Закон Кремля
И оно произошло. В точности как я ожидал, – вернее, один в один так, как уже было раньше…
Из плотной стены тумана выскочил плечистый русоволосый парень и побежал к развалинам. То есть в мою сторону. Руки у парня были связаны. По себе знаю: бегать так очень неудобно, но русоволосый пока справлялся.
Вот только шансов у него все равно не было, так как в следующее мгновение из тумана вывалился крупный облезлый нео – по ходу, недавно в Поле Смерти прокачался, и старая шкура еще не полностью сошла с тела, которое бугрилось стремительно выросшими мышцами.
Тварь прыжками неслась за парнем, злобно рыча и скаля зубы, и преимущество в скорости у нее было очевидным. Секунд тридцать еще – и русоволосого собьет на землю тяжеленная лапа. Что будет потом – понятно. Нео большие любители свежего человеческого мяса, я это хорошо усвоил за время путешествия по этому миру, в сравнении с которым Чернобыльская Зона выглядит лишь тренажером перед по-настоящему опасным квестом во вселенной Кремля.
«Не стреляй, – прошептал в моей голове чей-то бесплотный голос – а может, это были мои собственные мысли. – Не стреляй! Дай событиям произойти так, как они бы произошли, если б тебя не занесло в этот чуждый мир. Все твои беды оттого, что ты вмешался в естественный ход событий. Используй свой шанс! Просто дай этому случиться».
По-хорошему, это было бы верным и разумным решением. Но когда я, блин, совершал что-то, руководствуясь здравым смыслом? Так нет же, все делаю только в соответствии с моральным кодексом, который сам себе и выдумал. В благородство играю, на фиг никому не нужное, потому что никто никогда его не оценит…
Кроме меня.
Потому что когда мог спасти, но не спас, это все равно что убил. Потому что, равнодушно пройдя мимо того, кому нужна помощь, ты безмолвно подписываешь ему приговор. И пусть исполнитель не ты – какая разница? И палач, и судья равно виновны в гибели живого существа, ибо меч и рука, его направляющая, суть одно целое – единый и неделимый инструмент смерти…
Мысль – штука быстрая. Вроде до фига всего в голове прогнал, а нео только пару раз скакнуть успел за это время, стремительно сокращая расстояние между собой и жертвой. Вот и когтистую лапу занес уже для решающего удара…
Но не вышло.
Как и в прошлый раз, пуля вошла твари точно между глаз, выбив из башки впечатляющий кровавый веер. А блондин за мгновение до выстрела притормозил и героически развернулся, чтоб смерть принять лицом к лицу…
Однако ему во второй раз повезло. Нео, еще не осознавший, что уже умер, прыгнул вперед – и дальше летел уже вполне себе сдохший, не контролирующий враз ослабевшее тело, которое с омерзительным чавканьем врезалось остатками башки в развалины, где я, собственно, и находился. Почти рядом со мной, метрах в двух примерно.
Я посмотрел, как дергается в агонии здоровенная туша, понаблюдал, как блондин ловко выдернул из-за пояса мертвого нео нож существенных размеров и сноровисто освободился от пут. Ну да, он же дружинник, их такому учат… И отлично. С ножом да в кольчуге у парня хорошие шансы решить все проблемы без меня.
Я развернулся и пошел. Куда? А хрен его знает куда, подальше отсюда, чтоб случайно вновь не повлиять на судьбу блондина, который в прошлый раз стал моим другом, потом увел любимую – или она его выбрала, сейчас уже неважно. А после погиб от моей руки. Случайно ли на самом деле? Может, и случайно. Или же мне просто очень хотелось в это верить. Человеческий мозг – интересный орган. Если его хозяину крайне важно во что-то поверить, он всегда пойдет навстречу. И причину найдет, и убедит сам себя в чем угодно – и что угодно оправдает. Даже подлость, даже убийство…
– Погоди!
Ну вот, начинается…
– Ты меня спас.
Я остановился.
– Ну да. И это совершенно не повод для знакомства.
Но блондин оказался настырным. Забежал вперед, посмотрел в лицо.
– За мной Долг Жизни.
Я вздохнул.
– Хорошо, пусть будет так. А теперь дай пройти. У меня свой путь, у тебя свой.
– Нет у меня пути, – нахмурился дружинник.
– Не переживай, Данила, – усмехнулся я. – Сегодня нет – завтра появится.
– Откуда ты ведаешь, как меня зовут?
Блин, прокол с моей стороны… Замучился я в последнее время, устал, как тысяча крысособак, вот и не отфильтровал этот момент. Но что сделано – то сделано.
– Ведун я.
– Да ладно!
В глазах – интерес, как у пацана, который нашел доселе невиданную игрушку. Твою ж душу, как от него отвязаться-то?
– А скажи, ведун, что со мной станется?
Хороший вопрос. Как сказать парню, что если все отыграть по старому сценарию, он умрет от моей руки? Да никак. Не надо ему этого говорить, потому что не будет того, старого сценария. Лучше поступить так, как во все времена настоящие ведуны делали – сказать то, что человек хочет услышать.
– Если будешь сильным духом, то домой вернешься и добьешься всего, чего хочешь. А теперь отойди.
Дружинник послушался, сделал шаг в сторону, почесал в затылке, стимулируя мыслительный процесс. Ну и зашибись, пусть переваривает информацию и сам ищет свой путь. Без чужой помощи.
– Звать-то тебя как, ведун? – прозвучало в спину.
– Снар, – бросил я, не оборачиваясь. Не уверен, что он услышал, так как я завернул за существенную кучу бетонных обломков – и вдруг осознал, что нет больше развалин. Щелк – и сменилась картинка перед глазами, будто один кадр фильма резко, без перехода поменяли на другой, довольно жутковатый с виду…
Раньше это была станция метро, с виду похожая на гигантскую беседку с окнами, а может, с дверьми в четыре человеческих роста высотой. В одной из тех дверей торчал остов танка, въехавшего туда задом, да так и оставшегося навеки. Казалось, будто полусгнившего стального монстра захватили в плен заросли вьюна, что оплели здание, словно щупальца осьминога.
К проржавевшей пушке танка были подвешены два обвисших паутинных кокона с выпирающими из них костями. Но не белыми, человеческими, а словно выточенными из стали. И мне уже не надо было раздумывать, что это такое. Было, проходили. Баги, человеко-пауки так свою добычу пакуют, а потом неторопливо высасывают из нее все соки. В данном случае в паутину попались два киборга, которым крупно не повезло. Багам пофиг, что жрать, лишь бы это была органика, вот и остались от пары кио только танталовые скелеты.
Станция метро была метрах в двухстах от меня, сам же я скрывался за большой кучей мусора, состоящей из ржавых балок, земли и стены давно обвалившегося здания. Годное укрытие, если знать, как прятаться. А я знал – втиснулся в щель между двумя обломками бетонных плит и замер, выставив вперед ствол «Вала».
Но перед этим осмотрелся.
Данилы рядом не было. И отлично. Значит, отыгрывает свой сценарий под названием «жизнь». Глядишь, и правда в живых останется.
Единственное, что мне не нравилось, – погода. С серым, унылым небом какая-то хрень творилась. Будто его безжалостно чья-то гигантская рука сверху мяла, отчего по нему расползались рваные трещины, похожие на горизонтальные огненные молнии. Никогда и нигде подобного не видел. Зрелище жуткое и завораживающее одновременно.
Но когда впереди вот-вот начнется то, о чем я думал, на небо пялиться явно не стоило, так как можно было пропустить нечто важное.
И я не ошибся.
Звуки отлично передавались по земле, и я услышал, как в глубине улицы, что вела к станции метро, обозначилось шевеление, сопровождавшееся топотом многих ног, сморканием, кашлем и сопением минимум дюжины ноздрей. И мне не нужно было вытаскивать ТР-8, чтобы рассмотреть, кто там прется. Я и без трубы разведчика, которую обнаружил у себя за пазухой, прекрасно знал, что за твари прутся к танку.
А через пару минут они и показались во всей красе. Шайка багов, отрыжка чудовищной мутации, последствия скрещивания генов человека и насекомого. Никогда не поверю, что такое могла сотворить природа, пусть даже под воздействием чудовищной радиации. Сто процентов это так называемые оборонные мутации, над которыми страны-участники будущего глобального конфликта активно работали перед Последней войной. В данном случае небось хотели создать боевую биомашину, которая была бы, как таракан, устойчива к повышенному радиационному фону и могла активно передвигаться под землей – не только по линиям метрополитена, но и по канализационным сетям, которыми пронизаны все города до единого.