаза:
— Пока все понятно?
— Да, — прячу руки под стол.
— Какая понятливая, — обнажает зубы в улыбке. — Прелесть. Тогда перейдем ко второй части сказочки, а она будет посложнее, поэтому ушки навострила и внимательно слушай.
  
Глава 9. Сказочник
 
— Итак, — Юрий Витальевич постукивает пальцами по столешнице. — Вот теперь Валерочка топает ножками. Ему Викуся не нравится, ему по душе другая девочка. Девочка Лада. Она такая милая, красивая и очень-очень его любит. В жопу ваши кирпичики и домики, да? Понимаешь, к чему я клоню?
— Не совсем…
— Уйдет Валерочка к девочке Ладе, и потеряет Валерочка семейный бизнес. Голожопым он, конечно, не останется. Есть у него свои какие-то дела, но все это не сравнится с тем масштабом, к которому его сейчас готовят дядя Аркаша и дядя Юра.
Юрий Витальевич замолкает и переводит взгляд на холодильник, на котором висят несколько ярких магнитиков из Фиджи, Монако и Франции. Сжимаю вспотевшие ладони. Ясно ведь, кто меня радовал отпусками. Хмыкает и вновь равнодушно глядит на меня:
— Ради любви можно и от всего мира отказаться, но что потом? А? А я тебе скажу, куколка. Черная, мать его, депрессия и разочарование. Валера привык к нынешнему уровню жизни, высокому социальному статусу и огромным деньгам. Да, можно предположить, что дядя Аркаша смилостивится над сыном и примет его обратно, но тут появится дядя Юра, а дядя Юра не прощает подобной херни, и дядя Аркаша это знает, потому что сам такой же. Ты влезла, тупая дрянь, в логово чудовищ, которые, идиотка ты пустоголовая, своих маленьких чешуйчатых монстриков свели вместе не для того, чтобы какая-то нахалка с коровьими глазами попыталась пролезть к горе золотишка под соусом великой любви.
— Но я его действительно люблю…
— Ты Валеру можешь получить, Ладочка, — Юрий Витальевич поддается в мою сторону и щурится. — Да, можешь. Можешь выйти замуж, можешь нарожать ему его выродков, но что за этим последует?
— Я ему все расскажу, что вы мне угрожали….
— Я думаю, Валерий и так знает, что попытка соскочить с крючка, будет ему очень дорого стоить. И я не угрожаю тебе. Я тебе поясняю, куда ты сунула нос. И я не говорю тебе, Ладочка, рвать с ним отношения, а то я тебя отшлепаю. Нет, кувыркайтесь, веселитесь, наслаждайтесь друг другом, но теперь ты в курсе, что весь успешный успех Валеры зависит от его брака с моей Викусей, которая тоже спит и видит, как Валерочка сваливает из ее жизни. Такой красивый, дерзкий, резкий, и уверовавший в любовь.
Если бы я знала, что ко мне заявится дядя Юра с двумя вышибалами, то я бы не стала писать жене Валерия. Я же думала, что там просто тупая курица-наседка.
— И ведь мне теперь самому очень любопытно, восторжествует ли любовь? — Юрий Витальевич встает. — Но как показывает мой жизненный опыт, у многих людей превратное понятие о любви. И она очень мстительная стерва, Лада.
— Любовь — это о принятии…
— Вот и сиди себе в загоне, гадина, принимай и люби Валерия, сколько тебе влезет. — наклоняется и в ярости всматривается в лицо. — Ты любовница, Ладочка, и знай свое место.
— Я же вам ничего не сделала…
— Все-таки сказочку ты не поняла, — шипит в лицо. — Ты влезла в семью, которую я создал. Ясно? Это мой проект, мое детище. Я, Лада, выбрал Валерия в мужья Вике, и теперь я начинаю сомневаться в своем выборе, потому что он включил сопливого подростка, который хочет любви. С таким подходом ему нельзя ничего доверить. Если он свою потаскуху не может утихомирить и поставить на место, то он просто все испоганит в итоге. И ты ему ничего не можешь дать, кроме рабочего рта и сисек.
Я возмущенно охаю.
— Хочешь сказать, что это не так? — зло щурится. — Ты его бабки тратишь на брендовые шмотки, салоны, косметологов и гулянки. Счет у тебя пустой, ты ничего не откладываешь, не копишь и в университет дай бог раз в неделю заглядываешь, чтобы посвятить новой сумочкой перед другими такими же курицами. Курсовые ты сама не пишешь, а заказываешь, даешь взятки преподавателям за хорошие оценки.