В плену удовольствия. (ЛП)

Когда Энди вернулся с кухонным полотенцем, Ева принялась за работу. Декстер заскулил, но с губ Нелл не слетело ни единого всхлипа. Даже зная, что напрасно тратит слова, Ева велела Нелл давать отдых ноге и каждые несколько часов делать компресс, как это делает сейчас она. Наконец не сдержавшись, Ева произнесла:
- Если бы ты только позволила отослать тебя ко мне домой в Хенли…
Не успела она договорить, как Нелл яростно замотала головой.
- Пустое дело, мисс, - пояснил Энди. – Жестянщики и цыгане – дикие. Вы не приручите их, чтобы они жили в домах, как обычные люди. Они как олени или лисы. Им нужна свобода.
- И откуда тебе знать-то о жестянщиках и цыганах?! – резко спросила Ева. И не потому что сердилась, а потому, что знала: Энди прав.
- Мой па был цыганом. Он недолго оставался с моей мамой. Мне было три или четыре, когда он ушел бродить, и больше мы его не видели.
Еве захотелось отвесить себе подзатыльник. Зачем было срываться на мальчике?!
- Прости, Энди. Это было низко. Ты так помог. Сможешь еще кое-что для меня сделать, а? Посмотри, не найдется ли в прачечной какая одежда для Нелл. О, и принеси ей еды заодно.
Оставшись наедине с Нелл, Ева спросила:
- Ты была под моим окном, когда напали на миссис Риверс, верно?
Нелл ответила одними глазами. Пристальным, как у самой Евы, взглядом.
- Ты закричала, увидев, как мужчина напал на миссис Риверс, я имею в виду леди в белом платье?
Нелл едва заметно кивнула.
- Ты разглядела его лицо?
- Слишком… темно.
Ева испустила долгий выдох.
- Однако он этого не знает. Думаю, тебе больше не безопасно здесь находиться. Есть ли кто-то, к кому можно тебя отвести? Или место, куда бы ты хотела пойти? Допустим, в городе?
Темные глаза Нелл расширились от страха:
- Остаться тут! Тут безопасно!
Ева успокаивающе протянула руки.
- Хорошо, хорошо. Я не буду заставлять тебя делать то, что ты не хочешь.
Энди вернулся с узлом одежды.
- Вот все, что я смог найти.
Передав вещи, он выудил из карманов толстый ломоть хлеба и кусок сыра, еще толще.
Ева взяла одежду. Нелл приняла хлеб с сыром и откусила от каждого по большому куску.
- Мальчишеская одежда, - заметила Ева, неторопливо её разворачивая. – Ты прекрасно справился, Энди. А сейчас оставь нас одних на минутку.
Ева подумала, что, возможно, девочку придется уговаривать со скандалом, но Нелл потянулась к вещам и благоговейно погладила их.
- Мне?
- Тебе.
Нелл зарылась носом в ворох одежды. Когда она посмотрела на Еву, ее глаза сияли.
- Хорошо пахнет.
- Это потому что она прямо из стирки.
Нелл улыбнулась ей, и у Евы перевернулось сердце. Девочка выглядела такой юной, такой хорошенькой, такой невинной. Как можно было поместить это дитя в Бедлам?
Ева моргнула, чтобы избавиться от противного жжения в глазах. Этот нестерпимый зуд стал только сильнее, когда она помогала Нелл переодеваться в новую одежду: худенькие плечики, плоская грудь, выступающие ребра.
- Нам нужно нарастить немного мяса на твои косточки. – Ева покашляла, чтобы избавиться от кома в горле. – Я что-нибудь придумаю, но ты запомни: если вдруг окажешься в беде, приходи ко мне.
Глупые слова! В какую ещё большую беду она могла попасть?
Когда с переодевание было покончено, Ева поразилась перемене: Нелл и правда стала похожа на мальчика.
- Превосходно, - отметила Ева. – Никто не опознает в тебе Нелл. Возможно, нам следует сменить тебе имя, ну, знаешь, дать тебе мальчишечье.
Нелл засияла улыбкой, и Ева сочла её достойной наградой.
Энди просунул в дверь голову:
- Кто-то идет. Мы не можем здесь оставаться.
- Ступай первым, - махнула ему Ева. - Воспользуйся черной лестницей и постарайся, чтобы тебя не заметили.
Она потянулась за сброшенной Нелл одеждой, но девочка схватила свое пальто – пальто Евы – и надела его.
- Теплое, - объяснила она, затем взяла ботинки и в последнюю очередь - хлеб и сыр.
Ева кивнула. Снег не был неслыханным явлением в апреле. Она увязала остальные вещи и сделала последнюю попытку:
 
- Может, позволишь отправить тебя в Хенли?
Нелл покачала головой и с полуулыбкой проскользнула мимо Евы, повернула и проковыляла через дверь в угольный подвал.
Все так запутанно, подумала Ева. Нужно поговорить с Анной. Может быть, она придумает способ помочь Нелл.
В длинном коридоре, идущем мимо обеденной комнаты для слуг и кухни, Ева наткнулась на седовласого мужчину со стопкой белых льняных сорочек под мышкой. Она не сразу узнала в нём камердинера Эша. Ни он, ни она не объяснили, почему не спят в такое время.
- Добрый вечер, мистер Рипер, - поздоровалась она.
– Ах… ох, добрый вечер, мисс Диаринг.
Для Декстера Рипер был почти незнакомцем, и пес глухо зарычал, когда они проходили мимо друг друга.
 Глава 12  
  
  
Предполагалось, что это будет скромный приём для своих, чтобы представить Лизу обществу, но, окинув взглядом людское столпотворение, Ева пришла к выводу, что здесь, должно быть, не меньше сотни гостей.
Присутствовало несколько ровесников Лизы, которые, казалось, были не меньше неё рады знакомству. Они расположились в гостиной, но, дабы вместить толпу, пришлось открыть двери, ведущие в музыкальный салон. Кто–то играл на фортепьяно, и оживлённый ритм контрданса[36]заставлял гостей постукивать в такт носками туфель.
Взгляд Евы обежал комнату и остановился на Лидии. Она съёжилась в кресле, стоявшем в углу у пустого камина, и компанию ей составляли Анна с одной стороны, а доктор Брейн с другой. Находясь здесь в качестве гостя, доктор, однако, всегда верный долгу, не мог не присматривать за своей пациенткой. После нападения прошло уже больше недели, и хотя Лидия чудесным образом выздоравливала, она сильно изменилась: легко пугалась, и её нельзя было надолго оставлять одну. Сейчас, когда бы леди ни выходили из дома, одна из них всегда оставалась в особняке, чтобы составить компанию миссис Риверс.
Леди Сэйерс отвлекла Еву от её мыслей.
– Я думаю, – сказала её светлость, – что Лидии намного лучше, чем она пытается показать. Она не сводит глаз с доктора, а он, если не ошибаюсь, не сводит глаз с неё. – Хозяйка приёма понимающе кивнула. – Если же Лидия полностью поправится, у доктора Брейна не будет необходимости посещать дом.
Эта мысль поразила Еву. Доктор не казался ей достаточно очаровательным, чтобы соответствовать вкусу Лидии. Ева поинтересовалась:
– Вы поэтому пригласили доктора Брейна на приём? Полагаете, что он влюблён в Лидию?
Глаза её светлости засияли:
– Нет. Я бы пригласила его в любом случае. Его покойный отец владел довольно большой фермой в этих краях, поэтому мы всегда были с ним в самых дружеских отношениях. Однако молодой Брейн впервые принял приглашение на один из моих приёмов, и я начинаю понимать, почему.
Ева пристально посмотрела на доктора, затем на Лидию. Она занималась этим весь вечер: останавливала свой взгляд на одном человеке, потом на другом, как если бы могла прочитать их мысли. С её стороны это не было праздным любопытством: она пыталась услышать мысли Анджело. Впрочем, писательница уже начала думать, что или таинственного автора здесь нет, или её дар слишком слаб, чтобы в толпе от него была хоть какая–то польза.
– Что-нибудь слышно от сестры Лидии? – спросила она леди Сэйерс.
Та пожала плечами:
– Я знаю, что миссис Риверс писала ей, но ответ не пришёл.
– Не похоже, чтобы она сообщила сестре, насколько сильно пострадала.
– Да, - тихо согласилась леди Сэйерс. – И я могу понять, почему она этого не сделала. Если Берта – так, кстати, зовут её сестру – приедет сейчас и заберёт Лидию в Уорик[37], это вполне может положить конец увлечённости доктора.Вы же знаете – с глаз долой – из сердца вон.