Пасынок империи (Записки Артура Вальдо-Бронте) (СИ)

На входе сидел охранник в форме СБК. На белой рубашке слева — красный феникс, возрождающийся из пепла, над ним надпись: «Кратос Анастасис Элевтериос», а под ним «Служба Безопасности Кратоса», на шее у него висел бэйджик с именем и фамилией. Мы скинули ему наши данные. Он проверил по базе.
— На Артура Вальдо есть пропуск, — сказал он, — а на Станислава Давидовича — нет.
— Это мой адвокат, — пояснил я, — и без него я больше шагу не ступлю.
— Ладно, я сейчас посоветуюсь, — вздохнул СБКоид.
Он минуты две говорил с кем-то по кольцу.
Потом кивнул.
— Господин Руткевич может пройти.
Ответ на мое послание пришел, когда мы ехали в лифте: «На восемнадцатом секретариат и кабинет Даурова. Не трусь. Все в порядке. Саша».
— Секретариат, — вслух сказал я Руткевичу. — Зачем я секретариату?
На этаже сидел еще один охранник, и нас снова проверили. По числу фильтров это напоминало Закрытый ПЦ.
В секретариате нас встретил еще один СБКоид в такой же форме и с бэйджиком. Предложил сесть к столу. Окно слева от нас поднималось от пола до потолка и выходило на север или на запад, потому что было в тени. И имело уклон на улицу, что и понятно: нижняя часть здания. За окном сияли на солнце башни делового центра Кириополя.
— Господин Вальдо-Бронте, — обратился ко мне секретарь, — с вами хотел пообщаться один из наших сотрудников. Это не допрос. К вам нет претензий. Поэтому адвокат вам совершенно не нужен. Тем не менее, разговор конфиденциальный. Давайте, я вас провожу, а Станислав Давидович подождет здесь.
Я поднялся с места.
— Пойдемте, Станислав Давидович, — сказал я. — Нам здесь делать нечего.
Руткевич встал и, по-моему, хотел мне что-то шепнуть на ухо, но нас остановил секретарь.
— Подождите. Одну минуту. Мсье Вальдо, с вами сейчас свяжется сотрудник, который вас пригласил.
И меня тут же вызвали по кольцу.
Голос казался знакомым.
— Артур, это Дауров Георгий Петрович, мы с вами, к сожалению, не очень близко знакомы, но встречались точно. Могу я обращаться к вам по имени?
— Да, Георгий Петрович, — сказал я. — Так это вы — «один из сотрудников»?
— Ну, я же сотрудник, — в голосе сквозила усмешка.
— Вы исключительно скромны.
— Будьте так любезны, не отказывайтесь от приглашения. Разговор действительно очень конфиденциальный, а Станислав Давидович вас подождет. Если вдруг что-то будет не так — обязательно забьет тревогу, даже не сомневайтесь.
— Ладно, — вздохнул я.
С меня взяли подписку о неразглашении и проводили к начальнику СБК.
Кабинет Даурова напоминал светскую гостиную: черный кожаный диван, черный низкий столик с инкрустацией и такое же огромное окно с видом на деловой центр. Возможно это только часть кабинета, слева и справа от окна я заметил две двери темного дерева.
Сам хозяин был высок ростом, сед и имел крупный нос и глаза на выкате. Пожалуй, не красив, но обаятелен.
Он встретил меня улыбкой и пожал руку.
Мы сели на диван.
— Чай? Кофе? — спросил он.
— Кофе.
Я подумал, что уже больше двух лет на Кратосе, но все никак не привыкну к чаю. На Тессе пьют кофе.
— Я посмотрел ваше итоговое ПЗ, — начал Дауров, — оно очень хорошее. И учитесь вы хорошо. У вас с осени начинается стажировка, а СБК — это хорошее начало карьеры, к тому же при ваших амбициях.
— Про амбиции вы тоже знаете?
— Конечно. Ну, зачем адвоката притащили? Как в пасть ко льву, ей-богу! Я вам предлагаю пройти стажировку у нас. Тем более что вам все равно придется учиться взаимодействовать с нашим ведомством. Лучше увидеть все изнутри.
— Придется из-за моих амбиций?
— Именно. Леонид Аркадьевич весьма успешно взаимодействует. У нас лучшая техника, лучшие специалисты.
— Я подумаю, — сказал я.
Принесли кофе. Чашечки с красным фениксом. Как дома. Только под фениксом эдакая каллиграфическая витиеватая надпись: «СБК».
— Вы подумайте, конечно, — кивнул Дауров. — я предлагаю вам поработать у нас в третьем управлении. Это антитеррор.
Я отпил кофе. Он был неплох, но откровенно обжигал.
— Неплохое направление, — заметил я. — Отец был террористом, сын займется борьбой с терроризмом. Не было бы конфликта интересов.
 
— Вы знаете, что вашему отцу казнь заменили ссылкой? — спросил он.
— Ну, конечно.
— Вы собираетесь к нему ездить?
— Мы с ним слегка поссорились, но, думаю, это поправимо. Так что да, собираюсь.
— Нам бы не хотелось упускать его из виду. В Лагранже мы могли легко его контролировать, где-то на границе обитаемой части планеты это будет куда сложнее. Я был категорически против ссылки, но, увы, победило мнение Александра Анатольевича.
Я, молча, пил кофе и ждал продолжения.
— Вы же не хотите, чтобы ваш отец совершил что-то непоправимое? — спросил Дауров.
— Он не совершит. Он прошел курс психокоррекции.
— Вы тоже его прошли. И это было настолько громко, что вам будет очень трудно устроиться куда-то еще. А мы предлагаем вам сотрудничество. Сами!
— Вы предлагаете мне следить за отцом?
— Мы предлагаем его оберегать. Отчасти от самого себя, а, в основном, от тех людей, которые, возможно, захотят воспользоваться его именем, его славой, его авторитетом в определенных кругах для своих, не самых чистых целей.
— Против воли не оберегают, Георгий Петрович, — сказал я и поставил на блюдце недопитый кофе.
Поднялся с дивана.
— Вы меня с кем-то путаете, господин Дауров. Счастливо оставаться.
— Видимо, да, — сказал он. — Я спутал вас с человеком, который действительно хочет добиться своего. Вы сейчас сделали минимум два шага назад. А, может быть, и десять.
Дома я рассказал все Маринке. Черт с ней, с подпиской. Пусть хоть вешают!
— Ты прав, — сказала она. — Карьеру императора не стоит начинать с роли мелкого шпиона.
— Да я сотру этот дурацкий файл, — воскликнул я. — Если для этого надо следить за собственным отцом — я лучше займусь чем-то другим.
— Не стирай, — сказала Маринка, — или ты сдаешься при первых трудностях?
— Дело не в трудностях. Дело в совести и чести. Твой папа, кстати, все знал. Я уверен!
— Проверь. Просто спроси у него.
— Я спрошу, но, если это так, в этом доме не останусь. Марин, ты поедешь со мной, если я найду другое жилье?
Она вздохнула.
— Поеду.
После обеда стало известно, что отца ссылают далеко на север в маленькую деревеньку Чистое. Его долго не хотел принимать ни один муниципалитет, но ситуацию исправил (ну, или испортил) Александр Анатольевич. Он написал в экспертных мнениях, что не понимает позиции муниципалитетов. После психокоррекции Анри Вальдо опасности не представляет, зато его пребывание на территории поселка сулит неплохие перспективы. Во-первых, наплыв журналистов, которые наверняка захотят пообщаться со знаменитым преступником, а для них нужна гостиница, кафе, продукты. А все доходы — в местный карман. И, во-вторых, у мсье Вальдо интересные связи, которые тоже могут принести селению определенные дивиденды. Например, его сын Артур — воспитанник императора, а его друг — тессианский миллиардер Реми Роше.
Муниципалитеты вняли, и возник конкурс. Выбирало Народное Собрание. Тщательно выбирало, ничего не скажешь. Из всех холодных северных мест было выбрано, по-моему, самое северное и холодное. По крайней мере, фото и видео не радовали: свинцовое небо над почти безжизненной землей.
Хазаровский вернулся в районе одиннадцати. После ужина я попросил его уделить мне пять минут и задал только один вопрос:
— Леонид Аркадьевич, вы знали, о чем со мной собирается говорить Дауров?
 
— Артур, СБК — это скальпель. Сам по себе он не хорош и не плох. Результат зависит от тех рук, в которых он находится. Тебе действительно надо учиться с ними взаимодействовать.
— Путем слежки за своим отцом?
— Артур, давай только не эмоционально реагировать, а рационально анализировать ситуацию. Ты действительно наилучшая кандидатура для того, чтобы уберечь Анри Вальдо не столько даже от его собственных необдуманный поступков, сколько от тех людей, которые могут им воспользоваться. Отец тебе доверяет.