А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы 3 (СИ)

И это не смотря на всю её отчаянную дерзость:
— Слышьте, пацаны! А у вас там много народу жорами стало? — Расспросы девчонки были совершенно бесцеремонны. — А девушки типа Веры тоже? Тоже такие были? Тоже тупеют?
В отличие от моих вопросов, этот явно задел суровых десантников за живое. Знала, что спросить, чтобы прошибить эту холодную стену игнора, чертяка. Ведь наверняка каждого из них коснулось то же самое, что и её саму. Потеря лучшего друга или подруги. И не на поле боя. И не от суровых лишений, вызванных окружающим нас катаклизмом. А от подлой невидимой заразы, которая явно сидела во всех. И в них тоже.
И поэтому все наши сопровождающие даже слегка обернулись в её сторону после этих слов. Но, по-прежнему, никто не ответил ничего нового, кроме всё того же сдержанного «Не уполномочен. Поговорите потом со старшим.»
— Ну хотя бы расскажите уже, как вообще поедем-то? — В данный момент Кира оглянулась на пустую улицу, разделявшую Новокосино и Реутов. — Прямо по трассе дальше? Или какими-нибудь козьими тропами? Там как вообще по дороге? Опасно?
— Просто езжайте за нами и не отставайте. Мы знаем безопасный путь. — Помедлив, Череп добавил. — Если устанете — скажите, сделаем привал.
— Ну и на том спасибо... — Девчонка недовольно дёрнула носом и вздохнула. При расставании бесы выделили ей из своих трофеев новый и достаточно качественный велосипед с хорошо смазанными втулками и отличным накатом. И поэтому, в отличие от всех остальных всадников, дыхание позволяло Кире легко выражать весь спектр эмоций. Не смотря на то, что мы крутили педали уже пару часов, она не проявляла ни малейших признаков усталости. Тем более, что пока мы с ней гостили в Олимпийской деревне, оба успели и отдохнуть и как следует отожраться офицерскими сухпайками из кремлёвского бункера, с комплиментами из свежевыращенной зелени. Я тоже давно не чувствовал себя так хорошо, не смотря на быстро заживающие порезы на спине.
Предположение о козьих тропах оказалось верным. Наша небольшая кавалькада ещё до полудня покинула опустевшие городские кварталы, встретив по пути кроме жор лишь пару испуганных одиночек. И вскоре мы уже тряслись по каменистым тропинкам, пролегающим через подмосковные лесопарки. Скорость нашего передвижения здесь была гораздо меньше, чем где-нибудь на шоссе. Особенно с той поклажей, которую десантники везли на себе обратно — на спине, на багажниках и в сумках под рамами. Но вокруг не было ни малейших признаков того, что недавно здесь были люди. Утоптанные тропинки успели кое-где зарасти тонкими пучками травы. Никакого мусора на обочинах. И большое количество непуганых белок, которые продолжали хладнокровно грызть жёлуди даже тогда, когда наша процессия уже вот-вот должна была проехать совсем рядом.
Когда мы проехали под путепроводом центральной кольцевой автодороги, я понял, что безопасный путь лежит немного восточнее кратчайшего пути. Иначе нам бы уже пришлось пересечь Москву-реку, но её течение явно оставалось где-то справа от направления движения.
Ещё через час мы выехали по полевым дорогам на какую-то асфальтированную трассу шириной в две полосы. И когда она привела нас к мосту, перед которым ржавел указатель «р. Нерская», я примерно понял, где мы.
— Мимо Воскресенска полями тут не проедем. Там что, никого в живых не осталось?
— Там, где поедем мы — никого.
— Тоже зимой резня была?
— Не уполномо...
— Да ладно-ладно, понятно.
В принципе, я тоже не торопился раскрывать им все карты. Всё что они знали о цели нашего путешествия — так это то, что она находится где-то на юго-востоке от Рязани. Поэтому оставлял за ними взаимное право относиться к нам с осторожностью.
И похоже было на то, что и крюков они точно также держали в своеобразном информационном вакууме. Сообщая им весьма скудные данные о состоянии дел в их регионе. Когда я спросил Роба насчёт слухов о некоем южном «Королевстве» — тот не мог рассказать больше, чем бесы. И вообще не особо верил в подобные слухи, считая, что это просто какая-то краткоживущая банда, которая заигралась в рыцарей и принцесс. До тех пор, пока у них не кончатся остатки пропитания.
 
На ровном асфальте велосипеды шли плавно и не дребезжали, а хорошо смазанные педали и цепи — почти не скрипели. Стало слышно даже пение полевых птиц. И ещё то, как у Киры урчит в животе. Но девчонка упрямо продолжала крутить педали, не собираясь демонстрировать слабость и призывать к привалу первой.
Однако, когда Равшан на ходу вытащил из кармана какой-то питательный батончик, развернул и начал есть его на ходу, она всё таки запротестовала:
— Э, не-е-е! Так не пойдёт! Вы хоть и двужильные, но я на ходу жрать точно не собираюсь! Я ж не корова! Давайте остановимся!
Рязанцы молча переглянулись, и Череп указал на небольшую проплешину между невысокими зарослями, окружающими речную пойму:
— Привал полчаса.
Съехав с дороги, мы расположились на отдых возле поваленного ветром ствола старой ивы.
Достав свои припасы, бойцы приступили к приёму пищи и управились с этой задачей за считанные минуты — мы с Кирой даже ещё не успели распаковать свои пожитки. Череп молча толкнул в плечо Борза, и тот остался сидеть спиной у ствола, лениво глядя по сторонам. А остальные немедленно откинулись на упавшее бревно, положив головы на высокие рюкзаки. И, прикрыв глаза, почти мгновенно уснули.
Им не мешало ни журчание реки, ни птичье многоголосье, ни скрежет наших с Кирой вилок по жестяным банкам. А также наша с ней беседа, с помощью которой я попытался разузнать хоть что-то. Если не прямо, то хотя бы косвенно:
— Слышала от бесов про это «королевство»? — Я спросил Киру так, чтобы всем остальным точно было слышно. Глядя на мою маску можно было подумать, что я смотрю девчонке прямо в лицо. Хотя на самом деле всё внимание моих глаз, спрятанных под нарисованными крестами, было сосредоточенно на часовом. И за движениями остальных я тоже следил, хоть они и казались спящими.
— Думаю, не больше чем ты. Чё-то там они слышали, про то, что какие-то турниры южнее области проводят... Рыцари, какие-то... Бред, короче... — Кира пожала плечами и отправила в рот большой навильник тушёнки. — Только я не поняла, где это. Где-то не в области даже. Далеко на юге.
На этих словах чернявый часовой коротко зыркнул в нашу сторону. Но он отвёл взгляд слишком торопливо, чтобы у меня сложилось впечатление, что эта тема его не интересует и не касается. Тот, кто начал греть уши на вашем разговоре, всегда так делает. И потом всё время усиленно избегает того, чтобы смотреть в сторону тех, кого подслушивает. Делая вид, что его внимание привлекает что-то совершенно иное. Как правило, какой-то предмет, выбранный впопыхах. И поэтому, на самом деле, не представляющий совершенно никакого интереса.
— Не подавись. — Я продолжил наблюдать за реакцией часового,стараясь говорить чётко и неторопливо. — Кстати, я слышал, у этих... Эм... Рыцарей... Что у них нет никаких проблем с едой. Кто-то их снабжает. Прямо как в настоящем средневековье. Может, какие-то крестьяне... Кто-то же эту еду добывает... Или производит.
Борз перевёл взгляд с голого куста на дорогу и обратно. И по прежнему инстинктивно старался не смотреть в нашу сторону.
— Скорее какие-нибудь рабы. — Кира недовольно сморщила нос. — Подпрягли кого-нибудь на себя работать. Кто будет добровольно с грядками возиться, если остальные ничем не заняты? Только из-под палки. Вот у бесов все чё-то делают. Пацаны по округе добычу ищут, например, пока девчонки с огородами возятся. Или в дежурстве, на стене стоят... Да даже Кешка почти всё время чем-то занята вместе с девчатами!
— Так вот рыцари, по идее, именно этим и вносили свою долю в общее дело выживания, так сказать. Всё свободное время проводили в воинских упражнениях или охоте. Чтобы быть всегда готовым защитить своих крестьян от грабителей. Или от враждебных соседей... — На этих словах часовой опять дёрнулся. Интересно... Это вы для «королевства» враждебные соседи? Или они для вас?