Лунная дорога. Часть 2 (СИ)

– У меня ноутбук есть. Надо будет на сообщения ответить, я давно в соцсети не заходила. Он удобнее, чем смартфон.
– Это что, наша благодетельница тебе даже ноут оставила? – иронично восхитился он. – Надо будет ей земной поклон отвесить.
– Я его с собой брала. На всякий случай, – разочаровала я его. – Так что нечего хвалить Лильку ни за что ни про что!
– Так это не ее щедрость? А я-то было решил, что в ней есть нечто человеческое, – нарочито расстроился Макс. – Ошибся.
Он ушел, я залезла на подоконник с ногами, положила на колени ноутбук, и запустила ВКонтакте. Сообщений от знакомых была уйма, главным образом с соболезнованиями. Слова были такие добрые и искренние, что я снова разревелась и ревела до тех пор, пока не наткнулась на сообщение Панова.
О смерти отца он не знал – я не афишировала это событие – и писал о себе. Что у него скоро будет ребенок, что он вполне доволен и что шлет мне привет.
Это было так странно, что я призадумалась. Что это такое? Шифровка? Ему тошно, но написать об этом он боится, потому что его корреспонденцию вскрывают? Что-то внутри мне говорило, что это в самом деле так, и ответила я теми же шифрованными намеками:
– Привет! Дети – это хорошо, но уж очень от них шума много. Хотя у тебя наверняка будут няньки, так что все будет о’кей. Крепись!
Ответ пришел тут же с одним только словом «спасибо». Итак, мы друг друга поняли. Жаль его, но чем я ему могла помочь? В конце концов, это его выбор.
Потом я занялась шпионством. Не захотел Макс сказать мне, кто муж Оливии. Так я и сама узнаю. Для начала выяснила ее фамилию. Завела в поисковике слова «Оливия, редактор, издательство», и вуаля! – узнала, что она Оливия Леопольдовна Даньшина, редактор питерского издательства «Все обо всем».
Но дальше пришлось поискать, потому что писателя с такой фамилией не оказалось. Вернее, они были, но в самиздате. А ее муж издавался, и, по словам Макса, довольно много. Но после долгих изысканий я все-таки на каком-то форуме выяснила, что на презентации очередной книги писатель Игорь Арелин был со своей женой Оливией Даньшиной.
Вот и все!
Принялась выбирать в интернете все, что о нем писали. Даже фотографии нашла и видео. Посмотрела. Впечатление он производил хорошее и на инвалида совершенно не походил. Умное интеллигентное лицо, дружелюбные манеры, располагающий весь такой.
Там, где рядом с ним была Оливия, он смотрел на нее любящими глазами, да и она вроде как отвечала ему взаимностью. Так что это за странный треугольник?
Да, без Макса не разобраться, а он мне помогать явно не будет.
А жаль. Мне так хотелось, чтоб у него все было хорошо. И повторила уже вслух, призывая на помощь космические силы: «Пусть хоть у брата все будет хорошо!».
Он вернулся перед моим уходом на дежурство. Мечтательный такой, сосредоточенный.
– Я на минуту. Мы с ребятами решили сегодня в кафе махнуть: поговорить, вспомнить былые времена.
– Быстро ты их организовал! – с долей иронии восхитилась я.
– Это не я, это Сашок, – не стал он приписывать себе чужие заслуги. – Помнишь такого?
Еще бы я его не помнила! Каждый раз, как этот рыжий длинный парень появлялся у нас, а делал он это часто, то считал своим долгом дернуть меня за косичку и заявить: «Привет, куколка. Выйдешь за меня, когда вырастешь?», чем ужасно меня смущал.
– Помню. Передавай им от меня привет. Они наверняка все женаты?
– Не знаю. Но узнаю, – пообещал он. – Я только Александра и видел. Он теперь в городской администрации подвизается, заместитель начальника департамента – большая шишка. Женат, двое детей. В общем, он пионер – всем ребятам пример. У него почти все контакты одноклассников есть. Девчонок мы не зовем, только парней.
Вот опять дискриминация по гендерному признаку. Сказала ему об этом, он засмеялся.
– Да почти все наши девчонки замужем, им на мужские посиделки ходить невместно. А те, кто не замужем, будут смотреть на меня как на кусок мяса, бегающий в шаговой доступности. Киношку про львиные прайды смотрела? Так вот у них будет точно такой же взгляд, как у львиц, наблюдающих за стадом антилоп. Голодный и алчущий. Как ты думаешь, оно мне надо?
 
Пришлось смириться и признать, что он прав.
Он принялся прихорашиваться, желая выглядеть в глазах друзей успешным и довольным жизнью, а я ушла на работу.
Уже поздней ночью во время перерыва пила чай в ординаторской, прикрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Из полусонного состояния меня вырвал звонок. Я машинально ответила, не глядя, кто звонит. И тишину сразу распорол визгливый голос Лилии.
– Как ты могла так безобразно с нами поступить! Да я на тебя в суд подам!
Интересно, почему у нее, когда она волнуется, голос становится похожим на звук работающей дрели? Неужели у меня он тоже становится таким же неприятным? Надо будет у Инки спросить, не забыть.
Твердо ее оборвала:
– Лилия Иннокентьевна, я собираюсь сделать это же самое. Вы вывезли из моей квартиры не принадлежащее вам имущество. Списки похищенного вами я составила и передала своему адвокату. Так что встретимся в суде.
Она громко икнула, не ожидая от меня ничего подобного. Потом что-то вякнула, но я отключила телефон, не попрощавшись.
Вот ведь навязалась на мою голову! Надеюсь, теперь она десять раз подумает, прежде чем кидаться на меня с обвинениями. И хотя я ничего подобного делать не собиралась, но ее этот блеф должен был остановить. Как говорится, каждый судит о других по себе. Она бы на моем месте подала иск не задумываясь.
На следующий день, придя домой, рассказала все Максу. Он взбеленился.
– Вот ведь стерва! Дай-ка мне твой телефон!
Я протянула ему смартфон, надеясь, что до прямых оскорблений он не опустится. Забрав его, брат ушел в другую комнату, закрыл дверь и что-то довольно долго говорил. Вернувшись ко мне, отдал телефон и со зловещей усмешкой пообещал:
– Больше она к тебе приставать не будет, гарантирую.
На все мои вопросы, что такое он ей наговорил, он только потрепал меня по голове, как несмышленыша. Пришлось смириться. То, что она мне звонить не будет, уже хорошо. Правда, на младшего братишку посмотреть хотелось, но вряд ли после такого она мне его покажет.
Буду следить за тем, как Генка растет, в Одноклассниках. Лилия фото сына там во всех ракурсах выкладывает, хоть так его видеть смогу.
Вечером Макс улетал. Мы с ним вышли из подъезда к вызванному такси.
– Может, все же не поедешь провожать? – обеспокоенно спросил он. – Как будешь обратно добираться? Поздно уже.
– Хочу на аэропорт после ремонта посмотреть. Интересно же. И я не буду дожидаться отлета самолета. Зачем? Вот до стойки регистрации провожу, и баста. Махать платочком вслед самолету, слезки утираючи, я не собираюсь.
Он посмеялся, уткнувшись носом в мои волосы.
– Славный ты человечек, сестренка. И такой же несчастливый, как и я. Интересно, эта гнетущая полоса в нашей жизни когда-нибудь закончится?
Этот вопрос не требовал ответа, ибо направлен был не ко мне, а куда-то ввысь, в небеса. Мне бы тоже хотелось знать, когда наступит что-то лучшее, но я не гадалка, и что там нас ждет впереди, не представляла.
Мы сели в ожидающее нас такси. Водитель явно принял нас за влюбленную парочку и поглядывал с сочувственным намеком. До аэропорта мы доехали довольно быстро. Как и собиралась, я проводила Макса до стойки регистрации, подождала, пока он не помашет мне на прощанье и не скроется с глаз. Потом отправилась обратно на вовремя подошедшем рейсовом автобусе.
Уже дома на своем жестком ложе попыталась осмыслить все, что произошло со мной на этой неделе. Но смогла только горестно повторить заданный братом небесам сакраментальный вопрос: «Интересно, эта гнетущая полоса в нашей жизни когда-нибудь закончится?»
   
Глава шестая
 
Это волшебное слово «отпуск»! Мне его дали в августе, в каникулы. Как образно выразилась Власта Евгеньевна, давать мне отпуск во время учебы означало издеваться над самым сокровенным. Что она имела в виду под загадочным «самым сокровенным», никто не знал, а она не поясняла.