Дело тел (СИ)
— Там, где ты подумал, — кивнул Шини. Он справедливо рассудил, что при подростках говорить про другую планету не стоит. — И… Вайши, это круто. Правда.
Глаза у Вайши загорелись.
— Так, ребятня, идите, гуляйте, — приказал он подросткам. — Мы попозже на площадь придем. И не гоняйте сильно пока, ладно? Давайте сначала приноровимся немножко.
Через минуту подростков в переулке уже не было, они гурьбой рванули куда-то вниз по улице.
— На площадь побежали, — пояснил Вайши. — К машинкам.
— На какую площадь? — не понял Фадан. — Автобусную?
— Какое там, автобусную! Вы не знаете, чего у нас тут делается! — Вайши хлопнул себя ладонями по костлявым бедрам. — Три дня уже, как началось. Взрослые словно заснули все, разом. В уме остались Вукер, я, Оташенька, да детвора.
— Оташенька? — с подозрением спросил Аквист. Оташеньку он откровенно побаивался, и небезосновательно. — Но…
— Почему она не заснула, хочешь спросить? — прищурился Вайши. — Да потому что она такая же чокнутая на самом деле. Она ругается, да, но почему ругается-то… напоказ. А в душе она другая. Вот и не заснула. Она сейчас команду из девчонок собрала, чтобы за малявками поухаживать, а я с пацанами и средними вожусь.
— Я про площадь так и не понял, — напомнил Фадан.
— А, площадь! Так вот, площадь. У нас тут площадь появилась, под холмом. Здоровенная!.. И от нее дороги стали появляться, как реки потекли в разные стороны. Сначала тоненькие были, меньше шага в ширину, а сейчас уже ого как расширились. И за горизонт ушли, в первый же день еще. С холма в бинокль смотрели, конца-края не видно. Здорово, да? — в голосе старого хранителя звучал самый настоящий восторг. — Угадайте, куда красная отправилась?
— Подозреваю, что по Красному Пути, который ты рассчитал, — сказал Фадан. — Точнее, по своему старому… ммм… руслу? Или как правильно.
— Заняла свое место, — пожал плечами Бакли. — Где ей положено быть.
— Верно, верно, — закивал Вайши. — И другие дороги тоже. А вот на площади, где эти дороги сходятся, на второй день появились машинки. Сначала маленькие совсем. Кабинка, одному с трудом влезть, и лапки такие, во все стороны. Ну, пацаны, а потом и гермы, полезли, ясное дело…
Оказалось, что машинками очень легко управлять, и что они, пусть и неспешно, разъезжают по площади туда-сюда. Разумеется, покататься захотелось всем, и пришлось Вайши брать процесс катания под свою ответственность: он вполне справедливо предположил, что за детьми надо последить, чтобы не сделали чего плохого и не поранились.
Вслед за первыми, маленькими, появились другие машинки. Точнее, уже машины. Кабина больше, двое запросто поместятся, и лапы уже не такие, посерьезнее. Эти машинки оказались более быстрыми, и ребята, разумеется, тут же принялись устраивать гонки по площади.
А сейчас…
— Что там сейчас? — с интересом спросил Бакли.
— А сейчас там уже здоровенные машины стоят. Размером с пикап, с автобус. Но с детьми они не едут. Я пробовал, со мной едут. А с ними нет. Видимо, нельзя детям на них кататься. Остроухий не позволяет.
— Остроухий? — удивился Фадан. — Он…
— Так он появлялся тут, — невозмутимо сообщил Вайши. Сообщил так, словно речь шла о старом знакомце, зашедшем вечерком выпить вина или лхуса. — Сказал, чтобы большие машины не трогали пока, ребятам шапок подарил смешных, с ушками. Взрослых велел поменьше тревожить, пусть делают, что хотят. Проснулся утром, добрел до работы, и ладно. Или дома сидит — тоже ладно. Или спит полдня… неважно. Главное, чтобы их кто-нибудь покормил утром и вечером. Воду, сказал, сам им будет ставить, чтобы пили почаще.
— А он рассказал, что случилось со взрослыми? — напрямую спросил Фадан.
— Да не особо рассказал. Так, намекнул…
— И что именно он намекнул? — нахмурился Фадан.
— Вот что. Пойдемте ко мне, — предложил Вайши. — Лучше там поговорить. А то взрослые-то спят, а всё равно не по себе. Вдруг кто что услышит?
* * *Дома у Вайши они до того не были. Оказалось, что его семья жила в небольшой пристройке за музеем. Жилье скудное, не сказать — бедное. Две комнаты, женская, и для гермо, кухня, да маленькая ванна с туалетом. Квартирка выглядела запущенной, но, видимо, Вайши и его семью она устраивала.
Оташенька и второй гермо, по имени Вукер, оказались дома. Вукер выглядел примерно так же, как Вайши — тощий, седой, в очках, и даже палочка у него была похожая. Только взгляд у него был немного другой. Казалось, Вукер чего-то боится, но чего именно, не представлялось возможным узнать. Оташа, которой Аквист и Шини испугались в первый день знакомства, сейчас выглядела иначе, нежели чем раньше — она приосанилась, подтянулась, словно бы собралась внутренне.
— О, ацох старый явился, — заключила она, выходя из-за двери. — Да не один, а с гостями. Причем с теми самыми, что эту всю кашу и заварили.
— Вы правы, — кивнул Фадан. — Это мы и есть.
— Оташ, чего ругаешься? — с упреком спросил Вайши. — Поди, плохо, что ли?
— Я ж не говорила, что плохо… Вук, что опять молчишь? — второй муж робко высунулся из-за необъятной жениной спины и проговорил:
— Доброго дня, уважаемые.
— И вам добрый день, — улыбнулся Фадан.
— Оташ, нам бы перекусить чего, — попросил Вайши. Но у жены, видимо, было на счет еды иное мнение.
— Тебе лишь бы жрать, — рявкнула она. — До обеда не потерпишь? А вы вот зря его кормили, — повернулась она к Шини и Аквисту. — Ему помногу есть нельзя. Язва у него. Кирдык на пороге, считай. Но хоть бы хны! То обожрется на стороне, то вина напьется…
— Так кушать хочется, — развел руками Вайши. — Я ж не виноват.
— Да знаю, что не виноват, — сбавила обороты жена. — Один с кирдыком, другой с нервами, — она покосилась на второго мужа. — А я тут крутись между ними, чтобы не передохли.
— Язву можно вылечить, — заметил Бакли. Видимо, до этого он беззвучно общался с Сепом. — И нервы тоже. А что с нервами-то? И откуда вы про язву знаете?
— Я что, читать не умею? — пожала плечами Оташа. — У нас же музей. И библиотека есть. Я про язву две книги нашла, старые, правда, но пригодились. Я ж не совсем дура-то, — гордо сказала Оташа. — А нервы…
— Нервы по моей вине получились. Его полисы забирали, как мы с ним холм копать начали, — понурившись, объяснил Вайши. — Вук, ну прости ты меня… сбежал я, а его словили… через полгода только выпустили. Били сильно, угрожали. Ну он с тех пор немножко и того…
— Я не того, — сердито объяснил Вукер. — Давление у меня подскакивает, стоит чуть поволноваться. Лежать приходится. А с тобой, Вайши, одни неприятности! То раскопки снова затеет, словно тех, первых, мало было, то пол в музее выломает, то экспонат чуть не расшибет какой-нибудь. Никаких нервов на тебя не хватит.
— Понятно, — Фадан вздохнул. — А старший ваш?
— Помер давно, — махнул рукой Вукер. — Наверное.
— В смысле — наверное? — удивился Бакли.
— Пропал, — понурился Вайши. — Просто не вернулся домой. Искали мы его, искали… как в воду канул.
— А красивый мужик был, загляденье, — покачала головой Оташа. — И эти по молодым годам были тоже ничего, — она ткнула Вайши пальцем в бок. — Нас даже в городе прозвали «лихая четверка». Ругали, конечно, что не по канону живем, а что ругать было, когда они все трое так по душе пришлись, что я в свой дом пустила?.. — она махнула рукой и отвернулась. — Как не пустить, когда оно мало что хорошо, так с каждым днем всё лучше? Недолго счастье длилось. Сначала я заболела, потом Акад пропал, а потом и вовсе… что уж теперь. Как есть, так и есть.
— Простите, что спросил, — виновато произнес Фадан. — Не хотел расстроить.
— Вы лучше расскажите, вы правда… там были? — Оташа подняла глаза и посмотрела на небо. — Как там? Что там?
— О, там интересно. Сейчас всего не расскажем, но кое-что можно, наверное. Но Вайши нам обещал объяснить, что вам наговорил наш остроухий друг. Что у вас тут было?
* * *