Повелитель миров 4 (СИ)

Распахнув, наконец, свои прикрытые от блаженства глазищи, брак к своему ужасу обнаружил, что сидит-то он, вовсе, не между двух прекрасных созданий. И что его похотливые лапы, ласкают теперь, вовсе не женские ножки. А он-то успел мысленно уже возвести себя в ранг героя-любовника, чьи ласки и касания, способны были заставить девушек стонать и кричать от небывалого наслаждения.
Но теперь-то, обнаружив к своему ужасу, возле себя ужасных зверюг, Мишкен понял, что стонали и кричали девушки-оборотни, на самом деле по причине, происходящей с ними трансформации.
Еле сдержав, чуть не вырвавшийся из его пасти крик ужаса, несостоявшийся горе-любовник, медленно стал соскальзывать со стула под стол. При этом чтобы не привлечь к себе ненужного внимания хищных соседок, Мишкен, дрожащими лапами, продолжал поглаживать покрытые мехом волчьи ноги.
— Нам нужно прорваться на второй этаж. — Юпериус, быстро оценил обстановку и сразу понял, что добраться к главному выходу из таверны, без того, чтобы не усеять свой путь трупами оборотней у них не получиться.
Слишком уж много на площадке для танцев, за которой и располагался главный выход из таверны, находилось сейчас косматых фигур. Да и не стоило забывать того факта, что где-то там, на втором этаже, в одном из номеров сейчас находился Гапериан с Клименой. И бросать его здесь одного, никто не собирался.
Однако и путь к лестнице, ведущей на второй этаж, тоже, нельзя было назвать свободным. Та группа парней, обосновавшаяся возле барной стойки, после того, как их столик был занят отрядом младшего волшебника, заканчивала, как раз в этот момент свою трансформацию в зверей. И теперь, эти шестеро, недавно юных аристократа, перевоплотившихся теперь в опасных зверюг, в зверюг, затаивших злобу, на лишивших их мест чужаков, находились, точно между своими обидчиками и так нужной тем лестницей.
— Хватай стол, и расчищай нам дорогу к лестнице. — Скомандовал Краниосу Юпериус.
Без лишних слов и каких-либо возражений, быстро повесив молот за спину, Краниос схватил ближайший к нему стол. Тот самый стол, под который в этот самый момент, в попытке ускользнуть от сидевших возле него оборотней, соскользнул со своего стула Мишкен.
Брак только облегчённо выдохнул, мысленно поздравив себя с тем, как ему удалось незаметно, скрыться под столом от волчьих взоров, как вдруг, скрывавший его стол, внезапно взлетел куда-то вверх. И, ничем, теперь не скрываемый пройдоха, увидел те самые, устремлённые на него хищные взгляды.
— Ох, ты же и извращенец! — Увидев, сидевшего на полу Мишкена, продолжавшего гладить волчьи лапы, Краниос, так и замер на пару секунд, поражённый таким зрелищем. При этом, как ни в чём не бывало, он удерживал в своих поднятых вверх руках тяжеленный дубовый стол.
Отвечать, что-то гиганту, или оправдываться, Мишкен не собирался, да и времени у него на это просто напросто не было. Ведь, по-видимому, волчицам тоже не понравился вид гладивших их лапы брака, и они решили откусить наглецу голову. Но достать своими пастями до пройдохи оборотни не успели, по причине совершённого Краниосом удара столешницей, которая осталась зажатой в его руках после того, как всего лишь одним стремительным ударом широкого лезвия своего копья, наставник Боя, подчистую, срубил все четыре толстые ножки.
— Берём ножки в качестве оружия. — Уже схватив одну из срубленных им только что ножек, перед этим метнув своё копьё на второй этаж, где оно, встряв в деревянную стену, осталось дожидаться своего хозяина, Юпериус бросил вторую ножку Ютиасу. Подцепив же мыском ноги ещё одну ножку, он подбросил её до Мишкена. — Так мы точно, никого не убьём. Главное, не перебарщивать с силой удара.
— А если у кого-то, наоборот, не будет хватать этой силы удара? — Поймав ножку стола так неудачно, что та стукнула при этом его по голове, забеспокоился брак.
— Тогда этого, кого-то, скорей всего — сожрут. — Зловеще усмехнулся Краниос, при этом одним ударом столешницы, отбросив прочь бросившихся к нему сразу троих оборотней. На обратном движении, столешница снесла с пути гиганта ещё троих оборотней.
 
Прекрасно понимая, что скорей всего так и случиться, Мишкен быстро стал смотреть то на Ареса, то на Краниоса, пытаясь решить, за кем ему в этой заварушке лучше было спрятаться.
Конечно, за гигантом было понадёжней. Вон ведь как тот, легко и не напрягаясь, словно таран, продвигаясь к лестнице, расшвыривал своей столешницей, бросавшихся на него оборотней. Но вот только была большая вероятность, самому ненароком попасть под эту самую столешницу.
Арес же, был уже не единожды, в опасных ситуациях, проверенным вариантом защиты. Тем более что неподалёку от него держался Юпериус, оберегавший своего ученика. Так что и в этот раз, впрочем, как и всегда, выбор пал на юного ученика монастыря Стихий.
Доспехи из металла Подгорного королевства, надёжно защищали тело Краниоса от ударов лап и когтей, сумевших доставать до него оборотней. Тех оборотней, которые хитро и продуманно, бросались в атаку, в те моменты, когда очередной удар столешницы, отправлял в полёт по таверне, бездумно лезших в лобовую атаку лохматых собратьев. Но таких счастливчиков, сумевших достать до гиганта, были единицы. Ведь следовавшие за тем Ютиас и Арес, по мере своих сил и возможностей, нанося удары, один ножкой стола, а другой посохом-шестом, быстро и жестко, ломая кости, разбивая волчьи носы и выбивая клыки, если и не отбрасывали прочь, то во всяком случаи, заставляли, завывая и поскуливая от боли, отступать сильно ретивых и нетерпеливых лохматых противников назад.
Замыкал шествие наставник Боя. Сжимая в каждой руке по ножке стола, он успевал, как защищаться, так и атаковать. Причём количество оборотней наседавших на него в надежде отрезать его от основного отряда, росло с каждым пройденным в направлении лестницы шагом. Причём росло это количество за счёт тех оборотней, которым уже «посчастливилось» попасть под удар столешницы Краниоса. Так что те везунчики, кто после удара гиганта еще был способен сражаться, больше уже не рисковали атаковать там, где их снова могли хорошенько приложить столешницей. И поэтому, все они, избирали для своей новой атаки, не настолько опасного (по их незнанию и глупому мнению) противника, которым им виделся наставник Боя. Ведь, как ни как, по сравнению с махавшим столешницей гигантом, тот выглядел вполне себе обычным, хоть и крепким, но рядовым человеком. Выглядел тем, кого даже находясь в своей человеческой форме, оборотни не считали за опасного, и достойного для них противника. А находясь в звериной форме, даже простой, обычный, не чистокровный оборотень, в одиночку мог, легко и, не напрягаясь, порвать два-три десятка таких людишек.
Несмотря на реальную опасность противников, которые легко могли ударом своей когтистой лапы располосовать тело до кости, а своими челюстями в один укус запросто перекусить хоть руку, хоть ногу, Юпериус не испытывал, даже и близко никакого страха, или волнения. Как и всегда, во время сражения, он отбросил прочь любые чувства и эмоции. Отгородил свой мозг и свои мысли от всего, что мешало бы ему быть максимально сосредоточенным на сражении. Быстро и спокойно он блокировал, уворачивался, уклонялся и бил в ответ. Причём делая это, всё с тем же спокойным выражением на лице, и полнейшим умиротворением в своей голове и сердце.
Это вон Краниос мог себе позволить, наслаждаться происходящим. Восторженными вскриками, колкими замечаниями и оскорблениями противника, всячески демонстрируя, насколько он был в восторге от творившегося сейчас в таверне безумства. Юпериус же, такой роскоши не мог себе позволить. Ведь он прекрасно знал, какой сердечной болью может закончиться, когда ты, расслабившись, позволяешь дать волю чувствам.
 
Четыре удара ножками стола, нанесённые с такой скоростью, что слились буквально в один единственный удар, отбросили прочь, двух прыгнувших на наставника Боя оборотней. Атаковавшую с самцами самку-оборотня, чью небольшую грудь, покрытую не настолько густым мехом, как всё остальное тело, Юпериус успел заметить в тот момент, когда противница вскинулась вверх на задних лапах, в попытке достать своими челюстями до его глотки, он отбросил назад ударом ноги.