Женитьба порочного герцога

– Вы хотя бы умеете читать?
Харриет почесала темечко.
– Пару букв разберу. Если они большие и их мало.
– Он спал с вами?
Харриет медленно подняла взгляд.
– Что вы сказали?
Леди Констанс понизила голос:
– Я спросила, спал ли он с вами?
– Спросите его сами.
– Я спрашиваю вас. – Леди Констанс порылась в листках и вытащила один, после чего сунула его Харриет под нос. Листок выглядел так, словно его достали из мусорной корзины. – Даже если вы не умеете читать, то рисунок говорит сам за себя.
Харриет с любопытством посмотрела на картинку. Какая-то сволочь с грязным сердцем изобразила герцога с саблевидным носом, в черном развевающемся плаще. Герцог склонился над распростертой на земле возле сточной канавы девушкой. Словно грубое изображение на картинке было недостаточно выразительным, художник запечатлел Харриет с бедрами на пять размеров больше.
– Вы хоть понимаете, как это оскорбительно? – спросила леди Констанс холодным тоном. – К счастью, большая часть людей, у которых есть хоть толика здравого смысла, не воспринимают всерьез такие вопиющие фальсификации. Но есть среди представителей светского общества и такие, для кого сплетни как песнопения.
Харриет побарабанила пальцами по столу, глядя в окно. На улице остановилась еще одна карета. Она услышала дерзкий голос, который уже стал ей знаком. Тяжелые башмаки загрохотали по лестнице. Этот звук ей также был знаком. На душе стало радостно.
– Вы понимаете, что это означает? – спросила леди Констанс настойчивым шепотом. – Мы с герцогом будем жить преимущественно в Лондоне. Я не желаю, чтобы надо мной смеялись из-за сплетен, обвиняющих моего мужа во всех смертных грехах, в то время как на самом деле его соблазнила уличная девка.
– Понятно.
– Вам понятно? Тогда вы должны публично опровергнуть эти слухи, извиниться передо мной и уйти с моей дороги. – Леди Констанс собрала желтые листки и извлекла из ридикюля маленький кошелек. – Я советую вам поискать работу в сельской местности. С моей стороны, разумеется, слишком большая честь, но я все же напишу для вас несколько рекомендательных писем.
Леди Констанс потрясла кошельком, и содержимое его весело зазвенело. Но несколько монет не могли вывести Харриет из ступора, в который она впала.
– Все, что вам нужно сделать, – это признать правду.
– Все, что мне нужно сделать, – это признать правду.
– И уехать.
– И уехать.
– Вам необходимо повторять все, что я говорю? О-о, да будет вам. Просто делайте то, что я вам велю. – Леди Констанс засунула желтые листки обратно в кроличью муфту. – Если кто-нибудь будет спрашивать, а кто-нибудь непременно будет спрашивать, отрицайте то, что герцог набросился на вас, словно животное, и говорите всем, что это вы соблазнили его.
– Что я сделала?
Леди Констанс бросила нервный взгляд на стол, словно проверяя, не оставила ли компрометирующих ее бумаг.
– Все это отняло у меня больше времени, чем я думала. Кучер уже заждался меня в карете. Если кто-нибудь станет спрашивать, зачем я заходила в столь поздний час, скажете, что я справлялась о здоровье леди Паулис. Ее, кстати, эти бумаги тоже могут расстроить.
– О-о, так и было, она очень расстроилась, когда увидела их, – сказала Харриет, поднимаясь из кресла.
Леди Констанс бросила кошелек с монетами на стол перед Харриет.
– Вот, держите. И хорошенько запомните мои слова.
Жест был бы обидным, сделай его мужчина, а так все выглядело несколько в ином свете и не вызывало жгучего желания отомстить. Но из рук леди Констанс деньги казались бокалом с ядом. Харриет даже подумывала, не запустить ли кошелек ей в лицо. Но деньги есть деньги, а у нее теперь появился племянник, которому не помешают пара ползунков и теплое одеяло.
Леди Констанс развернулась, очевидно, удовлетворенная удачным завершением так тщательно спланированного дела. Харриет терпеливо дождалась, пока гостья не подошла к двери, и только тогда окликнула ее.
– Есть только одна проблема, – сказала Харриет со смущенной улыбкой на губах.
Леди Констанс бросила на нее нетерпеливый взгляд:
 
– И что же это за проблема?
– Правда. О герцоге. И о тьме, с которой он не может совладать.
Краска сошла с лица леди Констанс, и в эту самую минуту Харриет поняла, что как бы тщательно она ни скрывала зверя, сидевшего внутри, за аристократическими манерами, она всегда останется такой, какой была на самом деле.
– Сплетни о герцоге правда, – сказала Харриет ясно и четко. – Все до последнего слова.
Констанс ахнула, и меховая муфта сползла с ее плеч.
– Он убил своего брата? Харриет отмахнулась:
– Возможно. Дело это не такое простое. Но я вовсе не о том вела речь.
– Тогда…
Вступив на извилистую дорожку лжи, Харриет припустила по ней во всю прыть:
– Я имела в виду тот слух, в котором герцог набрасывается на меня, словно животное.
Муфта соскользнула на пол. Леди Констанс выглядела неважно. Видно, ей стало плохо.
– Он… он набросился на вас?
– О да, набросился и овладел мною. Я была нежным бутоном розы, смятым бурей…
– Он… – Леди Констанс наморщила идеальный носик. – Он сделал это прямо на земле?
– На земле, возле сточной канавы? О нет, что вы. На земле холодно, кроме того, там полно крыс. У меня, в конце концов, тоже есть гордость.
Леди Констанс расстроено вздохнула. Откровения Харриет поставили ее в щекотливое положение. Она не могла выйти замуж за порочного герцога, готового пожертвовать чистотой брака ради плотских утех, не могла даже ради его титула.
– Не желаете, флакон с нюхательной солью? – участливо спросила Харриет. – У герцога найдется в ящике с бренди, на который он уложил меня не далее как вчера.
Леди Констанс покачала головой, бросилась в открытую дверь и далее вдоль колоннады коридора, будто за ней гнались все гончие ада.
– А как же ваши деньги? – крикнула ей вдогонку Харриет, выбежав за ней в коридор.
– О-о, оставьте их себе!
– Спасибочки! – Харриет подмигнула горничным, которые, открыв рты, следили за происходящим. – Я прикуплю вам панталоны на сдачу.
Ну вот, снова она за старое. Она знала, что придется все рассказать леди Паулис, все как было. Ей придется расплачиваться за свои грехи. Она опозорила герцога, и самым ужасным было то, что она не чувствовала ни малейшей вины. Это было то самое «отсутствие раскаяния», о котором говорил Харриет судья, назвавший это верным признаком настоящего преступника.
Постойте-ка. Кажется, она почувствовала легкий укол вины.
Ах, нет, не то. Простите.
Она поступит точно так же еще раз, если мерзавка спровоцирует ее. Харриет возвращалась по коридору в библиотеку. Она желала выжать из своей мести все до последней, сладкой капли. Только одно обстоятельство могло еще сильнее улучшить ее настроение: если бежавшая мамзель столкнется нос к носу с герцогом и задаст ему по первое число за то, что он обхаживает компаньонок своей тетки.
Но все случилось не так, как она хотела. Мало того, все случилось гораздо хуже. Демоническая фигура герцога неожиданно появилась перед ней из-за колонны. Похоже, он уже давно стоял здесь. Быть может, даже достаточно давно, чтобы подслушать весь конец разговора и, что самое важное, подстрекательное признание тетушкиной компаньонки.
  
Глава 23
 
 И что со мною стало после? Не ведаю; я потерял все чувства, меня держали только тьма и цепи. 
  Мэри Шелли. «Франкенштейн»  
Харриет поспешила к двери, но он встал на ее пути.
– Вы… вы… да вы просто…
– Животное?
Небеса да помогут ей! Он и выглядел как зверь в полутьме. Его низкий голос завораживал ее.
– Я не знала, что вы вернулись, ваша светлость.
Гриффин наступал на нее, а Харриет пятилась, петляя между колоннами, пока не оказалась в ловушке за центральной опорой холла.
– Вы знаете, что вы натворили? – спокойно спросил Гриффин.