Сидящее в нас. Книга вторая (СИ)

– Так что, выкручиваемся, как можем, но Рааны должны ополчиться на имперцев, – помогла ей Ринда. – С кровью что-нибудь придумаем: невелика задача. Задача, как нам до Раанов дотянуть и не подохнуть до срока?
Из неё тотчас выплеснулось ледяное пламя. ОТ возмущённо завертелся вокруг Двуликой, дескать, о «подохнуть» можешь вообще забыть: утащу, едва почувствую опасность.
– Вообще-то, нам и надо-то выиграть несколько часов до начала отлива, – попытался успокоить свою сердобольную нечисть Лис, всё так же разглядывая корабли. – Тогда выиграем ещё и ночь. Рааны точно успеют. Думаю, скорей всего, так и будет. Ночью в эти леса имперцы не полезут. К тому же дукребов насторожили, времени на сборы им отвалили.
– И нам отвалили, – отбиваясь от настырно лезущего демона, подтвердила Ринда.
– Нам-то как раз и нет, – безжалостно удавил их радость в зародыше Лис. – Если твой кусок льда поторопится и приплывёт с минуты на минуту, пустить тебе кровь уже не успеем. А при нём это вообще неосуществимо. Причём, пустить вам кровь должны именно имперцы. С этим делом Раанов не надуть. Уж они-то не промахнутся мимо виновников кощунства. А потому ни я, ни дукребы вам не помощники. Вы твёрдо решили не сворачивать эту авантюру? – крайне серьёзно уточнил он, изо всех сил надеясь, что его драгоценные девчонки образумятся.
– Я должна, – мигом упёрлась Ринда. – Меня такой силищей оделили, а я в кусты? Не смогу, иначе грош мне цена.
– Я её не оставлю, – мягко испоганила ему последнюю надежду на их благоразумие Таюли. – Лис, миленький, ты же понимаешь, что мы теперь семья.
Он бросил на неё непонятный взгляд, вздохнул и кивнул. Протянул руку, погладил по голове Ринду, будто малого ребёнка. Та даже зажмурилась, легко, светло улыбнувшись. Лис усмехнулся, покачал головой и… решился.
  
Глава 29
 
– А вы понимаете, что пустить вам кровь имперцы смогут лишь там, где находятся? – задал Лис очередной резонный вопрос.
– Понимаем, – честно поддакнула Таюли. – И что? Я сплаваю к ним и…
– Мы сплаваем, – тотчас подхватила Ринда. – Подплывём, разозлим так, что у них от злобы кишки свернутся. Имперцы примутся швыряться в нас железом и…
– И с какой стати им портить добротный товар? – ядовитенько осведомился Лис. – Зачем им топить в море то, что можно продать за приличные деньги? Вы мозгами начнёте шевелить? Или у вас в башке только ледяной ветер насвистывает?
Таюли с лёгкость пережила очередной тычок мордой в реальность – не привыкать. А вот Ринда обиделась: на себя, а не Лиса. Княжна ведь и вправду очень умна – не говоря о её смелости и решительности. Но ей, как и Трёхликой, вечно мешает засевший внутри демон: всё зудит, зудит, зудит. Следуя своей природе, ОТ тщательно оберегает Двуликую от малейшей опасности – он ведь кусочек Отрана, и от этого никуда не деться. Однако и сдаваться Ринда не привыкла:
– Тогда я заберусь на корабль и уже там…
Они с почтенным Ашбеком препирались до изнеможения. Всю дорогу до того сруба, где бросили короля готовиться к отражению вторжения. Исперея не застали, а вот Тругбо Лис отловил и тотчас прицепился к нему, мол, подавай мне правителя сию секунду: дело есть. Таюли с Риндой переглянулись и поняли друг друга без слов. Добросовестно пошагали за Лисом, но по пути ловко отстали, затерялись среди суетящихся дукребов. А потом бросились обратно на берег – тот прощался с последними лучами тонущего в море солнца.
На косогоре, опустив башку и вопросительно фыркая, торчал белый бык. Миновав его, заговорщицы увидали священного воина храма богини Буа. Аки стояла внизу на галечном пляже почти у самой границы прибоя и неподвижно таращилась на корабли имперцев. ОТ с ДЭГ спустили подружек на пляж и, воодушевившись предстоящей морской прогулкой, раздулись обожравшимися удавами. Затем, опередив бегущих Двуликих, дружно ткнулись рылами в Аки. Та не обернулась. Таюли бросила взгляд на Ринду. Подруга возвела глаза к небу, дескать, это тебе не Лис: ни за что не отцепится.
 
Таюли, собственно, было почти всё равно. Аки старше их, взрослая женщина и воин. Она знает, что делает. И наверняка не горит желанием замёрзнуть насмерть в ледяной воде – утонуть ей ОТ не позволит. Можно было ещё долго размышлять на эту тему, но тут Аки обернулась. И, увидев её глаза, Таюли мигом передумала отговаривать чучелку отправиться с ними.
– Мне с вами нельзя, – хмуро признала та. – Замёрлзну. Совсем. Даже не доплыву.
– Мы будем очень осторожны, – обняв подругу, пообещала Ринда.
– Честное слово, – на всякий случай поддакнула Таюли.
– Она будет, – ткнул пальцем в Двуликую священный воин. – А ты нет, – вонзился в Трёхликую острый взгляд. – Слишком много думаешь о себе. Некогда подумать о врлагах. А они будут думать о тебе. Ты не бессмерлтна.
– Ну…,– растерянно вякнула Таюли, не находя слов.
– Всё, хватит, – дёрнула её за руку Ринда. – Потом отбрехаешься. Когда живыми вернёмся.
Обманутый в лучших чувствах Лис выкатился на обрыв в тот момент, когда обе «лживые, непотребные девки» уже сбросили сапоги с куртками и сиганули в воду прямо в штанах. Где-то внутри Таюли тут же начало припекать – и без того голодный ЗУ учинил бунт из-за очередного купания. Пришлось всю дорогу до первого же приглянувшегося обманщице военного корабля усиленно воображать тот пир, что ожидает впереди зловредный кусок такого разумного и достойного демона. Кусок внял и попритих, подарив возможность хоть что-то придумать, дабы явиться перед моряками не полной идиоткой. Но полезное сочинительство в голову не лезло.
Там – ни с того ни с сего – принялся ворочаться всё больше разбухающий ком вязких тяжких воспоминаний. Эта дрянь накрепко вцепилась в мозг, высасывая из него ту уверенность в себе, что Таюли всё больше ощущала рядом с Риндой. Двуликая не всегда уверена в том, что делает, но в себе-то уверена неизменно и непобедимо. А она?
Раньше Таюли казалось, что да. Что-то же защищало душу всю её недолгую, но столь замысловатую жизнь. Даже издевательства в публичном доме, куда домашняя девушка низверглась после спокойной, надёжной жизни под крылышком отца, не выбили её из колеи. Во всяком случае, настолько, чтобы она совершенно потеряла себя. Разучилась страстно жаждать сохранения того чувства достоинства, каким одарил её Создатель. А позже укрепил и заповедал на всю оставшуюся жизнь отец.
То же чувство достоинства не позволило сбежать от Челии, хотя всё в душе буквально вопило от страха перед демоном. Ведь не тупая же, суеверная крестьянка, в самом деле – эта смешная напыщенная мысль не позволила трусливо смыться. Заставила остаться рядом с Лиатой и присмотреться к ней. И с Дэграном… тоже…
Впрочем, на этом всё и кончилось. Ритуал с Рааном даже не перевернул жизнь – безжалостно прикончил, сотворив на месте образовавшейся пустоты что попало. Вместо чего-то твёрдого и ясного внутри захлюпало вонючее болотце въедливой маяты, словно собственная душа окрысилась за что-то на хозяйку, развернулась и ушла. Отсюда и раздражение, то и дело налетающее роем кровожадной болотной мошки, чтобы искусать, извести нудным несносным зудением. И зарядившее зимними дождями озлобление, просветы в котором становились всё реже и реже.
Воспитанная девушка вполне в состоянии прятать всё это от людей очень глубоко и почти надёжно. Но ни один человек не способен делать это до бесконечности. Глубоко и надёжно? Этот колодец не бездонен. И в один прекрасный момент из него взметнётся такой фонтан перегоревших, перегнивших ошмётков некогда живых человеческих чувств, что…
 
Трудно и представить, во что тогда превратится Трёхликая, начинённая всесильными демонами. Нет, нет и нет! Ей непременно нужно избавиться от засевшей в душе дряни, пока она сама не стала дрянью – этого Таюли точно не перенесёт.
На этой тоскливой ноте её и прервали: разогнавшуюся в стремительном рывке торопыгу опоясали щупальцем и потащили назад. Опешив, она замолотила руками, пытаясь воспрепятствовать наглому насилию. Воспрепятствовать не успела: её подтащили к торчащей из воды светловолосой голове и бросили.