Названые братья. Сын императора (СИ)
Названые братья. Сын императора
1
1
— Ваше высочество! Ваше высочество, позвольте войти!
— Ох, Матушка! Как он узнал, что вы здесь?
— Миледи, это его работа…
— Но как же мне теперь…
— Не волнуйтесь, миледи, я все решу…
— Ох, Ваше высочество… Вы великолепны…
— Знаю, миледи.
— Ваше высочество! Прошу прощения, но лорд Гарнус через пять минут будет здесь…
— Ох… Откуда он?.. Он же на границе! Матушка! Что же мне?..
— Миледи, я вас покидаю!
— Но как вы?.. Прямо через окно?.. Третий этаж!
— На крыльях любви, миледи!
Анджеер, единственный сын императора Аддриера Первого, наследник престола, особа, тщательно оберегаемая и охраняемая от малейших неприятностей, подмигнул раскрасневшейся и ставшей от этого еще более привлекательной миледи Гарнус, растерянно кутающейся в белоснежную простынь и чуть привставшей на разворошенной, носящей отчетливые следы безудержной ночной страсти кровати, улыбнулся, нарочито медленно застегивая пуговицы рубашки и совершенно не обращая внимания на умоляющий тревожный голос своего наставника и по совместительству охранника Титора из-за двери спальни миледи.
Вид при этом у Его высочества был на редкость шальной и соблазнительно дерзкий, настолько, насколько только и может быть соблазнительной яркая, бесшабашная молодость, помноженная на непростой характер и редкостную фамильную упертость, что миледи Гарнус, несмотря на всю опасность ситуации и будущие возможные проблемы с мужем, так неожиданно и некстати вернувшимся из командировки к западной границе Империи, не смогла не ответить на эту дерзкую шальную усмешку манящей улыбкой.
От этого она стала выглядеть еще более соблазнительно, и принц, наплевав на застегнутую только до середины рубашку, наклонился и потянул миледи к себе.
Она только и успела, что слабо ахнуть и податливо выгнуться в его руках, не по юношески крепких и не по возрасту опытных.
Анджеер сладко и глубоко поцеловал ее в натруженные за ночь губы, напоследок еще дополнительно обшарил все существенные достоинства фигуры миледи, которых было в достатке, затем оторвался от любовницы, и она сама , позабыв обо всем, потянулась к нему с разочарованным стоном…
— Ваше высочество!!! — крайне некстати взвыл за дверью Титор, и Анджеер с огромным сожалением вынужден был оставить миледи в одиночестве на кровати.
— Жди меня у ворот, Титор! — крикнул он и вскочил на подоконник.
— Ай, Ваше высочество! Ай! Опять? — завопил за дверью Титор, забыв напрочь о конспирации, — не смейте прыгать! Ножки! Ножки поломаете! Ай, все батюшке скажу! Все батюшке!
— Титор! У ворот! — прервал стенания Анджеер, послал своей любовнице воздушный поцелуй и , развернувшись, прыгнул наружу.
Титор, прекрасно зная нрав своего молодого хозяина, торопливо удалился от двери покоев миледи Гарнус, о чем свидетельствовало постепенно сходящее на нет возмущенное бормотание.
А миледи Гарнус пару минут завороженно смотрела в проем окна, словно не веря, что ее молодой, невероятно знатный и невозможно дерзкий любовник просто исчез после ночи безудержной страсти… Видение его фигуры, гибкой и ладной, так четко выделяющейся в раме окна, все еще стояло перед глазами, а губы ныли, словно вновь желая ощутить горячность и несдержанность его поцелуев…
Миледи с тихим вздохом упала обратно на спину, проводя подрагивающими пальцами по груди и ниже, вспоминая самые горячие моменты ночи и думая, что теперь-то у нее все будет по-другому…
Конечно, попасть в постель наследника престола несложно, Анджеер славился редкостным любвеобилием и ветреностью, но миледи была уверена, что сегодняшняя ночь ему запомнится… Она так старалась, в конце концов!
И принц непременно захочет все повторить… А затем, чем Темный не шутит, и сделает ее своей постоянной фавориткой… Ну, а почему нет? Она красива, молода, пусть и постарше его, но кому это вредило? Ей двадцать два, самый расцвет… Если постараться, то получится остаться с ним рядом как можно дольше… Конечно, ни о какой женитьбе речи идти не может, здесь иллюзий у миледи Гарнус не было, но , помилуйте боги, зачем ей еще раз замуж? Нет-нет! Одного раза вполне достаточно… А вот блистать при дворе в образе самой главной женщины принца, а затем и короля… Ах, как заманчиво… Как сладко… Ах…
Когда лорд Гарнус, грохоча коваными подошвами сапог, ворвался в спальню супруги, то застал ее, лежащую на кровати, беспорядок на которой наводил на очень нехорошие мысли… Как и вид миледи, красной, распаренной, с влажными от испарины волосами и блуждающей улыбкой.
— Что вы здесь делаете, миледи? — задал самый глупейший, самый банальнейший вопрос лорд, немного оторопев от увиденного и замерев у дверей спальни.
— Вас жду, мой лорд… — томно промурлыкала миледи Гарнус и, привстав на кровати, неловко и крайне удачно обронила прикрывавшую ее немалые достоинства простынь…
Лорд уставился именно туда, куда требовалось, тяжко сглотнул и, словно завороженный, двинулся к жене, протянувшей к нему руки и прижавшейся с готовностью обнаженным телом.
От лорда пахло дорогой, потом и конюшней, и миледи, позволяя себя опрокинуть на кровать, только вздохнула тихонько и закрыла глаза, преставляя на месте этого мужлана молодого, горячего и в то же время ласкового принца, и позволила себе помечтать о том, что скоро будет… Ах… Непременно будет… Не зря же она так старалась…
2
2
Анджеер, наследный принц, сын императора Аддриера Первого, в этот момент вообще думать забыл о своем ночном приключении. Слов нет, миледи была хороша… На разок. К тому же, слишком уж опытна и развратна, с недавних пор Ежи, как его называли дома, в семье, как-то перестал ценить таких любовниц. Не отказывался, конечно, а чего отказываться, если сами предлагают? Но и не считал нужным как-то серьезно к ним относиться… И потому сейчас вообще не понимал причин гнева батюшки, императора Аддриера.
Ежи сидел, развалившись в любимом батюшкином кресле, скучающе качал ногой и слушал длиннейшую и нуднейшую нотацию, суть которой сводилась к тому, что любовниц надо выбирать с чувством, с толком, с расстановкой и прочее…
Каким образом батюшка, за все время своей женитьбы на матушке, императрице Аниере, ни разу даже не посмотревший ни на одну женщину, мог быть в этом вопросе авторитетом, Ежи не понимал, но, само собой, благоразумно помалкивал, прекрасно зная, насколько крут может быть император в гневе.
Лучше уж послушать. Покивать в нужных местах… Ну, и так далее.
Глядишь, батюшка выдохнется, отпустит на все четыре стороны…
Потом, вспоминая те свои мысли, Ежи удивлялся, как точно определил свою дальнейшую судьбу. Про четыре стороны… Бойтесь своих желаний, как говорится…
— И вообще, — неожиданно закруглился император, — я одобряю в целом твою предусмотрительность в выборе… дам сердца…
Ого! Ежи насторожился, это было что-то новенькое.
Батюшка что-то в нем одобрил?
В последний раз такое было, когда Ежи в шестнадцать лет самовольно инкогнито принял участие в крайне опасном турнире смешанных боев без правил, который раз в год проводили между представителями всех сословий и честно выбирали самого сильного и свирепого. Ежи тогда добрался до финала и был вызван на разговор к самому императору Аддриеру, как оказалось, огромному любителю этих боев, тайному, конечно…
И, несмотря на маску и изящно наложенный одним мастером своего дела полог неузнаваемости, по-глупому спалился перед отцом.
Правда, перед тем, как узнать в шустром Вихре собственного, горячо любимого и тщательно оберегаемого наследника, император успел наговорить кучу всяких приятностей молодому и крайне перспективному бойцу… Ежи даже возгордился и , исключительно сдуру, снял маску… Император застыл с открытым ртом и потерял дар речи… Правда, потом обрел его, и Ежи узнал о себе много всего нового.