Великан Севера (СИ)

— Очень интересная история, здоровяк, как будто вернулась в детство и вновь оказалась на уроках деда.
— Да спасибо тебе за твой рассказ, приятно знать, что в Скайриме помнят и чтят не только своих героев.
— А теперь вернёмся к плану побега, на что реагируют стражники? И как часто камеры проверяют?
— Всё никак не уймёшься? Ладно, хочешь получить пару ударов дубинкой по шее твой право — реагируют стражники на шум, а проверяют нас каждые четыре часа, как раз, где то через час должна быть следующая проверка. Может, поведаешь нам свой гениальный план?
— Лучше просто смотри и предупреди, если услышишь шум, — закончив говорить, я создал в руке заклинание «Обморожение» и начал направлять его на цепи.
— Ты решил добавить немного прохлады? Что ж, я не против, холодный ветерок как раз кстати.
— Это имеет смысл, продолжай.
— Мальчики, вы о чём? Не посвятите меня в вашу гениальную задумку.
— Если я правильно понял план Эрика, то он рассчитывает охлаждать металл до тех пор, пока он не станет достаточно хрупким, чтобы его можно было сломать. Я размышлял о подобном, но, увы, не владею магией.
— А такое бывает? В смысле, что металл можно сломать на холоде? Никогда об этом не слышала.
— Не всякий металл, к примеру, у меня на родине используют особый сплав, который так просто не разрушишь, специально на тот случай, если встретишь ледяное приведение.
— Вот как чувствовала, что…
Краем уха, слушая болтовню Джанессы, мною продолжалось вымораживание участка цепи. Напрягая все свои невеликие магические таланты, мне хотелось со стопроцентной гарантией сломать цепь с первой попытки. После десяти минут непрерывного воздействия холодом, несколько звеньев цепи почернели и покрылись коркой льда, а холод исходящий от них пробирал даже меня. Намотав небольшой участок цепи себе на руку, я дёрнул кандалы изо всех сил. Звон от лопнувшего металла был музыкой для моих ушей.
— Так, теперь твоя очередь Сахан.
— Не успеем, я уже слышу стражников.
— Тогда ведите себя как обычно и постарайтесь отвлечь их от меня.
— Без проблем, здоровяк, только постарайся не умереть.
Как и сказал Калинд, вскоре дверь в камеру открылась, и внутрь вошли двое, зайдя внутрь, они начали осматривать узников, а так как я вновь изображал из себя бессознательное тело и факелы они с собой не захватили, то моя роль бессознательной туши была признана безупречной. С отвлечением внимания также не возникло проблем, почувствовав холод в камере, охранники тут же подошли к Джанессе и начали её допрашивать. Тихо встав за их спинами, я молниеносно схватил их головы и приложил друг об друга, и кажется, их шеи и черепа не выдержали такого с ними обращения, если судить по раздавшемуся хрусту. Быстрый обыск тел ничего не дал, у убитых мной при себе были только ключи от камер, это стало понятно из-за их размеров, они были слишком большие, чтобы влезть в пазы на кандалах.
— А ты жестокий человек, здоровяк, нашёл что-нибудь?
— Нет, только ключи от камер.
— Значит тебе нужно в караулку, она в той стороне, — Калинд махнул головой направо, — у тебя только один шанс, если не сможешь найти ключи, считай, что всё было зря.
— Ищи человека в синем тюрбане, этот каджит видел ключи у него, когда вас приносили.
Решив не тратить лишние секунды на разговоры, я, намотав на кулак цепь как кастет, направился по направлению к караулке. Проходя мимо рядов камер, меня изредка окликали или иным способом пытались привлечь внимание, но мне было не до этого. Двигаться по тюремному коридору приходилось на полусогнутых ногах, так как при попытке движения в полный рост, мне бы пришлось постоянно уворачиваться от потолочных светильников. Заветная дверь в конце коридора была приоткрыта, и из-за неё шёл яркий свет, а так же слышалось похрапывание и чавканье. Согнувшись ещё больше, я смог прильнуть к замочной скважине и рассмотреть, что происходит внутри. Двое стражников сидели спиной ко мне за столом и что-то ели, ещё один мужчина, как раз в синем тюрбане, мирно спал на нарах. План действий сложился сам собой. Спокойно открыв дверь, я подошёл к трапезничающим охранникам, и немного ударил их вертикально по головам, тем самым лишая сознания. Совсем бесшумно всё провернуть не удалось, падающие тела сбросили на пол несколько глиняных мисок.
 
— Зерх, сын шакала, сколько можно тебе говорить, чтобы ты был аккуратен за столом, — носитель синего тюрбана начал просыпаться и поворачиваться в мою сторону.
Не теряя драгоценные секунды, я напрыгнул на него и прижав всей массой, придушил, чтобы он не мог поднять тревогу, убивать его пока не было смысла, так как он мог знать что-нибудь интересное. Моё возвращение в камеру было стремительным, неся в одной руке синетюрбанника, а другой, перебирая связку маленьких ключей, я почти бегом вернулся к своим новым знакомым.
— Здоровяк ты вернулся! И принёс покушать котику.
— Этот каджит не котик, а воин-ягуар Мрр’кун, ранее состоящий в охране Гривы.
— Приятно познакомиться, а теперь подставляйте кандалы, нам надо спешить.
Освобождение не заняло много времени, в найденной мною связке было всего четыре ключа, причём один из них от магических ошейников. Получив свободу, мои сокамерники развели бурную деятельность, Калинд Сахан быстро начал стаскивать с трупов одежду, Джанесса растерев шею, выбежала в коридор с ключами и начала освобождение остальных узников, а Мрр’кун начал приводить в сознание моего пленника. Так как мне дела не нашлось, я направился на помощь данмерке. В камерах находились представители всех народов Тамриэля и даже парочка маомеров, которые хоть и скривились при виде нас, но после освобождения от оков благодарно кивнули. Через четыре камеры был обнаружен Гарош и ещё несколько человек из моей команды, которые были очень рады меня видеть. За полчаса все камеры опустели, а их узники собрались в центральном коридоре, их было не менее трёх сотен и, по словам Мрр’куна подобных тюремных блоков было не менее трёх. Так же каджит поведал, как добраться до арсенала, а также, что до рассвета осталось не менее пяти часов.
Наше маленькое восстание проходило успешно, и когда до рассвета оставалось ещё полтора часа, на территории арены не оставалось никого, кто не был бы пленником пару часов назад. При захвате зверинца, главный дрессировщик попытался спустить на нас волков, но ему не повезло, так как Фреки уже успел показать своим сородичам, кто теперь главный. По итогу дрессировщик был разорван сворой. После небольшого обсуждения, что нам делать дальше — было решено прорываться в порт, устраивая по пути максимальное количество хаоса, так как оставаться в здании арены было бы самоубийством. Тысячная толпа, вооруженная, чем попало, единовременно рванула в сторону порта, сметая и поджигая всё на своём пути, так же в город были выпущены животные из клеток, с которыми смогли договориться босмеры. Когда мы пробежали половину пути, по всему городу зазвучали колокола, поднимающие тревогу. Из домов стали выходить сонные горожане, сразу жалеющие о своём любопытстве, так как беглые гладиаторы не знали жалости и убивали любого, несмотря на пол и возраст.
В порту нас уже ждали, пока, неорганизованные отряды стражников, которые явно не ожидали, что удар противника будет не со стороны моря, а из города, поэтому их строй был тут же сокрушён. Учинённая несостоявшимися гладиаторами резня была быстрой и эффективной, среди них не было никого, кто не умел держать в руках оружие и пускать его в ход. Так как я сразу заметил «Счастливый септим», который был пришвартован у центрального причала, а за мной следовал почти весь его экипаж, выбор средства побега был очевиден. Быстро найдя взглядом капитана Аврелия, он, поймав мой взгляд, лишь коротко кивнул, и повёл матросов и тех, кто прибился к нам во время побега, на захват судна. В это же время бывшая контрабордажная команда, под моим руководством, начала осмотр портовых складов, в первую очередь, пока остальная команда готовила судно к отправке, мы тащили к кораблю провизию и воду. В это время со стороны города виднелись зарева пожарищ и слышались крики отчаяния, но всё это постепенно стихало, так как истинные властители города начали брать ситуацию под контроль. Поняв, что жадность может меня погубить, я скомандовал всем сопровождающим меня возвращаться на корабль, где ждали только нас.