Измена. Право на семью (СИ)

— А разве сейчас важно гадать, что было бы? — Валерий едва заметно хмурится.
— Я люблю задумываться о том, что было бы в любом поворотном моменте, — я слабо улыбаюсь. — Сообщения Лады очень своевременными, Валер. Случись это позже, то… боюсь, что не было бы того разговора в кабинете с моими слезами.
— Я знаю…
— И, вероятно, я бы приняла правила игры, что у тебя и у меня кто-то есть на стороне, — тихо продолжаю я. — Конечно, я бы не сразу к другим присматриваться…
— Прекрати…
— Ревнуешь? — хитро щурюсь я.
— Ревную, — честно и без улыбки отвечает он.
В груди растекается сладкая патока. Он признал, что я ему нужна и ни с кем он не желает мной делиться. Я теперь не навязанная отцом и моим дядей жена, а его женщина, к которой он никого не подпустит.
— Значит ли это, что ты в меня влюблен? — вскидываю бровь, затаив дыхание от своей наглости.
Мне простительно. Я сейчас чувствую себя так, словно выпила пару бокалов красного полусладкого. Даже голова немного кружится.
— А если я, как и ты, не понял, что был влюблен с первого перевернутого тобой стола? — от его тихого хриплого голоса бегут мурашки, а в темном взгляде тону. — И тоже испугался. А еще поверить было сложно, в договорном браке может быть что-то еще кроме выгоды, обязательств и условий.
— Не может быть влюбленности между теми, кого друг для друга подобрали родственники, — шепчу я. — Это же несусветная глупость. И ведь было бы возмутительно согласиться со словами моего дяди, что мы два идиота друг друга стоим?
— Он страшный человек.
— Вот с этим соглашусь.
Молчим несколько минут, и я шепчу:
— У меня не было вопроса прощать тебя или нет, Валер, — вздыхаю и продолжаю. — Я хотела от тебя избавиться.
Удивленно замолкаю, потому что последние слова прозвучали очень зловеще, будто я сейчас говорю, что хотела живьем закопать Валерия в лесу у трухлявого пня. Я прямо уловила в своем голосе дядю, который уже лопату приготовил и нашел подходящее местечко для очень и очень глубокой ямы.
— Ты мне не обещал верности, — натягиваю на плечи одеяло, желая под ним спрятаться от пронизывающего взгляда Валерия. — Я хотела сбежать, укрыться с Соней в одиночестве, но это что-то из грани фантастики. И я бы пожелала тебе счастья, но без меня.
— А ты бы была без меня в разводе счастлива?
— В тот момент, когда я ябедничала дяде и просила его освободить меня от брака с тобой, я думала, что буду счастлива, — честно отвечаю я. — Ты был для меня врагом.
— А сейчас?
— А сейчас я готова заснуть с тобой в одной кровати.
— Вика…
Валерий замолкает на полуслове, и я терпеливо жду, когда он решит продолжить. Мне самой непривычно, что мы так откровенно и много говорим. Мы уже давно перевыполнили свою годичную норму слов, и это очень непривычно.
— Вика я хочу быть хорошим отцом, — наконец шепчет он, — а хороший отец — это прежде всего хороший муж. Ты можешь поверить в то, что я им смогу быть?
— Если задашься этой целью.
— И у тебя должны быть свои критерии к хорошему мужу, так? — пробегает пальцами по линии моей челюсти.
— Давай начнем с простого, понятного и без намеков, — мой голос становится тверже. — Никаких связей на стороне с другими женщинами. Ты сейчас можешь это мне пообещать?
— Могу.
— Тогда обещай, — я сердито хмурюсь.
— Обещаю, — тоже хмурится в ответ, — никаких женщин кроме тебя.
— Тогда и обещаю, никаких мужчин кроме тебя, — щурюсь и понижаю голос до зловещего шепота. — Пойдешь налево, Валер, нового мужа потребую у дяди. И я тебе об этом говорю очень серьезно и без кокетства. Я, мама и он сядем однажды за ужином и начнем перебирать мне женихов.
— Не сядете, — поскрипывает зубами от злости. — И не будет тебе других женихов.
Похоже, взяла я своего мужа на слабо, и меня неожиданно это радует.
— И я сейчас тебе скажу то, чего никому не говорил, даже когда я проживал в подростковом возрасте гормональные перепады, — шепчет с тихой и мрачной угрозой.
— И что же?
Приближает свое лицо к моему и выдыхает в губы:
— Я люблю тебя.
 
Задерживаю дыхание, и, кажется, даже сердце замирает на несколько секунд.
— И я хочу с тобой строить семью, воспитывать детей, внуков, правнуков. Вот такие у меня планы на эту жизнь, и четко оформились они именно сейчас. На рассвете после безумной ночи. И…
Его перебивает требовательная вибрация телефона на тумбочке. Кто-то решил испортить его проникновенную речь, и я подозреваю кто. Сердито хватаю смартфон, готовлю громкие и емкие ругательства для дяди и замираю. Номер, что высвечивается на экране, мне знаком последними цифрами.
— Юра? — глухо и недовольно отзывается Валерий.
— Нет, — сглатываю. — Лада.
  
Глава 56. Будет тебе уроком
 
— Вика, — Валерий приподнимается и хрипло говорит. — Сбрось и блокируй.
Я не чувствую злости, ревности, обиды или отчаяния. Весь этот квартет негативных эмоций меня отпустил по одной простой причине. Я поверила словам Валерия, в его признание и желание быть семьей. Я знаю, что он был серьезен, и это знание подпитывает мое какое-то крокодилье спокойствие.
— Вика… — в глазах Валерия пробегает темная тень. — Я порвал с ней.
— Я знаю, но вдруг что-то важное сказать?
— Что, например? — его лицо бледнеет от злобы.
— Что ты станешь папой? — предполагаю я с той флегматичностью, что меня бесила и бесит в дяде.
Вот оно то чувство, с которым живет мой дядя. Чувство превосходства и мудрости, что жизнь непредсказуема и любит подбрасывать сюрпризы.
— Каким папой, Вика?
Прикладываю палец к губам, и отвечаю на звонок:
— Ты в курсе который час?
— Я должна с ним поговорить, — раздается тихий голосок Лады. — Он меня заблокировал.
— Говори со мной, — сажусь, подоткнув под спину подушку. — Он спит.
— Разбуди его.
— Да вот разбежалась, — смотрю на ногти. — Либо говори, либо я сбрасываю звонок.
Лицо Валерия в удивлении вытягивается, а брови ползут на лоб. Молчание в трубке, и Лада шипит:
— Где твоя гордость?
— А твоя? Это не я тебе написываю, названиваю и прошу позвать Валерия. И не я с женатиком спала.
— Он тебе изменял, — кажется, у Лады чуток заплетается язык.
— Да я уже как бы в курсе. Что еще?
Валерий хочет вырвать у меня телефон, но я довольно ловко уворачиваюсь от его руки и покидаю кровать. Отступаю под его злым взглядом к окну.
— Он хотел от тебя уйти.
— Хотел бы, ушел, — безапелляционно заявляю я.
— Он с тобой из-за денег. Из-за наследства, — шипит Лада змеей.
— И поэтому наш брак будет невероятно крепким, — усмехаюсь я. — Ты уж точно понимаешь ценность денег.
Удивительно, плевки ядом меня не трогают. Они летят мимо. Да, черт возьми, я — баба с завидным приданным, с обалдеть каким богатым дядей и брак со мной для любого здравомыслящего мужика будет выгоден. Я карьерная принцесса. Да только свистни, и тут можно будет устраивать отбор будущих мужей с четкими требованиями ножки-ручки целовать, в рот заглядывать и цветами забрасывать.
— В высшем свете любят сплетни, да? — со лживой доброжелательностью воркует Лада.
— Наверное, — пожимаю плечами. — А ты, что, решила меня шантажировать?
— У меня столько интересных фотографий… Многим понравится…
Валерий на кровати не спускает меня глаз. В его взгляде смешались гнев, беспокойство и растерянность.
— Не лучшая стратегия, Лада, — вздыхаю я. — Ты о последствиях подумала? И серьезно, ты решила всех удивить тем, что у богатого мужика была любовница? Да у каждого второго она есть, а то и не одна.
— А тебе разве…
— Я тебя поняла, — тихо посмеиваюсь. — Ты хочешь развести меня на деньги угрозой сплетен, которые заденут мою гордость? Знаешь, что я сделаю в ответ? Я расплачусь, приду к дяде и пожалуюсь на нехорошую девочку, которая меня обижает. И мне даже интересно, что он предпримет и чем нас всех удивит.