Игра в любовь (СИ)
Маше не хватало только блестящего фрака, цилиндра и плётки. Из нее получился бы отличный дрессировщик непослушных и инфантильных участников реалити.
Периферическим зрением я увидела, что Егор покачал головой и поднес ладонь ко рту, стараясь скрыть смешок. Получилось плохо, хотя он и не издал ни звука.
— Итак, теперь, когда все готовы слушать, прошу вас получить из рук очаровательной Марии конверты, на которых написаны ваши имена. Так же под именами есть цифры — это номер вашей комнаты в студии. Внутри конверта название кинофильма и фотокадр сцены, которую мы будет воссоздавать, — Никита как-то незаметно приблизился к нашей компании и шлёпнул Макса по рукам. — Не смотреть раньше времени. Откроете в гримёрке.
Ассистент помог нам найти студии и объяснил, что сцены не будут воссоздаваться в точности как на фото, и что «наш маэстро» любит импровизацию. И так как «маэстро» один, а нас много, а его «феерический талант» величина хоть и огромная, но не бесконечная, он просил быть терпеливыми, дабы не испортить его «карму», то есть настроение.
Нам досталась студия под номером три.
Дверь открылась, приветливо пропуская внутрь. Само место съёмок еще оставалось в тени, а высокие окна были плотно зашторены. Помощник вёл нас в комнату, где должно было случиться преображение. Лишь мельком я отметила алые бархатные шторы, подиум из темных ступеней, пару деревянных стульев, словно из старой забегаловки как в американских фильмах про двадцатые.
«Похоже на кабаре», — пронеслось у меня в голове.
Я даже улыбнулась, пока не оказалась внутри гримёрки.
Там было два трюмо и зеркала с круговой подсветкой, два удобных стула перед ними и небольшой диван. Слева расположился стол с фруктами, снэками и напитками. Но мысли о еде покинули голову ровно в тот момент, когда я взглянула на рейлинг с костюмами.
— Охренеть, — от Макса слышать такое было неожиданно.
Конверт был у него в руке и именно ему выпала честь раскрыть тайну его содержимого. С красочного фото на нас томно и соблазнительно смотрела Кристина Агилера в окружении двух накаченных красавцев в черных блестящих брюках с идеальными стрелками, черных жилетках на голое тело и котелках.
Под фото большими буквами было написано — «БУРЛЕСК».
В фотосессии я участвовала лишь однажды в школе, и тот опыт нельзя было назвать фееричным.
Выпускной 11 «Е» класс с углублённым изучением химии и биологии должен был весело проводить время среди едва зазеленевших кустиков и деревьев, сливаясь в едином порывы с первым весенним солнышком.
Но что-то пошло не так.
Предположительно будущие врачи и фармацевты почти в полном составе на следующий день слегли с ангинами и пневмониями, а фотографии вышли на редкость дерьмовыми. Но родители и классный руководитель были в восторге, поэтому с радостью отдали фотографу по две тысячи рублей с носа (что по тем временам было приличной суммой) за слабенький фотошоп и кривую вёрстку альбома.
Сейчас всё было иначе.
Аренда помещения на всю команду стоила как хороший свадебный банкет, человек на семьдесят. Цена финального продукта, включая костюмы, грим, прически, постановку кадра, обработку фото и их печать — как три моих оклада. Хотелось бы в этот раз не оплошать.
Я постаралась взять себя в руки и взглянула на мужчин, которые уже устроились на маленьком диване. Они не произнесли ни слова, и словно два ощетинившихся бультерьера расселись по разные стороны, делая вид, что другого не существует.
В гримёрке никто не курил, но помещение было наполнено сладковатым дымом.
— Кому здесь заплатить, чтобы нас отсняли первыми? — попытался пошутить Макс.
Егор молча закатил глаза, попытавшись сесть свободнее, но «чисто мужской» позы не получалось. Слишком тесно.
Шеф выглядел… занятно. Не так как всегда. Его руки лежали на коленях и не были заняты ни бумагами, которые срочно нужно изучить, ни ручкой, готовой сделать пометки в отчётах, и даже ни смартфоном, благодаря которому он мог (я в этом точно уверена) управлять всем миром. Длинные пальцы зажимали деним на джинсах Levi’s. И хотя для такой жары надевать их было сродни добровольному заточению в скафандр, я оценила как классно на нем сидела эта классическая модель.
— Как вы думаете, нас заставят танцевать, надев все эти вещи? — Макс предпринял еще одну попытку прервать затянувшуюся тишину.
— Надеюсь, что нет, — ответила я.
— Почему нет? Уверен, ты отлично справишься.
— Я плохо танцую, у меня проблемы с координацией, — соврала я, надеясь, что эта тема будет закрыта.
Зря. Егор метнул на меня взгляд, от которого захотелось расплавиться и, превратившись в ртутную лужицу, исчезнуть в несуществующей щели паркета. Он знал, что я вру и молчать не собирался.
— Я видел, как ты танцуешь, Оля, — его улыбка и вкрадчивый голос обещали рай, — соблазнительно двигая телом, руками и головой, абсолютно полностью сливаясь с музыкой и атмосферой вокруг. Не строишь из себя профи, не смущаешься, если не попадаешь в сменившийся такт и просто заново подстраиваешься под ритм. Ты хорошо танцуешь, особенно когда не думаешь о том, что на тебя кто-то смотрит.
За последние три дня это была самая длинная речь Егора.
За последние два с половиной года — самая странное и милое, что я от него услышала.
Так, ладно. Я не буду фокусировать на этом внимание прямо сейчас. Притворюсь Скарлетт и подумаю об этом завтра.
— Интересные у вас отношения. Полагаю, что оценить… хм… талант к танцам у Оли ты мог исключительно на корпоративе? — заметил Макс.
Я чуть не подавилось колой, которой решила охладиться.
— Исключительно, — сердобольно кивнул Егор.
— И ваши заверения об отсутствии интереса друг к другу, — мужчина пристально посмотрел на меня, — это…
— Чистая правда, — я попыталась звучать убедительно.
Егор кивнул. Тоже убедительно. Я почти выдохнула, но внезапно он обратил внимание на своего соседа и выдал нечто неожиданное.
— Но вот в чём дело, Максимка. Это реалити — удивительное место, где даже девушки, которых порой не замечаешь прямо под своим носом, внезапно раскрываются с новой стороны.
Максу не понравилось ни имя, которым его наградил мой босс, ни то, что он сказал. Темно-синие глаза смотрели на меня с обвинением, и между нами тремя напряжение стало слишком ощутимым.
Но конфликту не суждено было случиться, ведь дверь в нашу гримёрку открылась настежь с громким стуком, ударившись о соседнюю стену, и в небольшую комнату протиснулись еще несколько человек. Риск свалиться в обморок из-за нехватки кислорода резко возрастал.
— Сейчас снимают чудесную пару в образах Лары Крофт и Алекса Веста, ваша очередь примерно через два часа, — на ходу расстёгивая огромную сумку-косметичку, рассказывала бойкая девушка лет двадцати трёх. — С вами, молодые люди будет заниматься Серёжа, — она показала пальцем на парня с пирсингом в брови и нижней губе и несколькими татуировками на шее, — но по очереди. А вот этой милой леди нужен очень яркий макияж. Я, кстати, Катя и я сделаю из тебя звезду круче чем Агилера и Бритни вместе взятые. Ты уже решила, какой из двух комплектов наденешь?
Я оказалась в кресле напротив зеркала быстрее, чем успела сообразить, что происходит и пара любопытных глаз уставилась на меня в его начищенном отражении.
— Я в обоих буду смотреться развратно, так что есть ли разница? — ужас явно читался на моём лице.
— Не стоит так переживать, у тебя…
— Оля, — подсказала я.
— У тебя прекрасная фигура, Оля. Но если ты спросишь меня, то вот мой совет: черный корсет, несмотря на блестящие чашечки, может сливаться с костюмами парней, а золотистый выделит тебя, но тогда придется отказаться от кудрей. У тебя просто шикарные волосы и мне почему-то кажется, что кудри на этой милой голове появляются крайне редко.
— Уже лет десять их не делала, со школьного выпускного, — призналась я. — Давай сделаем кудри!
Катя пожала плечами и подмигнула моему отражению. Там же я заметила, как Серёжа взял за руку Егора и потянул его к соседнему с моим креслу, обещая второму «сладенькому» что «и до него дойдёт очередь».