Пилюля (СИ)

Ну-ну. Развела бабулю. А кто разрешал мой инвентарь трогать?
  
Глава 4
 
 
Из газет: Законную гордость вызывают у всех советских людей достижения в развитии физической культуры и спорта, являющиеся составной частью нашей социалистической культуры. Мы являемся свидетелями того, как физическая культура и спорт все активнее вторгаются во все сферы человеческой деятельности, становятся неотъемлемой частью нашего образа жизни. В Советском Союзе постоянный подъем массового физкультурно-спортивного движения не стихийный процесс. Это результат последовательной и целенаправленной деятельности нашей Коммунистической партии и Советского государства.
 
18 января 1950 года.
Вчера Колобку сделал внушение, что мой спортинвентарь брать только после разрешения. Так как Пилюля уже срулила на дежурство, он мужественно взял вину на себя. Но, меня терзают смутные сомненья. Вася дал честное комсомольское, что больше не будет. Я аж чуть не сплюнул со злости. Детский сад штаны на лямках.
После пробежки теперь ходим в спортзал в Городок Художников. Нас там принимают потому, что мы – ВВС. С Василием Иосифовичем связываться никто не хочет. Попинали мяч часок. Поработали над длинным пасом. Оказалось, что Колобок классный пасовщик. Правда только с места, но зато прямо в ноги, в том числе и на ход. В общежитии Вася рассказал:
– Я когда в ФШМ пришёл… Куда меня ставить? В защиту нельзя – затопчут, в нападении – лосяры у нас бегали. Вот мне сказали челночить в центре да и штрафные бить издали. А я на тренировках наблатыкался куда задумаю – туда и попадаю. И вот на играх метров с сорока, ну ладно, с тридцати как начал по углам пулять. Это здесь воротчики матёрые, а там влетало всё подряд. Только вышел в бомбардиры – меня заметили из Калинина и цап. Опять луплю по углам, но тут тренер сменился и новые игроки пришли. Меня на лавку. А я ж звездой себя считал… Пошёл к тренеру. Слово за слово. Вообщем отправили меня на кухню в армейскую столовую. Три месяца посуду мыл, пока лётчики не приехали.
Под самозабвенно-торжественный спич моего друга я собирался на хоккей. Заглянул в кошелёк – три рубля с мелочью.
– Ты подъёмные получил? – спрашиваю у бывшего посудомойщика.
– Ну. – подтверждает тот.
– Дай десятку до зарплаты. – получив деньги, продолжаю, – давай с получки скидываться на питание.
– Лады.
– Переходим на здоровое питание.
– Как это?
– Потом объясню.
Только я вышел, гроза вратарей низших лиг забренчал на гитаре. После памятного "концерта" он стряс с меня тексты и аккорды спетых мной песен и теперь упрямо долбил струны доводя соседей. Я же гитару в руки больше не брал, чтобы не провоцировать новые катаклизмы.
По дороге к остановке слышал как из двух дворов кричали "Штандер". Я в детстве любил эту игру и, специально не убегал далеко от водящего, чтобы покривляться перед девочками, уклоняясь от пущенного в меня мяча.
Обрывки разговоров в трамвае:
– Эта коза ночью моему заснувшему Веничке шепчет: "Скажи, что меня любишь." Я ей из-за занавески: "Дура ты, Катька, он же две смены отработал. У него не то что на тебя, у него на туалетную не встанет…". Сынок фотографию купил и в туалете повесил. Там сисястая баба бесстыжая в купальнике. Наша? Не, американка, наверное…
– Как захомутала? Да вот так. Не успел вытащить и уже – отец…
– В бане больше не буду о делах говорить. Мне кажется – голые люди не вызывают доверия.
– С дружками в цеху – блядь блядью, а в компании с мужем – английская королева…
– Динамо то лётчикам в первом круге 4:2 присунуло, а сейчас новому вратарю десяток накидают…
– Его папаша – нетрудовой элемент был. Нэпман. А сынок тоже артель завёл, шОфер, прислуга. Куда катимся?
– Во время войны два года в Чечне был. Как на фронте. Стреляют наших из-за угла, режут по ночам. А утром – здороваются, улыбаются.
– А приятель мой живёт в Спасоболванском переулке, в Замоскворечье…
 
– Во время лекции майор разозлился и говорит: "Все кто спят на занятии… (и громко): "СМИРНО!". Кто вскочил – полы мыть остались.
Перед игрой Бобров попросил Пучкова сделать выкат. Тот выехал, но двигаясь назад покачнулся и упал.
– Сиди, как сидел, – приказал Бобров, а мне бросил: – Хреново!
И игра прошла хреново. Тренер динамовцев Аркадий Чернышов знал Боброва как облупленного. Поэтому Севу наглухо прикрыли, а тот весь матч стучал клюшкой и кричал: "Дай!". Но, развернуться ему не давали. И воротчик динамовцев Карл Лиив без проблем "засушил" матч. Наш же Пучков вначале отбивал и ловил всё. До тех пор пока наши усталые защитники не стали проваливаться. Без сопротивления защиты поднять шайбу над ловушкой или плечом сидящего вратаря – лёгкая задача для бывалых динамовских бомбардиров. Мы продули 3:0. Получили по шайбе в каждом периоде.
Сталин зашёл в нашу раздевалку после игры. Хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой и вышел.
После игры поехали с Пучковым на каток в Тушино. Виноградов в перерыве рассказал, что Коля на воротах в хоккее с мячом когда-то стоял. Нормально для вратаря катался на коньках. А на шайбу перешёл, и как заклинило. Тренер его как посадил на коленки в ворота, так он до сих про и сидит.
Подошли к коробке. В будке директор катка проверял как работает репродуктор, включив передачу классической музыки.
– Покатайся под музыку, – сказал я вышедшему на лёд Коле зная, что он заядлый меломан и любитель балета.
Он сначала стеснялся, а потом расслабившись выдал вот такое… [5]
Мы с директором выпали в осадок.
Пока ехал с катка в шестом трамвае, подумал, как мало человеку нужно для счастья, вспомнив Пучкова. Любимое дело и любимое увлечение. Это буквально окрыляет.
А некоторых окрыляет безотказность окружающих и безнаказанность за содеянное. Это я про Пилюлю подумал.
Тут заскочила стайка девушек и начался стрёкот:
– Я, как "Серенаду солнечной долины" в прошлом году посмотрела, сразу на "фигурку" побежала записываться. А вчера меня тренер на Первенство Москвы заявил.
– А я на "Маяковской" с курсантом-морячком познакомилась. В кино водил. Замуж зовёт в Севастополь. Целовались? Да ну вас…
– Видела цветной фильм "Бэмби". Это какое-то чудо девочки…
– А у нас лучший выпускной класс на вечер в мужскую гимназию пойдёт. Там на день Советской армии концерт и танцы будут…
Прихожу в общагу поздно. Тётя Клава впустила молча – уже хорошо. Захожу в комнату. Вася виновато так смотрит, и я чувствую чем-то пованивает.
– Ты что? Обосрался что ли? – спрашиваю.
– Хуже, – говорит Колобок, склонив голову.
Оказывается пока я с товарищами бился за честь ВВС. Эти двое (Пилюля и Колобок) решили покататься с горки. Взяли у летунов готовую к продаже накаченную камеру от Студебеккера и двинули за Городок Художников. Спуск горки упирался в малоиспользуемую дорогу. Наши экстремалы сквозь кучу детей съехали пару раз, а на третий врезались в застрявшие на дороге сани с бочкой. Бочка опрокинулась. Золотарь (говночерпий) использовал весь свой матерный запас, пока вместе с незадачливыми любителями проехаться с ветерком, устанавливал назад пустую бочку… Аня, сказав: "Ничего себе сходила на свидание", пошла домой. А Колобок два часа стирал свою одежду. Два куска мыла исстрогал.
19 января 1950 года.
 
Опять забавный сон приснился. Из сказки.
– А мы в прошлом или в будущем? – спрашивает Алиса.
– Мы – в жопе. – отвечает кролик.
– А "жопа" – это настоящее? – снова спрашивает Алиса.
– А "жопа" – это у нас символ Вечности.
Сегодня утром с нами на пробежку вышли двое летунов: Алёша Абрамян и Степан Попандопуло.