В плену удовольствия. (ЛП)

- Что за дьявольщина? – удивленно спросил он, вскинув голову, и еще раз сжал Еву сзади.
Залившись краской, она выдавила:
- Мой турнюр[30].
Эш расхохотался и, захлебываясь смехом, воскликнул:
- Спасена турнюром! Или повторим наш поцелуй?
Она вывернулась из его рук и попыталась поправить съехавшую деталь туалета.
- Позвольте мне. - Одним резким движением Денисон вернул турнюр на место и сказал:
– Я не буду говорить, что сожалею о произошедшем между нами, потому что это не так. Даже в самых заветных грезах я не мог представить, насколько вы на самом деле хороши, Ева Диаринг.
Упоминание о грезах заставило ее почувствовать себя виноватой и чуть пристыженной. Но Ева продолжала твердить себе, что не властна над своими снами и они ничего не значат.
- Не придавайте этому значения, - обратилась она к Эшу. – Мне всего лишь было любопытно.
Он тихо рассмеялся и произнес с едва слышной насмешкой:
- Ради написания следующего пылкого романа?
Она потрясенно подумала: «Неудивительно, что он счел героев моего романа такими безжизненными. Я ведь и понятия не имела о мужчинах, но постепенно узнаю о них все больше».
Прокашлявшись, она ответила:
- Естественно. А для чего же еще?
Эш одной рукой взял Еву за подбородок и поднял ее лицо к свету, с серьезным видом изучая его черты.
- Что такое? – робко спросила она.
- Вы вовсе не такая, какой кажетесь.
Похоже, он собирался снова ее поцеловать, и Ева поспешила сказать дрожащим голосом:
- Нам следует вернуться к остальным.
Он подал ей веер, маску и сумочку, а затем вывел из перголы. Сплошной людской поток двигался в одном направлении, чтобы полюбоваться фейерверками, которые вот-вот должны были начать взлетать из-за павильонов с ложами.
Эш пытался вести светскую беседу, но Ева, все еще ошеломленная только что испытанными чувственными ощущениями, не могла произнести ни единого слова.
Вдруг кто-то ее окликнул, и она виновато вздрогнула, когда увидела приближающегося Ли Флеминга. Взглянув на лорда Денисона с подозрением и досадой, тот обратился к Еве:
- Я вас повсюду искал. Скоро начнутся фейерверки. Мы, кажется, договорились держаться поближе к Роще[31]?
Она выпустила руку Эша, взяла  под локоть Ли и сказала:
- Мы всего лишь немного прогулялись.
***
Тропа, по которой они шли, была узка для трех человек, и Эш с удовольствием отстал от этой парочки на шаг. Но его начало немного раздражать, что Ева и Флеминг разговаривали между собой, не обращая на него внимания.  Он сошел с дорожки, отыскал в кармане сигару и зажег ее от одного из низко висящих фонарей. Эш не нуждался в компании, поэтому нырнул в ближайшую перголу, где мог бы спокойно рассматривать фланирующих мимо людей.
Затянувшись, он выпустил струю дыма. Сегодня мисс Диаринг была восхитительна в платье, позаимствованном у его бабки. Джентльмены не сводили глаз с Евы. Странно, но Эшу до смерти хотелось прикрыть ее своим плащом и заставить любого мужчину, подошедшего к ней слишком близко, отвести взгляд.
Он нахмурился. Малиновый атлас. Ему показалось, что он уже видел раньше это платье. Какое-то смутное воспоминание зашевелилось в его голове: Ева и малиновый атлас. Рано или поздно он вспомнит.  Сегодня вечером он не смог перед ней устоять.
Эш выпустил еще одну струю дыма. Внутренний голос настойчиво твердил, что нужно сопротивляться сильнее, иначе, если он не будет осмотрителен, вляпается в то, что презирал – его охомутает браком какая-нибудь подходящая девица, и они будут плодить наследников, чтобы обеспечить преемственность титула.
Итак, Ева вскружила ему голову. Со временем это пройдет. Они не подходят друг другу. Она – неисправимый романтик, а он – разочарованный идеалист.  Этот поцелуй был ошибкой.  Почему она позволила себя поцеловать?  Они оба зашли гораздо дальше, чем собирались.
Такое усиленное самокопание встревожило Эша. К черту Еву Диаринг! Он не желает ничего менять, да и она тоже.  Тихо выругавшись, Эш выбросил окурок в кусты и зашагал по тропе, намереваясь присоединиться к остальным.
 
Вечеринка в Воксхолле закончилась. Гости вернулись в особняк и сейчас устало поднимались по лестнице в свои спальни. Ева подметила мечтательные улыбки на лицах своих спутниц и нехотя признала вероятную правоту Эша Денисона. Все леди выглядели так, словно были на седьмом небе от счастья.
Целовали их сегодня или нет, видимо, время они провели великолепно.
А на Лидию и смотреть не надо было. Та трещала безумолку с тех пор, как вернулась домой. Так много кавалеров соперничали между собой за ее внимание! Так много получено приглашений туда, где не следует появляться леди!  И столько знатных джентльменов умоляло ее не покидать Лондон!
– А что касается лорда Денисона, – воскликнула она, захлебываясь от восторга и кидая косой взгляд на Еву, – у меня просто голова идет кругом от тех дерзких комплиментов, которыми он меня засыпал!
Лидии всегда нравилось находиться в центре внимания, но сегодня вечером она вела себя иначе: казалось, она взволнована, как маленькая девочка, выбирающая в Рождество, какой подарок развернуть первым. А главное, отчего заискрился ее взгляд? Наверняка из-за какого-то мужчины.
Не лорд Денисон ли это? И почему все так смотрели на нее, Еву? Считали, что она ревнует?
С огромным облегчением она проскользнула в свою спальню и, закрыв дверь, отгородилась от всего мира. Раздевшись с помощью горничной, Ева помылась. Завершив свой ежевечерний туалет, она улеглась на мягкую перину, почти утонув в ней, и натянула одеяло до подбородка.
В голове бесконечной каруселью вращались мысли. Нелл. Анна. Эш Денисон. Ее первый поцелуй. Эш Денисон. Ее первый поцелуй. Эш Денисон…
Ей двадцать четыре года, и сегодня ее впервые поцеловали. Так почему же она не улыбалась? Почему не ликовала? Ведь поцелуи Эша она сразу сочла превосходными. Как иначе. У него же в этом деле богатый опыт. Сколько женщин он перецеловал? Сотню? Тысячу? Больше?  Поцелуй с ней, наверное, едва не вызвал у него зевоту. Ну а Еве просто не с кем было сравнивать.
Как далеко он зашел бы, не останови она его?
Ее разум начал рисовать смелые образы. Внезапно осознав, что улыбается, она мысленно себя одернула. Надо перестать думать об Эше Денисоне и попытаться уснуть.
«Сосредоточься! Думай о чем-нибудь другом!»
Ресницы затрепетали, пульс замедлился, потихоньку ее начала охватывать дремота. Мысли Евы заполнили воспоминания о тех садах, которые она посещала с мамой. Какой свободной и счастливой она себя чувствовала рядом с ней! А каким сладким был аромат флердоранжа, наполнявший воздух! Флердоранж…
Ева все глубже соскальзывала в сон, и наконец позволила ему себя одолеть.
Странно. Во сне она лежала на поросшем травой речном берегу. Солнце светило прямо в лицо, и вдруг чья-то тень заслонила падающие лучи. Ева открыла глаза и увидела нависшее над ней лицо лорда Денисона. Тот лежал рядом, растянувшись во весь рост и опершись на локоть. Эш улыбался одним уголком рта, и эта невероятно привлекательная улыбка заставила сердце Евы перевернуться в груди.
– Ты – единственный мужчина, который меня целовал, – сказала она.
Он рассмеялся приятным смехом без всякой язвительности:
– Уж это я прекрасно понял.
Он сорвал травинку, задумчиво пожевал ее, глядя за горизонт, и спросил, на этот раз серьезным голосом:
– А теперь объясни мне кое-что, Ева. Почему каждый раз, когда я к тебе приближаюсь,ты воздвигаешь между нами стену?
– Потому что ты всегда ко мне придираешься.
– Я могу сказать то же самое и о тебе.
– Из-за тебя я чувствую себя ущербной… Я имею в виду, как женщина.
– У меня то же самое – с тобой ощущаю себя неполноценным мужчиной.