Лунная дорога. Часть 2 (СИ)

– Что он тебе сказал? У тебя от гнева аж глаза сверкали.
– Похоже, это владелец какого-то подпольного борделя. Заявил, что меня продал за миллионы и рыпаться бесполезно.
– Вот как? Похоже, его крышуют на самом верху, – Красовский исподлобья взглянул на небрежно развалившегося на стуле Артура. – Мерзкий тип, – он помрачнел. – Это проблема.
– Ариадна Сергеевна, вы не знаете, что это за тип? – я указала взглядом на сутенера.
Она посмотрела на него в упор.
– Понятия не имею. Эдик, ты его не знаешь?
Он тоже обернулся.
– Нет. Но морда противная. Может, это из родни невесты?
– Нет, я у них его никогда не видела, – решительно заступилась я за подружку.
– Тогда это просто приблуда, – Эдуард Васильевич был категоричен. – Надо его отсюда убрать.
Он окрикнул одного из высоких парней и сказал ему пару фраз. Тот подошел к главному столу и что-то спросил у родителей молодых. Те одновременно отрицательно покачали головами. Парень кивнул еще двоим, и они подошли к Артуру. Тот усмехнулся, поднял руки в извинительном жесте и вышел из зала.
– Вот так! – удовлетворенно выдохнул Эдуард Васильевич. – Теперь в Багдаде все спокойно.
Мы с Лехой переглянулись. Здесь-то спокойно, а что делать нам? Вряд ли удастся безболезненно отделаться от этого типа, слишком уж самоуверенным он выглядел. Мне сразу вспомнились разные криминальные страшилки. Красовский тоже явно думал об этом же, потому что его лоб перерезала глубокая горизонтальная морщина.
Соседи, не подозревавшие о наших сомнениях, веселились на полную катушку, а мне ужасно захотелось домой. Хотя вот там я-то вряд буду чувствовать себя защищенной. Нет, ну как так можно? Неужто и впрямь можно вот так любую понравившуюся девчонку завербовать в бордель, причем от ее желания или нежелания ничего зависеть не будет?
Спросила об этом у Алексея, когда мы с ним пошли танцевать. Играли медленное танго, мы синхронно двигались под музыку, и наш разговор был никому не слышен, хотя мне хотелось кричать.
– Я слышал о таких случаях, – неохотно признался он. – Но всегда думал, что там решающую роль играли деньги. Я сейчас схожу, кой-кому позвоню, думаю, ситуация прояснится.
Окончив танец, он проводил меня до места, усадил и вышел. Меня тут же пригласил на общий прыгающий танец какой-то парень, явно считающий себя неотразимым. Незнакомые девчонки, прыгающие рядом, смотрели на меня как на захватчицу, видимо, авансы он раздавал весьма щедро.
В другое бы время мне было бы смешно, но сегодняшняя история здорово выбила из колеи, и предчувствие грядущих неприятностей не давало расслабиться. Вернувшийся Красовский, к удовлетворению девиц, без церемоний оттер меня от недовольного парня.
Немного попрыгав, мы ушли за свой столик. Он пустовал, поэтому Леха без предисловий сказал мне:
– Все плохо. Этот Артур имеет целый подпольный бизнес. Вербует у нас хорошеньких девчонок и поставляет их главным образом в восточные страны. Обещает бешеные деньги, многие клюют. А тот, кто не хочет сам, тех уламывают.
– И каким это образом «уламывают»? – я уставилась на него испуганными глазами.
– Любыми, – он со злостью сжал в руке салфетку, – самое противное, что у них есть покровители в нашем УВД. Что бы потерпевшие и их родители ни предпринимали, все глохнет. И еще уголовные дела заводят, типа как сами виноваты.
У меня по коже пробежал морозец.
– А вот не надо быть красивой такой! – повторила я много раз говоримые мне слова. – Значит, сама виновата.
– Не волнуйся так, прорвемся! – хмуро обнадежил меня Красовский.
Я не особо верила в это, лихорадочно перебирая пути к спасению. К кому обратиться за помощью? К маме? Но она с ума сойдет от беспокойства. Да и что сможет сделать мой отчим? Не такая уж он крутая шишка, чтоб справиться с подобными покровителями.
Впору было впасть в отчаяние, и я попросила Алексея:
– Может, домой? А то я что-то совсем расклеилась.
Он кивнул, вызвал такси. Во время суматошного общего танца мы благополучно смылись из зала, оделись и вышли.
На улице перед рестораном было тихо и спокойно. Машин мало: гости, приглашенные на свадьбу, явно не желали вести трезвый образ жизни, предпочитая пользоваться услугами такси.
 
Наша машина прибыла быстро: в двенадцать ночи дороги в городе свободны. Мы с ветерком домчались до моего дома за какие-то десять минут. Красовский расплатился с водителем и проводил меня до дверей.
– Может, я останусь? Что-то мне неспокойно, – он просительно посмотрел на меня. – Я буду себя вести очень скромно, чес-слово!
Мне тоже было не по себе. Я кивнула, открыла двери и сделала приглашающий взмах рукой. Войдя, закрыла железную дверь не только на замки, но и на внушительный засов, который всегда считала признаком паранойи предыдущих жильцов. Но вот пришел и мой черед им воспользоваться: век живи, век учись, не то научат другие. Больше я о людях так плохо думать не буду.
Выдала нарядно одетому Лехе свою футболку и самые свободные шорты. Он их с трудом натянул, повертелся перед зеркалом и захихикал, прикрывая рот ладонью, подражая кокетливой девице.
Выглядел он и в самом деле уморительно, но что делать? Мужской одежды у меня не было. Я уже собралась идти в душ переодеваться, когда раздался звонок в дверь. Мы тут же насторожились. Нормальные люди по ночам в гости не ходят, а тут ко мне пришли, даже минуя домофон и запор на подъездных дверях.
К дверям ринулся Алексей, но я погрозила ему пальцем и недовольно спросила:
– Кто там?
Приглушенный женский голос ответил:
– Машенька, ты забыла свою брошь в ресторане, я ее тебе привезла! – я взглянула на грудь, броши в самом деле не оказалось. – Мне твой адрес Инна дала.
Вот ведь вранье! Да Инка забрала бы эту брошь и сама бы мне ее на днях при случае отдала. Я заглянула в глазок. Перед ним стояла довольно симпатичная, ничем не примечательная дамочка самого обычного вида. В руке она держала мою брошку, показывая ее мне.
– А вы кто, извините? – подозрительно поинтересовалась я, внимательно наблюдая за ее мимикой.
– Я Иннина родственница, – располагающе улыбнулась она. – Я неподалеку от нее сидела, за вторым столом. Мы с мужем мимо ехали, решили к тебе заскочить, нам по дороге.
Это было похоже на правду, но мне не верилось, да и Алексей отрицательно качал головой.
– Извините, но я ночью никому двери не открываю, – решительно отказалась я изображать глупенькую рыбку и клевать на заброшенный крючок. – Брошь эта дешевая, примитивная бижутерия, так что можете ее или себе оставить, или просто выбросить.
Женщина посмотрела направо и, видимо, получив какой-то знак, отказалась:
– Мне она ни к чему. Я ее оставлю вот тут, у порога. Просто не затопчите, когда будете выходить. До свидания! – она повернулась и ушла.
– Неужто они думают, что я, как последняя дурочка, выгляну за дверь, чтоб взять эту дурацкую брошь? – тихо спросила я Красовского.
– Люди разные бывают, – пожал тот плечами. – Расчет на наивность и жадность. Брошь-то красивая.
– Хорошо, что в квартире балкона нет, а то я бы спать боялась.
Он подошел к окну, посмотрел на металлические решетки и хмыкнул.
– Здесь кто до тебя жил, не знаешь? Защита капитальная, как в крепости.
– Не знаю. Мне это было как-то не интересно.
Взяв халат и ночнушку, я отправилась в ванную. Наскоро приняла душ и вышла. Алексей уже расправил диван, выключил свет и теперь стоял возле окна, внимательно рассматривая двор.
Услышав, как я захожу, сказал:
– За нами никто не ехал, я следил. Откуда они узнали твой адрес? Инка могла сказать?
 
– Нет, конечно! – за Инку я ручалась головой.
Нас осенила одна и та же мысль, потому что мы вместе рванули в прихожку и схватили мою шубку.
– Магнит у тебя есть? – спросил Алексей, выворачивая карманы.
Магнит у меня был. Старинный такой, двухполюсный. Мы с Максом им замочки на кухонных шкафах открывали, когда конфет сильно хотелось. А мама с бабушкой потом недоумевали, куда это сласти из закрытого шкафа исчезают. Я его сохранила, уж не знаю для чего. А вот пригодился.