К черту психолога! (СИ)
Киваю в знак прощения. Медленно поднимаюсь на ноги, и тяну за собой Вика.
Все глаза в этой комнате, а их, не много не мало, больше шести пар, сейчас устремлены на нас, но мне так плевать.
Я полностью растворяюсь в чёрных бездонных озерах напротив и всем существом тянусь к губам.
Воронцов, немешкаясь ни секунды, наклоняется ближе ко мне, и горячие мягкие губы накрывают мои. Тело прошибает электрическим разрядом, когда влажный язык проникает в рот и начинает ласкать мой, руки сами взлетают к мужскому затылку и зарываются в короткие волосы. Чувствую легкие прикосновения к своей шее сзади, и мурашки преследуют каждое движение Вика по моей коже. Вик пахнет так приятно, что голова кружится, как сумасшедшая.
Когда низ живота наполняет незнакомое тепло, а дыхание становится тяжелым и прерывистым, я начинаю крепче прижиматься к сильному телу, желая полностью в нём раствориться. Воронцов сам разрывает наш поцелуй, и я почти скулю от разочарования, потому что не испытывала таких мучительно сладких чувств.
Он все еще держит меня за талию и тяжело дышит, а я все еще не могу обрести равновесие. Не знаю, сколько мы смотрим друг на друга приходя в себя, но в какой-то момент, раздаются громкие хлопки и я осознаю, что все это происходило на вечеринке, в самом центре всеобщего внимания и нам кто-то аплодирует, но единственное, что мне хочется сделать сейчас — это продолжить наш поцелуй.
Вик выглядит так же ошарашенно, как я. Глаза широко раскрыты от удивления, грудь шумно вздымается. Он осматривает окружающих, останавливается на Стасе и, притягивая к себе, прячет мое лицо на своей широкой груди.
Только сейчас я понимаю, что Стас все еще здесь и что все видел.
— Какого хрена? Яна? — я не вижу лица, которое еще совсем недавно считала любимым, но знаю, что оно перекошено яростью и непониманием.
— Видимо, тебе здесь больше не рады. — Воронцов отвечает за меня. Голос звучит спокойно, теплая рука поглаживает плечо, успокаивая и меня.
Стас решает, что мой защитник не достоен его внимания и снова обращается ко мне:
— Яна! Объяснишь?
Освобождаюсь из приятного плена, потому что все же хочу ответить своему дорогому соседу. Вик неохотно выпускает из кольца своих рук, но даёт отойти даже на несколько шагов, следуя за мной.
— Конечно. Я приходила к тебе пару часов назад. — понимаю плечами, и наблюдаю прекрасную картину под названием: «мудак понял, что спалился».
— Ян… — Стас беспомощно опускает руки вдоль тела, затем резко хватает себя за волосы и начинает кружиться в каком-то безумном танце. Сейчас он отчаянно пытается придумать себе оправдание, но это невозможно.
— Ян… — наконец, он останавливается и пытается протянуть ко мне обе руки, но я отпрыгиваю назад и утыкаюсь спиной к телу Вика.
— Я тебя люблю, Ян. — признание звучит, как жалкая попытка все исправить.
— А я тебя больше нет. — произношу без злости и обиды, просто констатирую факт и понимаю, что так и есть.
Никогда раньше не думала, что любовь может пройти в одно мгновение, но сейчас понимаю, что может. Если на ней попрыгали два тела в порыве страсти.
— Слушай… — начинает Вик, обращаясь к Стасу, но тот не слушает и просто выходит, определенно, понимая, что сейчас он здесь лишний.
— Маркова! Да ты еще та роковуха! — восклицает русалочка, возвращая меня в реальность.
— Если ваши вечеринки будут не похожи на эту, не зовите меня! — подает голос Кристина и все взрываются дружным смехом.
Только мне не до смеха. Я безумно хочу выгнать всех и лечь спать, но понимаю, что этого делать нельзя.
Вик занимает своё место, но даже не смотрит в мою сторону. А я, наоборот, не могу оторваться от разглядывания его мужественного профиля.
Несколько минут, раздумываю над тем, стоит ли протянуть руку и обхватить его ладонь, прежде чем решаюсь на этот шаг. Воронцов отдергивает руку, едва я успеваю почувствовать тепло его кожи.
11.3
Чтобы избежать неловкой паузы, Андрей врубил танцевальную музыку и ребята всё разом двинулись танцевать.
Воронцов последовал их примеру и оставил меня за столом в одиночестве. Перемена в его поведении произошла после поцелуя, поэтому я делаю вывод, что парень относится ко мне как другу и, скрепя сердце, приветствую ставшую такой родной и знакомой «френдзону». Успеваю опечалиться своей несчастной судьбинушкой, пожалеть себя бедную и плотно присосаться к бокалу с вином, когда кто-то включает мою любимую песню под которую я давно привыкла изрядно порыдать. В поиске салфетки для утирания слез и соплей рыщу по столу, но найти её, не судьба, потому что Арина хватает меня за руки и тянет к импровизированному танцполу:
— Твоя очередь спасать красавчика! — кричит прямо в ухо, указывая на Вика.
И на пару секунд я зависаю, наблюдая за тем, как прекрасная Алена виснет на шее парня плотно прижимаясь к нему всем телом. Вулкан эмоций извергается, неприятно обжигая внутренности, и я, не раздумывая, бросаюсь «спасать» Воронцова. Почему-то, у меня не возникает сомнений в том, что его необходимо вытащить из наманикюренных лап хищной девки.
Впервые в своей жизни, я подхожу обжимающейся парочке, чтобы увести парня:
— Ты обещал, что все танцы сегодня мои! — нагло вру, при этом ни одна мышца на лице не выдает моего волнения. Вик удивленно переводит взгляд с блондиночки на меня, затем что-то шепчет ей на ухо, а меня передергивает при его губ, так близко находящихся к её уху.
Алена целует его в щеку и отступает, при этом, довольно улыбаясь. Меня бесит её улыбочка, потому что я понятия не имею, чем она вызвана.
Вик обнимает меня за талию и начинает покачиваться из стороны в сторону. Танец с Аленой был другим, настоящим, в отличае от того, что происходит сейчас со мной, но мне плевать. Достаточно того, что девка ушла, а сильные руки лежат на моей талии.
Глаза, в которых не нахожу ни дня ни края смотрят печально. И мне хочется вернуть в них игривую веселую искорку, до этого момента не покидавшую эти озера.
— Я решил, что больше не хочу общаться с тобой, Яна. — грубое заявление выводит из гипноза и мне хочется зареветь в голос.
— Прости, Вик. — произношу почти шепотом, но парень меня слышит.
— Я думала, что нравлюсь тебе. Иначе…
— Ты правильно думала. — отвечает, не дав мне закончить предложение.
— Тогда в чем дело? — искренне недоумеваю, потому что после поцелуя с этим парнем, поняла, что не хочу его отпускать от себя куда бы то ни было.
— В том, что я не тряпка, Яна! И вытирать о себя ноги не позволю! — с этими словами, Вик отпускает меня и направляется к выходу, а я со всех ног спешу догнать его.
— С чего ты решил, что я собралась ноги о тебя вытирать, мужчина?! — вопрос звучит немного резче и саркастичнее, чем мне хотелось бы, но своей цели достигает. Вик оборачивается. Глаза сверкают гневом, желваки просто скачут по лицу.
— Какого хрена ты лезешь ко мне с поцелуем при своём драгоценном Станиславском? Я не собираюсь быть запасным вариантом, и чью-то ревность вызывать тоже не собираюсь. Да иди ты… — пока взбешённый Вик разводит руками и то и дело хватает себя за волосы, произнося гневную тираду, меня посещает догадка о том, что Вик ревнует. Он ревнует и ещё он думает, что я поцеловала его назло Стасу. И хотя, в первую секунду, это так было, все изменилось, стоило ему коснуться моих губ. Я могу все объяснить, могу рассказать о своих чувствах и он поймет. Не сейчас, когда злость бурлит, застилая разум. Позже. Сейчас нам обоим нужно другое.
Подхожу вплотную к парню, касаюсь ладошками лёгкой щетины, обхватываю затылок и тянусь за поцелуем. Парень замолкает, изумленно глядя в глядя, но не сопротивляется. Нежно касаюсь горячих губ, но они остаются неподвижными. Тогда, слегка прикусываю нижнюю губу и барьер между нами мгновенно рушиться, потому что Вик издает громкий рык и сгребает меня в охапку, углубляя поцелуй. Мы оба тяжело дышим и не смущаясь ничего и никого гладим друг друга там, где хотим. Мне дико нравится ощущение твердых мышц под ладонью, нравится, что стоило нам слиться в поцелуе, его тело взмокло и стало приятно влажным. Мне нравится его пьянящий запах. Нравится чувствовать его тяжёлые и грубоватые руки на своей спине, шее, затылке.