Дар для проклятого (СИ)

- Размял?
- И проверил, - важное. – Как вы? Как поездка?
В этот момент я тоже высовываюсь из кареты, и Уилфред, а это был конечно он, удрученно застывает.
- Не всё прошло по плану, - комментирует мое появление муж.
- Талмуды мои, талмуды, - бормочет вдруг дворецкий, оглядывая меня.
- Да, где они у нас кстати? – тут же уточняет муж. – Надо срочно искать какую-то информацию по заклятию.
- На своем месте, - вздыхает Уилфред. - Осталось только понять, какое именно место Мисси посчитала «их» при последней уборке.
- А как ты понял, что я под заклятием? – с любопытством спрашиваю.
- Уилфред видит больше, чем я, - отвечает Кристиан вместо своего дворецкого. – У него, скажем так, свои каналы получения информации.
Уилфред многозначительно кивает.
- Послать весточку в замок о вашем скором прибытии? – спрашивает учтиво.
- Не надо, - твердое. – Не хочу ажиотажа. Пусть лучше никто не знает, иначе наткнемся на неизбежные проявления любопытства сразу как переступим порог замка.
- Как скажете, - Уилфред забирается к нам в карету. – Расскажете, что произошло?
Остаток пути мы провели рассказывая старику о нашем путешествии. Правда, говорил в основном муж, я же только вскользь упомянула о встрече с императором. Больше не позволило сказать заклятие, снова атаковав меня онемением и головной болью, после чего мужчины решили, что подробности для них не столь важны.
Когда появилась возможность рассмотреть замок, я жадно приникла к окну, снова с удивлением осознавая, что сильно соскучилась и по своей комнате, и по яркому камину, и по уютной кухне, и, конечно же, по тетушке Мисси с Ивлин. Ощущение, что я возвращаюсь домой не отпускает, тлея теплым огоньком в груди и немного подтапливая образовавшуюся там вату.
- Рады? – оказалось, что муж всё это время за мной наблюдал.
- Да, - отвечаю немного смущенно, чувствуя себя так, будто меня поймали за неприличным подглядыванием.
- Разве можно не влюбиться в наш замок? – понимающе улыбается дворецкий, по-доброму мне подмигивая.
Немного краснею и к окну приникаю уже не так жадно.
Но когда карета наконец остановилась у подножья каменных ступеней, радость, захлестнувшая сознание, все-таки вырывается наружу, и я нетерпеливо взбегаю по лестнице, стремясь скорее оказаться в замке.
- Не так быстро, - кричит мне вслед муж. – Иначе нас заметят.
- И что такого? – бормочу, но послушно застываю, дожидаясь, пока мужчины разгрузят наши вещи. Самостоятельно.
- Вы уверены, что хотите, чтобы вас обнимали, кормили и расспрашивали до смерти? Причем так, что вы будете последовательно умирать от каждого пункта? – шутливо спрашивает муж, зажав подмышкой мой чемодан с самым необходимым.
- Нет, - кусаю губы, чтобы не рассмеяться. - А почему не магией? – киваю на чемодан.
- Устал, - просто отвечает Кристиан, но я сразу понимаю, что за этими словами скрывается очередное истощение. И испытываю неожиданный прилив злости на саму себя за то, что не могу ему помочь.
Что я, черт побери, вообще могу?!
Сжимаю кулаки до боли, но сказать мне нечего. Дар, который раньше помогал мужу, я потеряла.
До моей комнаты мы доходим в молчании.
- Грета, - начинает муж, останавливаясь у двери, - если ты будешь винить себя за то, что тебе не подвластно и подвластно быть не может, это только усугубит проблему. Ты оказалась в рамках тех обстоятельств, которые были навязаны другими, и не надо считать себя ответственной за происходящее. Не забывай, что множество фей до тебя с этим не справлялись вовсе. Было бы странно, если бы легко получилось у тебя.
А мы, оказывается, успели хорошо друг друга изучить, раз понимаем состояние другого без слов.
- Я устала чувствовать себя беспомощной, - отвожу глаза. – Но при этом не знаю, как всё изменить.
Кристиан тяжело вздыхает.
- Может, и не нужно ничего менять? – проговаривает задумчиво, впервые выдавая эту точку зрения не с категоричностью, так ему свойственной, а как тему для размышления.
- Стоит, - мотаю головой, а потом захожу в свою комнату, с удовольствием вдыхая родной запах и оглядывая приятный глазу интерьер.
 
И застываю.
Красная, подаренная замком роза, до сих пор стоящая на тумбочке в изголовье, больше не кажется свежесорванной. Бутон ее поник, внешние лепестки скукожились, несколько из них уже опало на столешницу.
Сердце тревожно забилось, я быстро обернулась к мужу, который точно так же пристально и тяжело смотрел на начавший вянуть цветок.
- Кристиан? – с тревогой окликаю. – Это нормально?
Муж сглытывает, не отводя взгляда от опавших лепестков.
- Нет, - с трудом выговаривает. – Это не нормально. - Больше ничего не объясняя, муж резко разворачивается и выходит из комнаты, бросая у порога лишь: - Как только мы решим проблему с Тассадаром, я дам тебе развод.
- Снова будешь меня избегать? – делаю несколько неосознанных шагов следом, испытывая самый настоящий гнев, который, оказывается, не глушится заклятием.
Кристиан останавливается, но остается стоять ко мне спиной.
- Нет, - сдавленно произносит. – Я устал. Устал тебя избегать. – Не знаю, что ответить, и муж, не дождавшись моей реакции завершает: - До завтра, Гретэль.
Дверь закрывается.
Медленно дохожу до кровати и тяжело на нее опускаюсь. Ощущение, что замкнутый круг, в котором мы с Кристианом оказались, не только гоняет нас раз за разом по одному и тому же сценарию, но еще и сужается, давя обстоятельствами всё сильнее.
Но кто-то должен разорвать этот бессмысленный бег.
И судя по всему, этим кем-то придется быть мне. Поднимаю взгляд на увядающую розу, смотрю на нее несколько секунд, а потом резко подхожу к вазе, аккуратно приподнимаю цветок и выливаю застоявшуюся воду в приоткрытое окно. А затем, схватив всегда стоящий на подоконнике кувшин, так же аккуратно наливаю свежую, опуская цветок обратно.
Всё. Хватит ждать чуда. Только мы сами в силах изменить свою жизнь.
  
Глава 24
 
Долго побыть одной, разумеется, не удалось. Своим молчаливым приездом Кристиан ясно дал всем понять, что к объятиям и бурным встречам не готов, и слуги, несмотря на желание проявить свою любовь, намек поняли. А вот у меня такой мрачной репутации не было, поэтому вся нерастраченная нежность рухнула на мои плечи.
Буквально полчаса спустя меня утащили на кухню, где укутали колючим пледом, налили что-то, что прогревало лучше пледа, и потребовали немедленного рассказа о том, что произошло.
- Неужели совсем-совсем ничего к нашему лорду не чувствуешь? –грустно спрашивает после моего краткого отчета одна из служанок, более всего переживающая о наших с Кристианом отношениях. Кажется, даже книгу начала про нас писать.
- Не то чтобы ничего, - осторожно проговариваю. – Но… словно что-то сразу глушит любую эмоцию.
- Проклятье, - с умным видом кивает тетушка Мисси. – Вот ведь как, может, и других фей так же травили?
- А если бы Бруно не заметил? – поддакивает Ивлин. – Леди Анабель хоть и видела встречу своими глазами, а рассудила всё по-своему.
- Так может, она не сама рассудила, а ей тоже проклятье помогло? – задумчивый голос из угла. – Бруно то сын феи, вдруг на него заклятье не подействовало?
Все задумались.
- Может быть, - наконец подаю голос. – Он как раз сказал, что «почувствовал» что-то неладное.
- А лорд наш что говорит?
- Что даст мне развод, когда с императором разберется, - бурчу, опустив глаза.
- Опять двадцать пять! – всплескивает руками тетушка. – Ну какой же болван! Неужели до сих пор не понял, что ты его любишь?! И сказала же ему мама твоя, что нельзя вам расставаться, и ты сама уже не против!
- Да уж! – эмоциональное с другой стороны. – Император и то порешительнее будет, может мы вообще его выберем! - все дружно оборачиваются в сторону говорящей. – А что?! – не смущает ту повышенное внимание. - Пока не попробуешь, не узнаешь. Всегда нужны запасные варианты!