Женитьба порочного герцога

Гриффин улыбался, как падший ангел. Даже когда Харриет закрывала глаза, она видела перед собой его прекрасные черты.
– О, Харриет, – прошептал он, и когда она уже думала, что лучше не бывает, внутри ее разразилась буря, закутав ее в одеяло из тьмы.
Несколько долгих мгновений она пролежала неподвижно. И только когда он поднялся, оставив ее тело в покое, она почувствовала, что сердце замедляет темп. Гриффин посмотрел на нее в пугающей тишине, затем наклонился и нежно поцеловал в губы.
Всю дорогу они просидели молча. Харриет не смела, спрашивать герцога, как изменится ее жизнь после того, что случилось в карете. Однако она прекрасно понимала, что выпустила на волю силы, обуздать которые не подвластно никому, но за поступок этот ей придется расплачиваться многим.
  
Глава 17
 
 Но по вашим глазам я понимаю, что утомил вас своими лирическими отступлениями, и потому продолжу свой рассказ. 
  Мэри Шелли. «Франкенштейн»  
Еще один неписаный закон клана Боскаслов гласил, что все ссоры и неприязни должны обсуждаться тет-а-тет. На людях же ты должен делать вид, что ничего не случилось. Если Боскасл перестанет отрицать любое обвинение в свой адрес, он просто не дойдет от парадной двери до тротуара.
Когда Харриет встала с постели рано утром и поспешила к леди Паулис, чтобы помочь ей составить расписание на день, ее светлость ни единым жестом не напомнила ей о вчерашней катастрофе. Примроуз вела себя, как обычно, брюзжала о какой-то украденной шляпке, пока две служанки разводили огонь в камине и переворачивали вверх дном ее гардероб в поисках пропажи. Если бы Харриет не напомнила ей, что леди сама отправила шляпку в ремонт к шляпнику, то служанки устроили бы в комнате Примроуз настоящий разгром.
Как только за служанками закрылась дверь, леди Паулис вскочила с кресла, словно радужный эльф, и заперла ее на замок.
– Я требую отчета, хочу знать все до мельчайших подробностей.
Вот Харриет и дала ей полный отчет, опустив, разумеется, то, что случилось в карете, о чем сама, безусловно, вспоминала бесчисленное количество раз. Но если ее светлость и заметила какие-то пробелы в повествовании Харриет, то мрачные события визита в Сент-Джайлз давали достаточно пищи для ее богатого воображения.
– К слову сказать, я чертовски рада, что вы бросили сумочку леди Констанс в колыбель к малышу.
– Леди… – Харриет покачала головой. – О, мадам, как обманчив внешний вид. А я-то всегда думала, что с языка леди не может слететь ни единого жаргонного словечка. Как я рада, что вы сломали этот стереотип, да еще и с таким апломбом.
– Я еще и не на такое способна, и вы дождетесь от меня, если мой племянничек женится на этой дряни.
Харриет улыбнулась. Она поняла, что нашла сильного союзника в лице леди Паулис. Герцог ничего не понимает в жизни, если думает, что Примроуз свернет с намеченного пути.
– Позвольте мне заказать немного чаю и пирога. До званого завтрака еще уйма времени. Не желаю, чтобы вы расстраивались, вам нужно подкрепиться, чтобы набраться сил.
– Какая вы милая, дорогуша. – Ее голос приобрел заговорщические нотки. – Но вы ведь не все рассказали мне о вчерашнем, не так ли?
– Мадам, я перед вами как на ладони, вы читаете меня словно открытую книгу.
– Харриет, я уволю вас, если узнаю, что вы меня обманываете.
Харриет кивнула с притворной застенчивостью:
– И поделом же мне будет.
Но весь остаток дня Харриет была погружена в собственные мысли. Герцог сопровождал ее, тетушку и Эдлин на званый завтрак в особняке в Мейфэре, где их представили виконту, имя и многочисленные титулы которого Харриет прослушала. Ей было о чем беспокоиться: нужно было приглядывать за Эдлин, не бросать томных взглядов на герцога и не выслушивать причитания леди Паулис, которая без конца жаловалась то на пирог с бараниной, то на отсутствие любимой шляпки, то на нерасторопность шляпника.
Завтрак был чудесным хотя бы потому, что герцог проводил все свое время с очаровательными кузинами, а вовсе не с леди Констанс, которая, судя по слухам, еще не отошла от оскорбления, нанесенного ей грабителем в парке. Харриет подслушала несколько свежих сплетен на этот счет. Одна дама заявила, что леди Констанс зареклась появляться на людях, пока грабитель не будет пойман. Ее подружка добавила, что слышала, будто доктор леди Констанс посоветовал пациентке на весь сезон отправиться лечиться на воды. Но Харриет боялась, что леди Констанс сделана из другого теста.
 
– Харриет. – Леди Паулис аккуратно ткнула компаньонку тростью. – Ну, куда же делась Эдлин на этот раз?
Харриет осмотрелась.
– Минуту назад она наблюдала за соревнованиями лучников.
– Что ж, я не вижу ее в этой толпе вертопрахов. Будьте душкой, проследите, чтобы ее не похитил какой-нибудь симпатичный охотник за наследством. И попробуйте немного этого пирога. Мне кажется, мясо протухло.
– Мне попробовать его до или после того, как я найду Эдлин, мадам?
– Прекратите отвечать мне в таком тоне. И я запрещаю вам, есть этот пирог. Не хватало еще нам обеим заболеть.
Харриет направилась через парк, оставив леди Паулис возле большого стола на деревянных козлах под сенью разлапистой смоковницы. Мисс Эдлин не было на соревновании лучников. Зато здесь был герцог. Он скинул сюртук и направлялся на позицию стрелка, чтобы принять участие в соревновании. Харриет готова была потратить месячное жалованье, лишь бы посмотреть на это. На декоративном мосту через пруд толпились молодые леди, пришедшие поболеть за герцога. Его черные волосы сверкали, словно крыло ворона под лучами солнца. Гриффин замер и огляделся по сторонам, как будто ждал, что кто-то должен присоединиться к нему.
И тут Харриет заметила Эдлин, которая торопливо поднималась по ступенькам увитой плющом ротонды. Харриет бросила страстный взгляд на герцога. Он поднял лук и тщательно прицелился. Харриет повернула голову и краем глаза заметила, что Эдлин выходит с другой стороны ротонды. Девушка выглядела счастливой, чего не бывало уже очень давно. Рядом с ней никого не было. Ей навстречу шла леди в шляпке.
В пределах видимости рядом с Эдлин не было никаких мужчин сомнительной репутации. Разве что Гриффин, чья стрела попала точно в центр мишени, доставив немало радости его женской команде поддержки. Крики восторга и аплодисменты еще долго преследовали Харриет по всему парку. Она бы и сама была не прочь присоединиться к аплодисментам в честь герцога, если бы компаньонке было позволительно выказывать на людях свои эмоции.
И, тем не менее, Харриет считала, что это удачный день, если не брать в расчет расстройство желудка у леди Паулис. И уж воистину удивительно было то, что за весь день не упало ни капли дождя.
К сожалению, этого нельзя было сказать о предстоящем вечере.
– Грейсон пообещал, что там будет камерная обстановка, – заверила герцога леди Паулис, когда Гриффин сказал, что предпочитает остаться дома. – Я не понимаю, Гриф, почему ты такой необщительный. Ведь маркиз нам родня, в конце концов. Да и зачем было ехать в Лондон, если весь день сидеть в библиотеке?
– Но мы ведь только что с такого же бала.
– Это будет очень тихий званый ужин, – настаивала леди Паулис. – Там не должно быть много народу.
Но даже Харриет знала: то, что маркиз Седжкрофт считает камерным званым ужином, предполагает сотню или около гостей. Большая их часть будет при титулах, а то и вовсе королевских кровей, но сам маркиз был известен не этим, а тем, что во время суаре предоставлял своим высокопоставленным гостям апартаменты для любовных утех. В особняке для этого было полно уютных комнат за итальянской галереей, где влюбленным парочкам никто не мешал. И если мисс Эдлин или любая другая ученица академии оказывалась приглашенной на званый ужин в этот дом, то в обязанности Харриет и Шарлотты Боскасл входило присматривать за подопечными, чтобы ни один скандалист из высшего света не испортил им репутацию. Несмотря на то, что Харриет официально уже не являлась гувернанткой академии, она, тем не менее, чувствовала определенную ответственность за своих бывших учениц.