Любовь на капоте

– Лучше вы, – поспешила отказаться от такой чести и ответственности. Не хватало еще поцарапать авто и потом оплачивать его ремонт.
– Понимаю ваши опасения. Что ж, тогда я сейчас! – Галкин уселся за руль и вывел машину из гаража.
Еще через минуту я оказалась на водительском месте, а Георгий – рядом со мной на пассажирском сиденье.
Пока инструктор знакомил меня с управлением джипа, которое несколько отличалось от обычных легковушек, я невольно смотрела на его профиль. Мясистый нос, тяжеловатый подбородок, крупные губы… Лицо мужчины выглядело «поплывшим», поехавшим вниз под действием силы тяжести.
Тут же припомнился Казанцев. Когда он сидел справа от меня, как сейчас Галкин, искалеченная половина лица Александра Аркадьевича была не видна. Зато видны были четкие, твердые очертания лба, носа, подбородка. Жесткий, суховатый, можно сказать «чеканный» профиль. Пожалуй, внешность Александра Аркадьевича я находила более привлекательной. «Интересно, а как изменилось бы лицо Казанцева, если бы он улыбнулся? Я ведь ни разу не видела его улыбки…»
Поймав себя на этой мысли, я внутренне вздрогнула: «О чем ты думаешь, Полина? Какая разница, кто из них привлекательней, и кто как улыбается? Ты ведь учиться пришла? Вот и слушай, что тебе говорят, а не витай в облаках!»
Отбросив несвоевременные мысли, я сосредоточилась на том, что говорил Галкин. По идее, отличий у полноприводного автомобиля было не так уж много. Главное из них заключалось в наличии дополнительного устройства – электронного селектора, позволяющего выбирать между ручным и автоматическим управлением полноприводным и переднеприводным режимами.
Включив переднюю ось, Георгий предложил мне для начала выехать на автотрек и проехать пару-тройку кругов, чтобы приспособиться к непривычному рулю, рычагу КПП и педалям.
Как только мне удалось без приключений добраться до залитых бетоном дорожек трека и «лечь на курс», инструктор вернулся к разговору об интервью.
– Полина, у вас отлично получается! Главное – не позволяйте себе лишних сомнений и метаний, когда сидите за рулем. Так и представляю себе вашу фотографию за рулем этого кроссовера на нашем сайте и подпись: «Первая ученица школы экстремального вождения. Девушки, а вы хотите так же?»
– Фотографию? – я непроизвольно оторвала взгляд от дороги и покосилась на Георгия. – Не уверена, что хотела бы такой публичности. – Я вновь вперилась в лобовое стекло.
– Отчего же? – Георгий лучился энтузиазмом, как кабинка солярия – ультрафиолетом. – Мне кажется, вы очень фотогеничны, Полина! И можете стать визитной карточкой нашей школы для женской аудитории!
– Я не готова сказать ни да, ни нет. Мне нужно хорошо все обдумать и взвесить.
– Жаль. Но я буду надеяться и обязательно задам вам этот вопрос при следующей встрече. А как вам вообще тренироваться у Казанцева – нравится?
– Что значит – нравится? – переспросила я на всякий случай, хотя догадывалась, что уж кто-кто, а Георгий больше меня знает о затруднениях Александра Аркадьевича.
– Ну, устраивает ли вас ваш инструктор? Его стиль ведения занятий. Манера общения. Об уровне квалификации не спрашиваю – и так знаю, что он высочайший. Но ведь важно еще, чтобы между тренером и учеником сложились доверительные отношения.
Вот тут я призадумалась, как ответить. С одной стороны, пока что говорить о сколь-нибудь теплых отношениях между мной и Казанцевым не приходилось. С другой – мы пока и встречались всего дважды, а ведь бывает так, что люди далеко не сразу раскрываются в общении. Да и, по большому счету, у меня не было особого стремления подружиться со своим основным инструктором. Если он будет просто вежлив и корректен – этого более чем достаточно. Вот эту мудрую мысль я и решилась озвучить.
– Вы знаете, Георгий, у нас пока было всего две тренировки с Александром Аркадьевичем, и за это время он ничем не нарушил границы вежливого делового общения. Для меня это главное, – аккуратно сообщила мужчине, который посматривал на меня как-то слишком уж внимательно и напряженно. Так, словно от моего ответа зависело нечто важное.
 
– То есть, вас все устраивает? – зачем-то уточнил Георгий.
Я слегка пожала плечами, и Георгий продолжил развивать свою мысль:
– Полина, я знаю, что мой партнер – человек непростой в общении. Строгий, требовательный, привычный к военной дисциплине. К тому, что его приказы не подлежат обсуждению и выполняются без раздумий. Вам, наверное, не привычен такой стиль общения. Но… – инструктор замялся, то ли пытаясь подобрать слова, то ли не решаясь озвучить дальнейшие свои соображения.
– Мне знакомо и понятно, когда при необходимости люди отдают приказы и ждут их исполнения, – воспользовавшись паузой в речи собеседника, уверила я. – А что – «но»?
– Но я понимаю, что вы не являетесь подчиненной Казанцева. В общем, я хочу, чтобы вы знали, Полина: вы можете в любой момент отказаться заниматься с Казанцевым и выбрать другого инструктора. Вам достаточно сообщить об этом мне, и я решу все вопросы.
Галкин смотрел на меня испытующе, а в его словах мне слышался какой-то подтекст. Вот только какой?
– Скажите, Георгий, – осторожно поинтересовалась я, – быть может, это Александру Аркадьевичу сложно заниматься со мной? Если вы сообщаете мне о возможности замены инструктора по его просьбе, то я готова пойти навстречу его затруднениям и…
– Нет-нет! Что вы! – как-то испуганно засуетился мужчина. – Казанцев вовсе не собирался передавать вас другому тренеру! Этот разговор – моя личная инициатива. Я… я хочу, чтобы у вас сложились самые благоприятные впечатления о нашей школе!
– Спасибо за заботу, Георгий, – выдохнула я с облегчением.
Мысль о том, что Александр Аркадьевич мог отказаться тренировать меня, почему-то задевала.
– Это вам спасибо за понимание, – отозвался Галкин. – Что ж, давайте оставим эту тему и вернемся к более увлекательному занятию: будем делать из вас крутую гонщицу-экстремалку!
Я тут же согласилась с этим предложением. Оно устраивало меня куда больше, чем разговоры о Казанцеве и замене инструктора.
Следующие полтора часа пролетели, как одно мгновение: сначала я проделала несколько раз все те упражнения, которые показал мне мой основной инструктор на первых двух занятиях.
Как только добилась успеха и перестала сбивать стойки, Галкин скомандовал ехать к выезду с автотрека, но поехали мы не к гаражам, а в противоположную сторону. Оказалось, что за бетонной стеной, которой был огорожен бывший стадион, имеется пустырь, а на нем еще одна трасса – с ухабами, взгорками и резкими поворотами: полигон для новичков.
– Вот пройдем сегодня с вами эту трассу хотя бы пару раз на полном приводе и первой-второй передаче, и Ваша способность чувствовать автомобиль подпрыгнет на качественно новый уровень! – пообещал мне Георгий, и не обманул.
После того, как мы трижды проехались по всем сложным участкам, джип начал восприниматься не как груда железяк, а как живое, но не очень послушное существо, которое потихоньку начинает подчиняться моей воле. Это было новое и очень приятное ощущение, за которое я высказала Георгию искреннюю благодарность.
Мужчина весь засиял от моих комплиментов и тут же приобнял меня за талию перед тем, как попрощаться:
– Так что, Полина? Подумаете о том, чтобы дать интервью о нашей школе и сфотографироваться на фоне кроссовера?
– Подумаю, – пообещала я, плавно высвобождаясь из объятий Галкина. Его манера вторгаться без разрешения в чужое личное пространство меня несколько напрягала.
– Тогда до скорой встречи! – провожая меня к выходу, – попрощался инструктор.
– До встречи, – не стала спорить я с формулировкой, хотя сомневалась, что встретимся мы скоро. Ведь в понедельник вернется Казанцев, и дальше мне предстоит общаться с ним.
Как ни странно, я была этому даже рада: то ли устала от Георгия, то ли соскучилась по Александру Аркадьевичу – пока и сама не понимала.
 13. Казанцев