Одержимость мастера (СИ)

«Думаю, что твой отец не смог раскрыть формулу искусственного благотурина, но он обнаружил другое. В легендах русалки с аквамариновыми глазами описываются как единственные представители обеих фаун: нашей и Темного анклава. Тебе же известно, что они перестали рождаться еще много лет назад? Так вот, зашифрованные твоим отцом записи указывают на обратное! Более того, он смог зафиксировать исходящую от этого редкого вида энергию, способную влиять на биополе исконно земных представителей. Уверен, что это перспективная тема. Подумай над ее развитием. Возможно, твои открытия смогут перевернуть наш мир.
Не злись, что пришлось порыться в твоих вещах.
Люблю».
Катастрофически перестало хватать воздуха, и я прерывисто задышала.
«Люблю».
Какое дивное слово…
Оставив свою готовку, Анна подошла ко мне. Положила теплую ладонь на плечо.
— Госпожа Мон, в письме написано что-то плохое?
— Нет-нет, — проговорила я сбивчиво. — Просто… просто все очень неожиданно. То есть не то чтобы совсем, но…
Я не знала, как словами Анне описать нахлынувшие эмоции.
Пылающий в груди жар не давал сосредоточиться. Хорошо, что сидела, иначе ноги бы подкосились и Анне пришлось бы вытаскивать меня из-под стола. Что и говорить, даже в свое отсутствие господин Макильских умеет повлиять на меня так, как если бы он находился рядом. Он не знает, вернется или нет, но думает о моем будущем. Не было в биомаге чрезмерного и навязчивого напора, и мне почему-то именно сейчас захотелось оказаться в его власти. Полностью. Физически ощутить его тепло и заботу.
Я так разволновалась, что произнесла вслух:
— Ты не потерял меня, а нашел.
— Девочка моя, да поясни ты, наконец, что происходит? — допытывалась перепуганная кухарка.
Я сложила письмо в конверт.
Поднялась и направилась в подвальную комнату, где однажды запер меня Август и где Ян Макильских передал все свои биомагические знания.
Уже на пороге сказала Анне, чтобы она ни о чем не переживала.
— Так же мне и хозяин говорил, — вплеснула руками кухарка. — А теперь не пойми, как на ваше «не переживайте» реагировать!
— Мы вернемся, — на ходу пообещала я. — Все вместе!
Уже в коридоре услышала, как Анна приглушенно ахнула и деликатно, насколько ей позволило воспитание, выругалась.
Если раньше я не понимала, как действовать, как и с кем себя вести, то сейчас меня охватило чувство азарта. Не слепого, когда поступаешь наугад, — я точно знала, что должна сделать. Возможно, дело было в переданных биомагом знаниях. Или же в количестве собственных набитых шишек. А может, все дело в уверенности, что в моей жизни появился надежный человек.
Кстати, в последнем я сомневалась меньше всего.
Обстоятельства, какими бы страшными сейчас ни выглядели, складывались весьма удачно.
Во-первых, я возлагала большие надежды на аудиенцию Армины у императора. Ведь от того, сможет ли она донести о надвигающейся опасности, зависит судьба всей империи. Императорская армия — единственная сила, способная противостоять автоматонам господина Темникова. Во-вторых, от исхода грядущего сражения зависело, насколько быстро мы с Арминой отправимся на поиски Дин Дона. Как бы поджилки ни тряслись, мой неисправимый оптимизм упорно верил — победят «наши». А значит, до этого я должна успеть помочь биомагу. Он не знает, что Темников задумал.
Мысль о том, что Ян вместе с Августом и Евой может попасть в эпицентр бойни, заставила поторопиться.
Я открыла заветную дверь и оказалась в желто-синем свете подвальных ламп. Сбежала по ступенькам к висящим на стенных крючках комбинезонам — снаряжению для походов в анклав. Протянула руку, чтобы снять один из них, но внутренний голос противился, подсказывал, что все это лишнее. Решила себя послушаться. Но тут же затаенный безотчетный страх заставил стянуть с крючка шлем. Надела его. Опустила темное прозрачное забрало до самого подбородка.
Ну, все!
Готова.
Нет.
Не так.
Это тоже лишнее.
Вернула на место и шлем.
Я огляделась по сторонам. Ян говорил про специальную настойку. В первую очередь раздобыть нужно ее. Бросилась заглядывать в шкафчики картотечного бюро. С третьей попытки за дверцей обнаружила бутылочки из темного стекла, надпись на которых гласила: «Настойка для сумеречного зрения». Схватила одну и сунула в карман брюк.
 
А дальше я действовала словно по инструкции, словно сам биомаг нашептывал мне.
Подошла к двери, обитой серебряным металлическим листом, в центре которой углем была нанесена заклинательная руна. Поднесла ладонь к линиям, и они, словно от энергии, исходящей от моего тела, ожили. Засветились. Из угольных сделались голубыми. Моя рука увереннее скользнула по пробудившемуся узору, сделала в воздухе оборот по часовой стрелке, и линии быстро завертелись, будто включился в работу какой-то механизм. Раздался мягкий щелчок. Обитая серебром дверь исчезла, и дверной проем заполнился плотным туманом. Я протянула руку и дотронулась пальцами до серой дымки. Холодная, но не ледяная.
Сделала шаг.
Сердце громко забило.
Один удар сердца — пахнуло озоном.
Два — лесной свежестью.
Три — я почувствовала липкий влажный мускус, а дальше попеременно запахи меда, роз, соли и всевозможных эфирных масел, от которых кругом пошла голова.
Дыхание тут же перехватило. Все, что окружало, начало перемешиваться. Тело словно парализовало, остались лишь открытыми глаза, которые наблюдали за происходящим.
Глава 53
Собственно, наблюдать толком не пришлось.
Плотный туман никак не рассеивался. Туманы в колледже отличались от городских: в них меньше ощущалось гари и копоти, и мне нравилось бродить по утрам в их аутентичной реальности. Но этот не был похож на те, что мне доводилось наблюдать ранее. Я побоялась удариться обо что-нибудь лбом. С усилием заставила себя приподнять и вытянуть перед собой руки. Ждала, что вот-вот упрусь в стену или дверь, но пальцы по-прежнему уходили в пустоту.
Все дальше и дальше.
Подумалось: если захочу вернуться, смогу ли вот так запросто повернуться и оказаться в подвале господина Макильских? Нет ничего глупее, чем завести саму себя в ловушку, из которой нет выхода. Мое воображение начало выдумывать страшных чудовищ, терзающих плоть, о которых рассказывали в колледже. Потому как я почти не сомневалась, что оказалась в Темном анклаве. Пробиралась семеня, цепенея от страха, ожидая, что вот-вот кто-нибудь ухватит меня за лодыжку, руку или щупальцем обовьется вокруг горла.
Сердце дернулось, совершило акробатический кульбит, и тут под ногой что-то хрустнуло.
Ветка какая попалась, что ли?
Вместо деревянного пола подвала я ступила на что-то очень холодное. Глаза стали различать очертания стен и потолка, послышались приглушенные голоса людей. Я заметила впереди несколько световых бледно-желтых очагов от газовых колб и через мгновение сообразила, что оказалась не в анклаве, кишащем чудовищами, а посередине незнакомого помещения.
Оглянулась через плечо: позади, в серой бетонной стене, виднелась такая же, как в подвале господина Макильских, серебряная дверь. Сквозь нее просматривался весь подвал — руку протяни, и окажусь в замке. Да и сам туман показался прозрачнее, чем когда я пробиралась сквозь него — за порогом различалась вся знакомая обстановка. Наверное, если смотреть изнутри незнакомого помещения, без затруднения можно было наблюдать, как я сюда проникала. Только мне казалось, что шла я минут пять, не меньше! А сейчас своими глазами видела, что сюда из подвала всего несколько шагов.
Дверь начала уплотняться, затягиваться серебряным сплошным полотном, и через мгновение стала похожа на дверь в подвале биомага — с заклинательной руной посередине.
Из состояния глубокого изумления меня вывел мужчина с могучей фигурой, хриплым голосом, прической «ежиком» и в военной форме. Широченную грудь перепоясывали ремни, на поясе висела кобура, откуда торчала коричневая рукоятка револьвера. Медведь, то есть здоровяк, загораживая металлическую дверь (вторую в комнате), возвышался над пультом управления с десятками разных кнопочек и рычажков. Левой рукой, все равно что кувалдой, упирался в столешницу. В правой руке зажимал трубку переговорного устройства.