Разорванная Цепь (СИ)

Высокий, светловолосый человек в сером длинном плаще, в камзоле, расшитом странными побрякушками тёмного стекла, говорил второму:
— Ты уже хочешь умереть? Нет? Всё ещё нет?
В одном из тиглей в этой комнате горел огонь. На тигле стоял небольшой сосуд, куда светловолосый палач опускал кусочки тёмного стекла. Так они плавились и превращались в аморфную массу. Эту массу он зачерпывал какой-то ложкой на длинной ручке и выливал перед собой. После этого раздавался очередной вопль.
Немного сместившись, Саламандра решила посмотреть, чем он так занят, этот высокий человек со светлыми волосами. И она увидела.
На грубо вытесанной из камня скамье лежал второй человек, черноволосый, изжелта-бледный, с крючковатым носом. По лицу его, искажённому страданием, тёк пот, волосы спутались. Чёрная одежда была разорвана, обнажая худую грудь, рассечённую несколькими ударами до крови. И в эти раны палач заливал расплавленное стекло. Почему несчастная жертва не умерла, Саламандре было непонятно. Может быть, всему виной были те гортанные слова, что палач бормотал себе под нос, зачерпывая новую порцию кипящей тёмной массы?
Ей эта картина решительно не понравилась. Хорошо, что Ходэми научил её многим интересным вещам. Она легко дунула в сторону тигля, и огонь под ним погас. Ещё одно дуновение — и стекловидная масса застыла в котле и в черпаке палача.
Стон жертвы говорил о том, что стеклом стала и та масса, которой были заполнены его раны. Но с этим уж ничего поделать было нельзя. Тем более, что высокий палач словно обезумел от гнева. Он размахнулся, чтобы ударить свою жертву, но Саламандра движением руки заставила его оцепенеть на мгновение. Этого мгновения ей хватило, чтобы удалить из его разума гнев и желание причинить боль.
Светловолосый опустил руку.
— Ладно, Солус, что-то я разошёлся, — пробормотал он. — На сегодня урок закончен. Надеюсь, ты его усвоил.
Черноволосый, которого назвали Солусом, тяжело дышал. Глаза его были закрыты.
Палач взглянул ему в лицо:
— Ничего, не умер всё-таки. Дорогу в свою комнату найдёшь сам, — и вышел, оставив несчастного в полном одиночестве.
  
Глава 58. Спасение советника
 
Солус… Саламандра присмотрелась к человеку, лежащему на каменной скамье. Палач бросил его здесь, даже не развязав ему рук. Из указательного пальца Саламандры вылетел лучик, который разрезал путы словно скальпелем. Черноволосый человек по-прежнему не раскрывал глаз. Одно хорошо — он перестал так ужасно кричать.
Саламандра подошла поближе и увидела, что на его левой руке сияет золотисто-зеленоватым светом кольцо.
— Это что, моё? — удивилась она вслух. Несчастный не мог ни видеть, ни слышать её, так что она спокойно могла говорить. — Или просто похоже на моё?
Но нет, её кольцо было на её руке. Как могли у них оказаться одинаковые кольца? Это было для неё загадкой, но она разберётся с нею попозже, когда немного освободится. Саламандра склонилась над человеком по имени Солус. Взмах её руки исторг из его груди новый тяжкий стон.
— Извини… Солус, это для твоей же пользы.
Раны на груди приобрели не такой жуткий вид, как вначале. Но, к сожалению, Саламандра не могла удалить оттуда тёмное стекло. Ей удалось лишь обезболить их. Человек на скамье начал приходить в себя. Он открыл глаза и пошевелил руками, будто что-то искал вокруг скамьи. Каждое движение вызывало у него приступ дурноты, но он мужественно боролся со своей слабостью.
Когда ему наконец удалось принять вертикальное положение, лицо его было уже не просто бледным, а какого-то зеленоватого оттенка. Спутанные волосы, которые впридачу слиплись от пота, придавали ему дикий и устрашающий вид.
— Моя палочка! Где моя волшебная палочка?
Саламандре показалось, что он спрашивает у неё, и она машинально ответила:
— Не знаю, — но тут же спохватилась, что он её не видит и не слышит.
Впрочем, он почти сразу увидел то, что искал. Палач не удосужился взять эту вещь с собой. Палочка лежала на виду, возле одного из тиглей.
 
— Уж не знаю, Солус, как ты до неё доберешься. Но, во всяком случае, попробуй, — произнесла Саламандра.
И он попробовал. Каждый шаг, каждое движение давалось ему с превеликим трудом, дважды он пошатнулся, а перед столом, на котором стоял тигель и лежала палочка, он всё-таки потерял равновесие и с коротким вскриком рухнул на пол.
Ей было жаль его. И она столкнула волшебную палочку на пол. Палочка упала прямо рядом с рукой своего хозяина, и тот ухватился за неё, как утопающий за соломинку.
— Восстановись! — прошептал он.
После этого слова одежда на несчастном стала целой и скрыла под собой ужасные раны.
Он поднялся с пола и посмотрел на свою левую руку. Ему показалось, что кольцо сияет ярче обычного. Но это, наверное, показалось. Ведь он знал: та, что носила второе такое кольцо, давно умерла.
Саламандра спрятала свою руку с кольцом от глаз Солуса, будто он мог увидеть её.
— Ты слишком лохматый, — сказала она и провела рукой над его головой.
Волосы его взметнулись вверх и улеглись. Она вытянула неосязаемые ладони, расставив пальцы, и его волосы прошли через её пальцы, становясь менее грязными и спутанными. Он не мог не почувствовать её присутствие.
— Кто здесь? — голос его звучал совсем не так грозно, как ему хотелось бы. Он почти испуганно провел руками по волосам, но тут же снова застонал: боль в груди не отпускала его.
И ей почему-то показалось, что это уже происходило раньше, она уже пыталась привести в порядок его волосы. И в прошлый раз он отнёсся к этому настороженно. Хотя, впрочем, как это может быть? Конечно, ей это померещилось. Это просто одно из тех видений, что являлись ей в бреду во время её болезни.
  
Глава 59. Эстебан предлагает бежать на плащекрылах
 
Эстебан вернулся к бывшим заключённым вместе с Инженером.
— Это они, — произнёс оружейник, указывая на троих молодых людей. — Они — те, кто может остановить Штейнмейстера.
— Тогда им следует поторопиться, — очень серьёзно сказал Инженер, вглядываясь в лица в неверном свете свечей. — Думаю, нужно покинуть это место.
Нелли, Мелис и Дисси молчали. Менгиры не были знакомы с Инженером, поэтому отнеслись к его появлению не слишком дружелюбно. Но Дисси его уже видела, поэтому радовалась его присутствию.
— У меня есть идея, — Эстебан немного нервничал, — по поводу того, как нам всем покинуть это заведение…
Под пристальными взглядами присутствующих он на мгновение запнулся. Но не таков был Эстебан, чтобы долго смущаться. Он стал объяснять, что с плащекрылов надо снять амулеты, что они перестанут повиноваться Мастеру, что в этом случае можно улететь отсюда на плащекрылах…
— Не факт, Эс, что они послушают тебя без амулетов, — буркнул Инженер. — Да и представь, какая резня начнется здесь, в резиденции. Эти твари разлетятся в разные стороны и начнут терзать всех, кто попадёт им под копыто.
— Что тогда ты предлагаешь?
— Надо снять амулеты лишь с тех, на которых мы полетим. Остальных оставим здесь.
Эстебан возмущался, протестовал, но молодые люди были полностью на стороне Инженера. Его идея показалась им здравой. Относительно.
Вскоре к этой компании присоединился Хоуди, до крайности чем-то возбуждённый. Он даже не мог сосредоточиться на том, что говорили ему друзья о плащекрылах.
— Вы представляете, — заговорил он, перебивая всех, — Мастер добрался до Торментира, до самого Торментира! Вдвоём они пошли в Допросную…
Эстебан, да и все остальные поморщились.
— Ты теперь будешь нам говорить, как они вдвоём кого-то пытают…
— Да нет же! Вы не поняли! Мастер допрашивал Торментира!
До присутствующих не сразу дошло, что именно сообщил им Хоуди.
— А вы не ошиблись? — осторожно спросила Дисси. — Торментир — личный советник…
— Да знаю, знаю, и получше тебя! — отмахнулся от неё Хоуди. — Но Мастер действительно допрашивал Торментира, и тот вышел из Допросной еле живой. И то, говорят, чудо, что выжил. Мастер сам удивился.