Пленники Аксиса (СИ)

Ответа его не стали дожидаться. Створка двери со скрипом распахнулась и в проём, тяжело дыша, ввалился Рамир — глава его личной охраны. В своих доспехах из осквернённой стали он выглядел, как обросшее чёрным колючим панцирем чудовище. Светлым пятном выделялась лишь неприкрытая шлемом нижняя часть лица с узнаваемым шрамом на подбородке.
— Беда, варлорд! — выпалил он, хватаясь за косяк и как-то странно изгибаясь.
На каменный пол под его ногами упало несколько жирных капель крови, в свете радиумных фонарей показавшейся Зандору чёрной, как нефть.
— Ты ранен?
— Ерунда. Царапина, — скривившись, мотнул головой Рамир и снова выпрямился. Однако, кажется, рана была куда серьёзнее, чем он хотел показать. Варлорд увидел, что весь правый бок капитана блестит от крови, а часть доспеха вмята внутрь, будто от удара чеканом.
Зандор кликнул слуг, и те прибежали из соседней комнаты со светильниками в руках, будто только и караулили под дверью. Он молча указал им на манекен с доспехами. Не проронив ни слова, они быстрыми отработанными движениями начали облачать хозяина в броню.
— Нападение? Прорыв из Пасти? Да не молчи ты, Трогон тебя раздери!
— Хуже… — выдохнул Рамир, почему-то переходя на шёпот и оглядываясь назад, в коридор. — Зверь!
— Гарримар? — удивился варлорд. — Что с ним?
— Никто не знает. Он попросту взбесился. Сейчас мы пытаемся удержать его внутри его покоев. Он убил уже четверых бойцов, и, кажется, некоторых из своих наложниц. Но нам удалось перекрыть выход на лестницу и запереть его в верхней части башни. Но вот надолго ли…
Зандор обмер, чувствуя, как по всему телу прокатывается предательская слабость. Самые его страшные опасения оправдывались.
Из Пасти Гарримара привезли настолько истерзанного, что он больше напоминал кусок отбивной. В глубине души Зандор надеялся, что старый борсунг сдохнет от этих ран, но тот лишь в очередной раз подтвердил, что все легенды о нём — правдивы. Не прошло и пары дней, как гигант начал вставать с постели, а потом и бродить по крепости. И, кажется, избегал встреч с варлордом.
Впрочем, это было взаимно. Сам Зандор тоже не горел желанием увидеться с ветераном, и надеялся, что тот покинет Крепость Дозоров в ближайшие дни.
Сам варлорд этого, увы, сделать не мог. Турнир был закончен, но это была лишь начальная стадия Жатвы. В ближайшие несколько месяцев у Жнецов обеих Домов будет очень много работы. Большая их часть сейчас там, в долине, помогает войскам в борьбе со Скверной и прочими напастями. В крепости остаётся лишь небольшой гарнизон, а также раненые и надсмотрщики за рабами.
Поэтому, если Зверь действительно взбесился — то кто его сейчас остановит?
Зандор, стараясь сохранять спокойствие, дождался, пока затянут последние ремни на броне и нетерпеливым жестом отослал слуг.
Его родовой клинок, Клык Баранзара, лежал на полке над изголовьем кровати. Схватив его, он высочил из комнаты, увлекая за собой Рамира и остальную охрану.
— Где Китерхан? — на ходу спросил он.
— Я уже послал за ним.
— Сколько у нас вообще людей? Кто-то из Жнецов в крепости?
— Нет, — отозвался Рамир, с трудом поспевая за господином. Быстрая ходьба заставляла его морщиться и держаться за раненый бок. — Только ваша личная охрана и охрана советника. В общей сложности дюжина бойцов. Начальника гарнизона я ещё не оповещал.
— Солдат сюда впутывать не стоит. И уж тем более нельзя допустить, чтобы обо всём этом прознали ортосы!
— Я понимаю. Потому мы и пытаемся удержать Зверя в башне.
Зандор, обгоняя телохранителей, преодолел длинный коридор до лестницы. Перепрыгивая через две ступеньки, спустился во двор крепости. К башне, в которой располагались покои Зверя, неслись уже бегом — судя по звукам, доносившимся оттуда, скрываться уже не было смысла. На переполох стянулись уже все, кто был рядом.
От рёва, донёсшегося с верхних этажей, у Зандора невольно сжались внутренности. С трудом верилось, что так может рычать человек.
Он подоспел к башне как раз в тот момент, когда очередная жертва Зверя с протяжным воплем вылетела откуда-то сверху. Бедняга не то спрыгнул сам, не то его вышвырнул сам Гарримар. Закованный в хитиновый доспех, он рухнул на землю с громким хрустом — будто раскололась скорлупа огромного ореха.
 
Следом, к ужасу Зандора, спрыгнул сам Гарримар — его сложно было с кем-то спутать. Вот только гигант, в отличие от своей жертвы, приземлился вполне благополучно, хотя тоже должен был переломать ноги. Пружинисто отскочив от земли, как кошка, он прокатился вперёд и вскочил, снова оглашая двор звериным рыком.
Он был безоружен и почти гол, если не считать набедренной повязки. Однако все находящиеся рядом прыснули в стороны, будто брызги от ухнувшего в воду камня. На пути гиганта оказался лишь седобородый советник. Китерхан, вскинув руки, кричал что-то, кажется, пытаясь образумить Зверя. Но не похоже было, что тот сейчас способен был воспринимать чьи-то слова. Лицо Гарримара было перекошено слепой, животной яростью, в глазах плескалось безумие.
Китерхана успел спасти один из телохранителей, прыгнув на него сбоку и буквально снеся в сторону с пути Зверя. Остальные окружили гиганта, держась, впрочем, на почтительном расстоянии. Несколько бойцов с копьями наперевес выдвинулись чуть вперед, остальные держали наготове арбалеты. Однако стрелять нужно было наверняка. Гарримар в таком состоянии был опаснее раненого медведя.
Варлорд вырвал из ножен меч, но так и замер с ним, до боли в пальцах стискивая рукоять. Клык Баранзара был ядовит — сердцевина клинка была выкована из пористой осквернённой стали, пропитанной нервнопаралитическим составом, способным свалить с ног быка. Но даже старая родовая реликвия не придавала ему уверенности.
Зандор Бронзоголовый не был трусом. Однако при виде беснующегося Зверя его охватил иррациональный, глубинный ужас, похожий на тот, какой испытываешь перед стихией. Он не очень-то верил, что клинок, стрела или пуля может остановить это чудовище.
Однако у кого-то из солдат не выдержали нервы. Туго щелкнула тетива арбалета — и первый болт вонзился тому между лопаток, глубоко завязнув в густой гриве. Следующий угодил чуть выше, третий — наоборот, куда-то в поясницу. Почти одновременно грохнули выстрелы из пистолетов. Бойцы, держась на расстоянии и маневрируя, атаковали безумца, будто жалящие со всех сторон осы.
Гарримар снова взревел, но не столько от боли, сколько от ярости. Багровый камень в его груди сиял, пульсируя, как бешено бьющееся сердце, и сам силуэт гиганта — это было хорошо заметно в полутьме, кое-как освещаемой факелами — светился красным ореолом. Эта аура то расходилась в стороны, окутывая его облаком, то схлопывалась почти полностью, будто он пытался перебороть её, удержать внутри себя.
Однако получалось с трудом. Один из бойцов, не успевший отбежать в сторону, попал под горячую руку. Это был один из солдат гарнизона, в характерной для них броне, состоящей из кольчуги и яйцевидного шлема. Гарримар схватил его, одним движением свернул шею и отбросил в сторону, будто изломанную куклу. Второй, подскочив сзади, успел вонзить копьё в ногу гиганта, но тот, развернувшись, достал и его, расправившись ещё более жестоко. Кажется, треск ломаемых костей и жуткий звук рвущейся живой плоти прорывался даже сквозь оглушающие вопли жертвы.
Снова залпом ухнули самострелы, и Зверь дёрнулся, инстинктивно сгорбившись и пряча голову. Ещё несколько болтов вонзились ему в бок и в спину, кажется, не причиняя особого вреда. Он ринулся вперёд, отгоняя солдат. Те прянули в стороны, рассеиваясь и на ходу перезаряжая оружие.
— Его нужно захватить живым! — отчаянно прокричал Китерхан, силясь подняться с земли, но припадая на раненую ногу. — Зандор, не дай им…
Его заглушил очередной рёв — Гарримар, огромным прыжком нагнав очередную жертву, переломил её хребет об колено и швырнул тело в другого солдата, сбивая его с ног. Его попытались отогнать копьём, но он, схватив оружие прямо за наконечник, вырвал его из рук незадачливого бойца и тоже сломал, как тростинку.