Великан Севера (СИ)

— В каком смысле потомок?
— В прямом, ведь род славянский — от богов идёт, каждый из нас людей породил трудом и старанием своим, и родовое имя дал: те, кто род от Перуна ведут — войну в родовом имени славят, Велесовы дети — именами зверей и птиц обозначены, а мои потомки — ремесло своим потомка передают. Так было, есть и будет. А потому — ты мой потомок дальний, пусть непутёвый, но любимый.
— Хорошо, предположим, но зачем я тут? В смысле, сижу здесь и общаюсь с Вами?
— А вот тут самое интересное начинается, видишь ли, миров много, ровно столько же сколько отражений в двух стоящих друг напротив друга зеркалах, и есть не только миры, нашей земле подобные, но и полностью от них отличные, есть места где люди куют себе корабли небесные, есть где силой разума творят всякое, а есть где силой магии свершают величайшие подвиги и творят ужаснейшие злодеяния, но нет среди них места, где родичи мои в силе и славе на потомков своих из Прави взирают. Поэтому покумекали мы с Мореной, да решили, что надо несправедливость эту устранять, и даже как придумали: брали душу посильней, да и отправляли её на перерождение в наш аль в другой мир, да только всё другие боги их сманивали, силой, аль богатством, мы же как сидели обессиленные, так и сидим. И так мы мыкались и эдак, но всё бестолку, тогда решили мы на поклон сходить к соседям нашим иномирным, и обсудить суть да дело, авось получилось бы что. И получилось, нашлись боги светлые и мирные, и предложили они нам договор, посылаем мы в их миры посланников своих, чтобы сил и умений они набрались, да потом домой вернулись, чтобы предкам помочь, не просто так, конечно, а за мзду малую, да и за место в пантеоне будущем, всего двое таких было, но думаю и так справимся.
— То есть я отправлюсь в другие миры? И какие боги согласились на сделку, может я что-то о них знаю? — Выражение лица Сварога после моего вопроса неуклонно становилось суровей.
— Знаешь, знаешь, когда в игрушки на машине электрической играл, о них больше чем о родных богах выведал, — увернуться от могучей оплеухи, мне удалось только чудом, — нет чтобы творить что-то, али просто делом заняться, сидят да жизнь свою растрачивают. Ладно, не бойся, успокоился я, накипело просто, сколько талантов игрульки эти погубили. Так о чём я? Ах да, боги. Первым, с кем нам удалось поговорить был Лорхан, вижу знаешь о нём и что он сделал, так что скажу кратко, за возможность покинуть его родную реальность, он и тебя обещал прикрыть от взора остальных небожителей Нирна, и подарочек небольшой предоставить. Место в Прави, себе он ещё не выбрал, ему сейчас главное от благодарных родственников подальше оказаться. Второй с нами заговорила Дезна из Голариона, Великая мечтательница, за помощь тебе в её мире попросила не забывать о ней, когда ты вернёшься. Девка она хорошая и ладная, только с крыльями, так что в такой просьбе отказать ей никак нельзя. Понял, что тебя ждёт?
— Примерно, только как всё это будет происходить? В смысле это же боги, как мне перетянуть их или забрать с собой?
— Ты голову над сложными вещами не ломай, всё до тебя решено. Ну так что, согласен в путь отправиться, чтобы потом домой с дарами вернуться?
Так как немедленного ответа от меня не требовали, я серьёзно задумался. С одной стороны, мне предлагали путешествие, о котором можно было только мечтать, другие миры, магия и многое другое. С другой, что Нирн, что Голарион, те ещё места, начать стоит с того, что разного рода войны, катастрофы и массовые восстания мертвецов — вполне обычные для этих миров явления. Посидев немного перебирая плюсы и минусы, меня вдруг озарило, мне же дали выбор без выбора: приму предложение и, условно, продолжу жить, откажусь и меня ждёт что? Скорее всего ничто, так как терпеть меня в обители богов точно никто не будет. Усмехнувшись самому себе, я посмотрел на лицо Сварога и понял, что как минимум мои размышления для него не были тайной, и получив от него утвердительный кивок, мне только и оставалось, что сказать.
— Я согласен.
 
— Молодец, даже сам догадался, что к чему, а то были до тебя тут всякие, на меня голос поднимали, всё взад вернуть требовали, или даров божественных, а сами уже раздумывали, как половчее обмануть, да предать. А ты ничего, даже мыслей попросить чего-то не было.
— Так ведь, если здоровым рожусь, то особо ничего и не надо, руки есть, голова на месте, а там как-нибудь выкручусь.
— Правильно, но всё равно без даров не уйдёшь, — Сварог снял со стены массивный кузнечный молот и поднёс его к моей груди, — сим дарую тебе понимание дела кузнечного, чтобы молотом своим ты не посрамил своих предков, и чтобы огонь твой внутренний горел ярко!
Закончив говорить, он погрузил руку держащую молот мне в грудь, тело или то, что его мне сейчас его заменяло, тут же наполнилось жаром, как будто внутри меня зажегся мощный обогреватель. В это же время, в голове начали возникать образы, как очистить руду, как прокалить клинок, как вытянуть проволоку для кольчуги и многое другое. Стоило жару утихнуть, а сознанию вернуться в привычные рамки, как у меня тут же возникло непреодолимое желание встать из-за стола, и сковать что-нибудь, тем более, кузня располагалась совсем недалеко. Сфокусировав взгляд на Свароге, помимо его понимающей улыбки, мною было замечено небольшое изменение в окружающей обстановке, в жаркой кузне появились небольшие снежинки, кружащие хоровод прямо над горном.
— Ты уже закончил с ним отец? — новым действующим лицом, появление которого я не заметил, оказалась очень красивая черноволосая девушка, лицо её было бледное, с резкими, но приятными глазу чертами, одета она была в сине-белый сарафан, расшитый серебром.
— Да, почти закончил, сейчас душа нашего гостя немного подостынет, и можно отправлять в путь. Ты просто так пришла, али есть что сказать
— Пока ты тут разговоры разговаривал, я душу его посмотрела. Не скажу, что сильна или ярка, но основательна, и гнили в ней нет, трусости щепотка, да гордыни. Достойный кандидат.
— А ты как думала, я ж кого попало к себе на разговор не зову, хоть и выбирать почти не из кого.
— Я тоже так думаю, и так же, как и ты, дар ему небольшой преподнесу на дорожку, а как распорядится с ним, пусть сам решает, — сказав это, она достала откуда-то из рукава небольшой клубочек серебряной пряжи, — дарую тебе нить путеводную, чтобы ты всегда знал путь до дома, и чтобы вьюга и стужа тебе в этом пути помогали.
Вновь рука погрузилась в мою грудь, во второй раз метаморфозы произошли быстрее, просто я вдруг понял, что теперь самый лютый мороз мне не помеха, наоборот, он стал для меня чем-то родным и понятным.
— Оклемался? Хорошо, тогда слушай мой наказ, — сказал Сварог, — помни, чтобы с тобой не случилось, у тебя теперь есть цель, к которой стоит стремиться.
— Не бойся убивать или посвящать нам смерти своих врагов, — сверкнув льдинками глаз, сказала Мара.
— Но ни когда не преступай черту, не убивай детей малых, а воспитывай их и обучи ремеслу
— Не тревожь покой мёртвых, а тех, кто нарушает данный завет, предавай суду.
— А теперь тебе пора, в добрый путь, — сказал Сварог и положил мне руку на плечо.
— В добрый путь, — повторила действия Сварога, Мара.
Глаза мои закрылись, а душа куда-то полетела. Сознание начало ко мне возвращаться, только когда я понял, что меня куда-то тянет из приятного и тёмного места. Пока ещё вялотекущие мысли отметили, что скорее всего я наблюдаю процедуру рождения от первого лица. Первый вздох, ожёгший мои лёгкие, заставил меня непроизвольно закричать, что было силы, но через несколько секунд боль ушла. Так как моё зрение было пока крайне расплывчатым и нечётким, информацию об окружающем мире приходилось получать через слух и тактильные ощущения. Пока я пытался разобраться, о чём говорят окружающие меня люди, моё тельце погрузили в ледяную, как мне показалось воду, обтёрли грубой тканью, и передали в чьи-то сильные, но нежные руки. Судя по разговорам, которые удалось уловить, сейчас мне выбирали имя, и колебались между Эриком и Бьёрном, причём моя мать настаивала на первом варианте. Перепалка продолжалась достаточно долго, в ход шли самые разные аргументы, от уважения к предкам, до обсуждения моих физиологических особенностей, казалось, этот спор никогда не прекратится. Немного придя в себя, я почувствовал лёгкое чувство голода, и не зная, как ещё напомнить родителям о своём существовании, постарался тихонечко заплакать. Вновь обратив на меня внимание, мама слегка дёрнула свободной рукой, после чего послышался звук падения тела и притянув меня поближе, сунула в рот сосок. Повинуясь инстинктам тела, мною была полностью забыта окружающая действительность, центром моего мироздания стал источник молока. Стоило мне наесться досыта, как сознание тут же покинуло меня.