Игра в любовь (СИ)

— Вот же…
И с этими словами я открыла один из них наверняка зная, что пожалею о своём выборе уже через секунду после того как выйду из этой комнаты.
* * *
Я пришла на вечернее интервью, словно на ЕГЭ по обществознанию. Страшно, но деваться некуда.
Маша не сводила с меня глаз, и казалось, готова была придушить собственными руками. За её спиной еще пару минут суетился оператор Иван. Парень старательно делал вид, что настраивает фокус камеры и свет, а перед началом съёмки ретировался покурить и проветриться, с позволения начальницы.
— Ты что наделала? — без приветственной вежливости она поднялась на ноги и подошла ко мне слишком близко, нависая и подавляя авторитетом. — Ладно — он неконтролируемый, ненормальный, безответственный, великовозрастный…
— Все не так, Маш, никто этого…
— …кретин, у которого внезапно мозги превратились в желе. Нет, я приведу Егора сюда прямо сейчас и заставлю всё…
— … не планировал, я понятия не имела, что он сюда собирается, Бога ради! Мы даже не разговаривали с ним с того дня, как он заставил меня…
— … сказать как было на самом деле иначе достану плоскогубцы и сожму его яйца в тиски!
— … участвовать в проекте!
Мы обе закончили на высокой ноте, стоя друг напротив друга и тяжело дыша. Оператор Ванечка просунул голову в дверь, как бы оценивая обстановку. Все живы, острых предметов в руках не имеется — работать можно.
— Вы готовы? — спросил он, чтобы уж наверняка.
Маша одёрнула красный пиджак и села на своё место. Я полностью отзеркалила её позу и нервно провела рукой по волосам. От красивых локонов, которые я завила утром, остались лишь воспоминания. Картинка в кадре будет удручающей, под стать настроению.
Такой бессовестный допрос скорее всего был вызван недавним пребывание в этой комнате самого Егора. Маша сверяла показания. Вряд ли он согласился честно и открыто обсуждать свои «чувства» и «эмоции» относительно произошедшего за последние сутки, и выдал слишком мало информации.
Именно в этом крылась цель подобных разговоров. Подвести итоги конкретного периода на шоу, который подошёл к концу — в нашем случае это первое испытание и выбор симпатий. Участники должны были выговориться о том, что произошло и как события дня на них повлияли. Иногда испытания и задания не играли слишком важной роли, главное — смотреть за тем, как взаимодействуют участники вне «официальных» свиданий.
Случайные беседы наедине на балконе или совместное мытьё посуды, в тесной близости друг от друга.
Сбросив первое напряжение и злость, Маша взяла себя в руки и начала задавать стандартные вопросы по заготовленному шаблону.
— Как тебе участники? Уже со всеми успела познакомиться? — она начала с чего-то лёгкого.
На самом деле схема записи подобных интервью была отработана. Не всем вопросы задавались одинаковые. Был костяк, который проговаривали для того, чтобы «разболтать» человека напротив, затем часть вопросов подводили к самым животрепещущим темам, еще парочка о прошлом опыте и один-два контрольных, ответы на которые интересовали организаторов больше всего. Эмоциональные вспышки, случайные признания. Слёзы. Но для них еще слишком рано.
— Да.
— Соответствуют ли они твоим ожиданиям?
— У меня не было особенных ожиданий. Я не планировала участие в шоу, — напомнила я.
— Я имею ввиду… — она цокнула и на секунду замолчала, подбирая слова, — ты настаивала на том, чтобы все проходящие кастинг были простыми людьми, без популярности в социальных сетях и всё такое. Была просто одержима этой идеей.
Я усмехнулась.
— Ну, в конечном итоге, никто из них даже близко не похож на простых людей.
Маша самодовольно улыбнулась и восприняла мои слова как комплимент.
— Сейчас, когда заканчивается второй день, когда ты уже примерно понимаешь к чему всё идёт и как будет развиваться, жалеешь ли о том, что согласилась на участие?
— У меня не было выбора, так что мне просто не о чем жалеть.
— Я помню.
Мне даже не нужно было над этим задумываться, я знала ответ наверняка.
— О чем я жалею на самом деле, так это о том, что в комнате не предусмотрено долбанного кондиционера.
 
— Ну, это же тоже твоя идея, — Маша поражает меня своей великолепной памятью, очень некстати. — Ты говорила, что в маленьком помещении, где нет окон, может быть душно до тошноты и все внимание участников будет сосредоточено на раздражающих вопросах, поэтому им будет проще выйти из себя и проявить эмоции.
— Это была я не, — в притворном ужасе поднимаю руки.
— Именно ты.
— Уверена, что в этот момент я была не в себе.
— Совершенно адекватная. Я всегда знала, что тебе нравиться доставлять людям… хм… неудобства. Приятно оказаться на этом месте сейчас?
Нет, неприятно. Я не произнесла ни слова, но всё итак написано на моём лице.
— Давай свой следующий вопрос.
Маша зашелестела листками перед собой и что-то подчеркнула на одном из них, покрутила ручку между пальцами и прикусила колпачок.
— Ах, вот. Игорь! Расскажи мне про Игоря.
— Почему все меня о нём спрашивают? Я уже отвечала на эти вопросы Юле, можешь взять вырезку оттуда для монтажа?
— Тогда расскажи про Егора. Чем вы занимались в столовой?
— Тут нечего рассказывать. Мы мыли посуду, — мой ответ был таким резким, что стало предельно ясно — я попалась. Маша не стала развивать эту тему, делая еще одну пометку. Не сейчас, возможно не сегодня, но мы еще вернемся к этому вопросу.
— Ну, конечно. Тогда расскажи, как прошёл обед с Максимом?
Максим. Довольно странно было услышать его имя целиком. Он представился как «Макс» и никто не обращался к нему иначе. Даже думая о нем я всегда имела ввиду его сокращённое имя. Но Максим звучало красиво и правильно.
— Обед прошёл хорошо. Он довольно занимательный собеседник.
— Ты сразу решила, что будешь кушать с ним? Может быть там были и другие блюда, которые ты бы хотела попробовать?
— Нет, мне было интересно пообщаться только с ним.
— Что ж, это понятно. Тогда скажи, что было сложнее, сделать выбор с кем обедать или кому отдать свою монету?
Она сказала это таким тоном, будто я не металлическую кругляшку закрыла в деревянной коробочке, а своё сердце, истерзанное от неразделенной любви. Это было смешно и нелепо, так серьезно относится к выбору на второй день.
— Все было просто — и с обедом и с монетой.
— Тебя выбрал только один человек. Догадываешься, кто это мог быть?
— По-моему всё довольно очевидно.
Я попыталась вспомнить свои ощущения от момента, когда вернулась, чтобы посмотреть выбрал ли кто-нибудь меня. Оказалось что выбрали.
Одна монета — один мужчина. Никакой интриги. Я была уверена, что внимание ко мне мог проявить только Макс. Максим.
Егор бы ни за что не выбрал меня. Он мог быть непредсказуемым, но всегда оставался расчётливым и холодным, когда дело касалось принятия каких-либо решений, связанных с личной выгодой.
Вообще из Комнаты Секретов девушки возвращались, стараясь не выдавать своих эмоций от увиденного, но никто из них не смог держаться достаточно долго. Юля и Кира сияли, витая в облаках, а Василиса с Аней кидали друг на друга подозрительно неприветливые взгляды. Между кошечками пробежал котяра? Очевидно, что так и было.
— Оля? — Маша выбила меня из невесёлых мыслей. Она смотрела внимательно, почти заботливо. — Ты как вообще?
Как я? Словно в мясорубке. Мышцы и кости пока были целы, но ощущения такие, будто вот-вот попаду под винт, который меня раздербанит на ленточки и размажет по металлическим стенам. Эмоциональные перепады кружили голову и сдавливали лёгкие. К такому я точно не была готова.
— Я в порядке и уверена, что у вопросы закончились, и ты просто наслаждаешься моментом, чтобы меня помучить.
— Если только совсем чуть-чуть, — примирительно подняла руки Маша и встала со своего места. — Иди и хорошо поспи. Завтра у вас будет очень интересный день.
— Из твоих уст это звучит как угроза.