Игра в любовь (СИ)

— Читал.
— Тогда спокойной ночи, Егор. Позвони в рабочее время. Мои ночи — всё еще мои, — быстро проговорила она и положила трубку.
Я вдохнул тёплый и влажный воздух, стоя на балконе своего номера и заканчивая курить вторую за последний час сигарету.
Что ж, я это заслужил.
* * *
— Можем мы уже поговорить про то, что происходит? — Оля ответила на мой звонок, но как обычно начала не с приветствия. Кто-то сегодня был в таком же паршивом настроении, как и я сам.
Май подходил к концу, работа была закончена и билеты на самолёт до Москвы уже заказаны, а никаких просветлений и ясности в отношениях с ней не было.
Отношений тоже не было, в общем-то.
Я звонил, она отвечала, но мы просто разговаривали на самые разные темы. Не затрагивая работу — используя для этого всё ту же электронную почту. Про любимые фильмы и книги, про то, что она никогда не была за границей, но уже давно мечтает взглянуть на телебашню Намсан в Сеуле и бросить монетку в фонтан Треви в Риме. Про любимую еду и учёбу в университете, про всё то, что мне никогда не приходило в голову обсудить с ней лично. Мы были коллегами — даже не друзьями.
Иногда мы ругались из-за всяких мелочей.
Но каждый разговор заканчивался как-то неопределённо. Оля теряла терпение, я же терял уверенность в том, что хотел сказать.
В конце концов. Однажды.
Но не говорил, продолжая проводить вечера в обществе Бекки, чувствуя тупое физическое удовлетворение и полный моральный провал. Всё еще грёбаный урод, не способный к нормальным отношениям.
— Мы постоянно о чем-то говорим, — попытался отшутиться я, придав голосу максимально лёгкий тон. Обвести ее вокруг пальца не удалось.
— Почему ты мне снова позвонил?
Хотел услышать твой голос.
— Хотел узнать, как продвигается с проектом и…
— Херня, — грубо перебила Оля. — Знаешь — это херня, а не ответ.
— Тогда спроси о том, что тебя на самом деле волнует?
В этот раз тишина с той стороны длилась чуть дольше. Видимо следующий вопрос она обдумывала давно.
— Почему ты развёлся с женой? — Спросила она, не скрывая явной заинтересованности. Я мог бы манипулировать этим фактом ещё долгое-долгое время. Но важным оказалось нечто иное — ей действительно было интересно, но не в том извращённо-заносчивом смысле. Возможно, что она чувствовала вину.
Так долго?
— Не из-за тебя. Не из-за того, что между нами произошло, кроха, — в конце концов, ответил я.
— Я не кроха, — протест ею был произнесен скорее по привычке, чем из искреннего возмущения.
Но не это волновало меня сейчас сильнее всего. Ответ на её такой личный вопрос означал, что я готов разделить с ней ту часть своей жизни, которую не обсуждал ни с кем. Приятелей у меня было в избытке, друзей — не наберётся и пяти, но ни с кем свои прошлые отношения (кроме, пожалуй, адвоката) я не затрагивал, даже в пьяных бредовых беседах.
— Мы уже были в процессе долгого и болезненного развода, и то, что произошло между мной и тобой в ту ночь, никак не повлияло на решение закончить этот бесполезный брак.
— Бесполезный?
— Именно.
— Разве ты женился не по любви? Моя бабушка всегда говорила, что жениться нужно по молодости и глупости, пока в голове ветер, а любовь кружит голову. Она с моим дедушкой прожила почти пятьдесят лет, пока его не стало.
— А твоя мама? — это был отличный вариант сместить вектор разговора в её сторону.
— А что мама?
— Она так и поступила, вышла замуж по молодости и по любви?
Наверно мой вопрос показался Оле тоже слишком личным, потому что с ответом она не спешила. Возможно, что я и не подозревал, насколько наши истории были похожи.
— Да, вероятно так и было, — подтвердила она мои догадки. — Развод был таким же стремительным, если именно об этом ты хочешь спросить дальше. Мне было около трёх лет, так что я особо ничего не помню. Они нормально общаются друг с другом и со мной. Мне не на что жаловаться.
— Хочешь сказать, что это не повлияло на становление твоей личности и характера?
— Конечно повлияло. Поэтому я и не стала повторять их опыт.
 
Я усмехнулся.
— А ты? — вопрос с той стороны прозвучал заинтересованно.
— Мне было двадцать пять. Но поступок был продиктован не голосом разума.
Оля не стала ничего отвечать, давая мне возможность выбрать самому, готов ли я открыть для нее некоторые подробности своего прошлого. За это я был ей благодарен. Слишком часто женщины в моей жизни не соблюдали границ, считая своей первоочередной целью узнать обо мне всё, что не смогли вычитать на страницах глянца и из чат-ботов в телеграмме.
И всё же не получив никаких разъяснений Оля тяжело вздохнула и едва слышно простонала.
— Я слышу, как ты злишься.
— Я ничего не сказала.
— Тебе и не нужно. Ты даже не представляешь, насколько иногда громко думаешь. Твои эмоции волнами расходятся от тебя, как круги на воде от упавшего камня. Мы на расстоянии тысячи километров, но я всё еще представляю тебя сосредоточенно выводящую ручкой круги в блокноте прямо сейчас.
С той стороны телефона что-то брякнуло, раздалось матерное ругательство и я хохотнул, представив как пишущий предмет вывалился из её пальцев на поверхность стеклянного журнального столика.
— Ты даже не замечала, как часто я находился рядом с тобой и видел тебя.
— Но ты никогда не проявлял интереса ко мне после…
— Потому что, как ты сама верно заметила — это было плохо. То как я поступил — было плохо. То, что я позволил себе с тобой — было плохо.
— Хочешь сказать, что это была ошибка? — в её интонации была скрыта боль и неуверенность. Слышать такое было паршиво.
— Если бы хотел, то сказал бы.
Я ослабил узел своего галстука и расстегнул две верхние пуговицы рубашки. Вместе с первым свободным вдохом я понял, что пора ослабить контроль, даже если я потом об этом пожалею.
— Ты была очаровательна в тот день, когда врезалась в меня на всём ходу, испортив своей дешёвой тушью мою любимую сорочку, — я медленно произнёс слово, которое её так бесило и представил как она закатила глаза шепча «чертов сноб» себе под нос. — Я почему-то думал, что тебе не выжить в этом коллективе, но за пару месяцев ты очаровала не только мужчин, но и женщин, и видавших виды старожил телеканала, совсем не жалующих молодых, симпатичных и перспективных девушек. Мне было интересно, так что я наблюдал за тобой, и так уж вышло, что особенное внимание ты обратила на себя на вечеринке в честь нового года. Ты принесла мне подарок, а этого никто и никогда не делал. Обычно руководители одаривают своих подчинённых, а не наоборот. Но ты… — я взял паузу, словно снова споря с сам с собой, а стоило ли продолжать. — Это был долбанный D'Avino Napoli*! Я ведь знаю цену и так же хорошо знаю, что покупка сделала огромную дыру в твоём бюджете, но мне было приятно получить подарок от тебя. Мне хотелось посмотреть, как бы она сидела на тебе после секса. Мне хотелось сказать тебе «спасибо».
Вывалив на неё всё это, я выдохнул.
Не уверен, что Оля поняла правильно мои мотивы. Даже для меня самого та ситуация, в которой я позволил отпустить все свои спусковые механизмы, была не целью, а совокупностью реакций, которые я постоянно подавлял, а она с лёгкостью поджигала вновь. И всё же я не жалел о случившемся.
— Стоило ограничиться тем, что ты проводил меня до дома, — выронила Оля устало.
— Так почему ты не остановила меня у подъезда? — резонно заметил я, возможно слишком резко, чем требовалось. — Ты же с кем-то встречалась. У тебя были стабильные, крепкие и долгие отношения. Я видел, как этот мальчик забирал тебя из офиса по вечерам. Ты выглядела счастливой, когда садилась к нему в машину, но он не сразу давил на газ и срывался с места. Я спрашивал себя: целовал ли он тебя или помогал с ремнем безопасности? Или предлагал сразу поехать к нему? Это было не нормально, поэтому поддавшись минутной слабости, убирал эти мысли подальше. Я думал, что ты хорошая, правильная девушка. Такие не изменяют, разве не так?