Великан Севера (СИ)

Мирные деньки продолжались до начала месяца вечерней звезды (декабря), когда от конных разъездов стала поступать информация о пустых деревнях, из которых пропали все жители. В целях нахождения причины исчезновений, сначала было просто отправлено больше патрулей, с целью составить точную карту, а потом, когда число пропаж увеличилось, с разведчиками начали выезжать маги. По их словам, они смогли зафиксировать использование мощных чар школы «Иллюзии», но не более, ни направления, куда ушли крестьяне, ни что за заклинание было применено, только общая информация. И если магическая подоплёка меня мало волновала, то вот то, что люди пропадают сотнями, мне было понятно, как и то, что опустошение деревень шло с севера на юг, а значит мятежный граф решил сделать подлянку. Чтобы сорвать планы врага, для которых ему требовались люди, я решил эвакуировать ближайшие деревни, переместив их жителей или в город, или в пустые деревни, расположенные на юге, причём эвакуировали крестьян со всем скарбом и добром, чтобы на новом месте они не умерли в первые же несколько месяцев. Создав безлюдный пояс перед городом с севера, я стал рассылать усиленные патрули по пустым территориям, в надежде обнаружить похитителей.
  
Часть 19 Ночная
 
Патрулирование обезлюдевшей местности мало что давало, конные разъезды возвращались с ничем раз за разом, однако эффект от эвакуации мирных жителей всё же был — они перестали пропадать. В самом же городе жизнь шла своим чередом, и кажется, даже стала немного лучше, чем до оккупации, снижение налогов и возобновление торговли, а также повсеместное исчезновение бродяг и бездомных улучшило настрой горожан, которые и думать забыли, чтобы устраивать восстание во имя мятежного графа. Отдельно стоит отметить эффект от вновь открывшейся гильдии магов, в городе по ночам начали гореть магические светильники, а количество больных сократилось до минимальных значений, для полевых целителей излечить простуду или порез не представляло никакого труда.
Ситуация начала меняться в середине месяца утренней звезды (января), когда мне поступила информация о первых пропажах людей в городе, причём пропадали не случайно забредшие в город бродяги, а вполне солидные и обеспеченные горожане. Расследование ничего не давало, по словам свидетелей, их знакомые вечером как обычно прощались с ними, а утром не появлялись, а при обследовании домов пропавших всё выглядело так, будто они просто покинули свои жилища, оставив нетронутыми все свои вещи, в некоторых домах на столах оставались даже недоеденные остатки еды. Вся эта ситуация чуть не привела к массовым погромам, горожане, стараясь хоть как-то побороть свой страх, начали обвинять во всём приезжих купцов и немногочисленных бродяг, которые иногда всё же забредали в город.
Усилив патрули, я дополнительно попросил обследовать опустевшие дома Изабеллу, как самую умелую волшебницу, но результат был тот же, никаких подозрительных магических воздействий или остатков чар обнаружено не было. Так как с усилением патрулей количество пропаж сократилось, мною дополнительно был введён комендантский час, так что всех, кто не являлся представителем городской стражи, тут же отправляли в городскую тюрьму, не слушая никаких оправданий. Такие драконовские меры безопасности и ограничения свободы поначалу вызвали ропот и недовольство среди населения, но ещё больше сократившиеся случаи исчезновения примирили их с новыми правилами.
В одну из ночей, когда за окном бушевала вьюга, мне приснился странный сон, я шёл по бескрайнему заснеженному лесу, настолько старому и густому, что звёзды на небе были почти невидны, и только тусклый свет луны пробивался через переплетение крон. Пробираясь сквозь буреломы, я знал, что за ними меня ждёт некая крайне желанная и нужная мне вещь, от получение которой буквально зависела моя жизнь. Идя шаг за шагом, мне всё же удалось добраться до поляны с чашей в её центре, она была украшена искусной резьбой, в которой неизвестные мне руны переплетались с изображениями медведей. Стоило мне зайти на поляну, как с противоположной стороны на неё вышел огромный медведь, стоя на четвереньках он мог смотреть мне в глаза. По наитию, я начал обходить поляну по периметру, зверь повторял мои движения зеркально, стоило мне подойти к чаше, как медведь так же направился к ней. Медленно приближаясь к чаше, мы с зверем не отрывали друг от друга глаз, оба готовые в любой момент броситься в атаку, и только достигнув центра поляны немного расслабились, так как поняли, что никто ни на кого нападать не спешит.
 
Решившись оторвать взгляд от глаз медведя, я взглянул на содержимое чаши, в ней ничего не было кроме кристально чистой воды, в которой отражалась полная луна и моё лицо. Зверь так же заглянул в чашу и его отражение оказалось на противоположной стороне от моего. Случившееся дальше меня напугало, и мною была предпринята попытка отскочить от непонятного, но что-то удерживало меня. Вода в чаше начала вращаться, размывая отражения и смешивая их. Стоило отражениям меня и медведя начать соприкасаться, как нас обоих скрутила боль. Я орал от нахлынувшей на меня боли, ощущения были такими, как будто мои кости и внутренние органы поместили в блендер и сейчас измельчали, параллельно превращая в однородную массу. Краем сознания мною было отмечено, что медведь так же выл, ревя от боли.
Всё закончилось внезапно, когда мои глаза открылись, я лежал всё на той же поляне, только теперь чаша стала в разы меньше, а вода из неё пропала. С трудом поднявшись на ноги я отметил, что не только чаша стала меньше, но и окружающие поляну деревья. Взглянув на свои руки мне стало понятно, что от человеческих они теперь кардинально отличаются, покрытые густым мехом и с короткими, но мощными когтями вместо ногтей. Встав в полный рост, стало понятно, что это не окружающие меня предметы стали меньше, а я сильно вырос. От дальнейшего исследования окружения меня отвлёк женский голос, шептавший: «Проснись».
Проснувшись, я сразу почувствовал покалывание в районе шеи, и небольшую тяжесть на груди. Открыв же глаза передо мной предстала неприятная картина, женское судя по всему тело навалилось на меня и впилось мне в шею. Действуя на рефлексах, я схватил присосавшуюся ко мне кровососку и одним движением откинул её в дальний угол комнаты.
— Какой интересный экземпляр, господин будет рад получить тебя, — слизнув остатки крови с губ, произнесла молодая на вид девушка, — не сопротивляйся, дорогой, всё уже кончено.
Решив не вступать в лишний диалог с вампиром, а никем иным моя гостья быть не могла, судя по горящим красным светом глазам, я вскочил в кровати и в одних штанах кинулся в её сторону. Сопровождая всё звонким смехом вампирша уклонялась от моих кулаков и захватов, выскальзывая в последний момент, изредка нанося удары изрядно отросшими ногтями, после слизывая с них кровь. Не знаю сколько продлился наш танец, но его развязка стала для меня неожиданной. Видимо наигравшись со мной, кровососка взглянула мне прямо в глаза и что-то прошептала. Слабость, накатившая на меня, заставила замереть на одном месте. В голове было пусто и всё что мне хотелось — это заснуть и никогда больше не просыпаться. Смеющаяся вампирша танцующей походкой приблизилась ко мне и нежно обняв за голову начала наклонять её, чтобы вновь впиться в шею.
Дикая ярость, до этого клокотавшая внутри меня, вырвалась наружу, сметая потоком ненависти наваждение, а так как предмет ярости находился в прямой досягаемости, то мои руки тут же схватили кровососку мёртвой хваткой. Не контролируя свою силу, я схватил вампиршу за руки. Одним движение, и одна из её конечностей отрывается от тела с громким чавком. Отбросив в сторону оторванную руку, я продолжил рвать. Под дикие крики ещё недавно считающей себя хозяйкой положения кровососки, я отрывал у неё одну конечность за другой, пока от неё не остался только верещащий на одной ноте обрубок. Чтобы заткнуть её мною были предприняты радикальные меры, а именно у неё была полностью вырвана нижняя челюсть с частью горла.