Спасти род Романовых: Первокурсник (СИ)

Что было очень странным, ведь расстояние между ними было больше полутора метров. Даже при длине его рук, он никак не мог достать до противника своим двадцати сантиметровым кинжальчиком.
«Магия ли?»
-— Лаврентий Лаврентьевич, -— я выпал из некоторого ступора, и обратился к президенту, в лице которого была полная растерянность, -— Вы меня слышите?
Нет, он не слышал. Его лицо не менялось, и казалось, что он, даже, не дышал.
-— Алло, прием! — я помахал руками около его лица, и, даже, несколько раз подумав, но все же — щелкнул по носу, -— Дядь?!
-— Ч… Что? — пустой взгляд изменился на «разумный», он недовольно потер нос, и у ставился на меня с маской возмущения на лице, -— Ты что себе только что позволил, а?
-— Успокойтесь, -— я выставил перед собой ладони в знак покорения, -— Нюанс. Это кто?
-— Демон, -— сказал он с какой-то грустью в голосе, -— Определенно — демон.
-— Это ученица, наша, если что.
Мои слова вызвали некоторый ажиотаж у женщины и президента.
-— С чего ты это взял? — президент схватил меня за предплечье и начал потряхивать, -— Ты уверен в этом? Точно?
-— Да, да… — я дернул плечом, высвобождаясь из цепкой хватки, -— Это ученица, на которую ночью напали. Эмблема земли, родинка на…
-— НА чем? — в глаза президента появилась некоторая надежда, но мое продолжение, казалось, смутило всех, кроме сражающегося инквизитора.
-— На соске. Левом. Когда оно обращалось обратно, в себя, в ней осталось что-то человеческое. И тело, -— я осторожно покосился на инквизитора-девушку, и продолжил, -— И груди такие же.
«Эх, слышала бы меня сейчас Елизавета Петровна… Записала бы в извращенцы повышенной опасности.»
-— Армаг! — взревела женщина, в тот момент, когда существо уже было «забито» в угол, и уже, почти, было не способно защищаться.
Оно жалобно поскуливало, даже не в состоянии поднять руки.
-— Что? — бросил через плечо мужик, замахиваясь, для последнего удара.
-— Это одержимость! Она не демон, это ребенок!
Ее слова подействовали ожидаемо. Он остановился, с рукой в замахе.
Президент, оттолкнув в сторону инквизиторшу, бросился к монстру, сел на коленях, и начал что-то бормотать.
Я, действуя на внутреннем интересе — чуть приблизился к ним, встав по левую руку от мужика, который, деловито щелкал пальцами.
-— Vade retro, Satana, -— сказал президент.
-— Vade retro, Satana, -— повторил мужик, и за спиной, то же самое, сказала женщина.
Чем громче и более «загадочно» они произносили эту фразу, тем сильнее в конвульсиях билось тело на полу.
Это продолжалось до тех пор, пока мой счетчик странной фразы с уст «компашки» не перешла черту в пятьдесят повторений.
Существо, чуть отпрянув от стены, выгнулось в колесо, затем разогнулось, вскинуло голову к потолку, когтями вцепилось в лицо и начало истошно кричать.
«Не навредит ли оно само себе?»
* * *
Я стоял у койки в лазарете в компании Марианны — так, по-настоящему, звали инквизиторшу, Лаврентия Лаврентьевича и Павла.
-— Странно как. Сколько времени прошло с последней «мнимой» войны, а оно… — Альбертыч неловко поежился, нервно накручивая правый ус, -— А оно все равно вернулось.
Вопросительно уставившись на инквизиторшу, я пробормотал:
-— Так это кто? Демон или одержимый? Я что-то нихера не понял.
-— Это, -— голос женщины привлек внимание всех, -— Подросток, в нашем случае — девушка, которую заразили демонической гнилью.
-— Это как? — спросил я, но ответил мне президент.
-— Это так, Леш, что ты… — он нервно сглотнул, -— По сути — спас ей жизнь.
-— Чем, что остановил вас заметив под ее соском…
-— Успокой свои плебейские инстинкты, -— девушка оборвала меня, недовольно зыркнув, -— Спас тем, что спугнул существо, атаковавшее ее в кустах. И тем…
-— Что не дал ее добить, -— закончил президент, -— Одержимость — можно «вылечить», если тебе так понятнее будет, как это было с тобой. Как это было…
-— С полудурком, -— на сей раз, закончил его фразу — я, -— Только вот…
 
-— Молчи. — грубо оборвал меня Павел, -— Лучше молчи.
То, что меня оборвали на самом интересном моменте, очень не понравилось инквизитору. Она прокашлялась, привлекая к себе внимание, и прямо спросила:
-— Я так понимаю, большего вы нам не скажите?
-— Нет. — сухо ответил президент, -— Я жду бумажный протокол о допросе Алексея Быкова, и, прошу, -— он замялся, -— Хотя бы до следующих выходных не приводить сюда проверку.
-— Это почему еще?
-— Студенты только начинают учиться. Не стоит их пугать своими людьми в накидках на каждом углу. Хорошо? Мы поняли друг друга, или нужно слово императора?
Его слова, кажется, подействовали так, как должны были.
-— Я вас услышала. Не нужно ничего говорить императору. Наш приход сюда и так…
-— Не согласован, верно, -— Павел издевательски улыбнулся, -— Приятно с вами работать!
-— НА твоем месте, алхимик, -— ее глаза злобно сузились, -— Я бы так не ехидничала. Если мы не имеем права использовать свидетелей в лице студентов академии, что ты здесь, а не на виселице, это не значит, что я не найду, как подобраться к тебе и доставить тебя на трибунал.
В глазах Павла Альбертовича проскочила искра злобы, но он по-юношески улыбнулся, потер кончики усов и добавил:
-— Всего наилучшего, Марианна, рад был снова, спустя столько лет, встретить вас в здравии и памяти. Все же, работа в таком органе — чревата психологическими расстройствами. Но, вы, не печальтесь, я всегда жду вас в гости с бутылкой отменного пойла, -— и весьма дружелюбно улыбнулся.
Инквизиторша ничего не сказала, лишь молча кивнула мне, президенту, и вышла из лазарета, в сопровождении двух охранников.
Наступила тишина.
-— Я думаю, семья Дмитриевых, -— Павел кивнул на девушку в бинтах, лежащую на койке и мирно посапывавшую, -— Будет благодарна тебе.
-— Об этом узнают?
-— Узнают, -— с горечью в голосе ответил Лаврентий Лаврентьевич, -— Такое нельзя скрыть. О таком — нельзя молчать.
-— Почему же?
-— Демоны, -— президент тяжело выдохнул и потянулся к внутреннему карману костюма, -— Существа… Да что я тут сопли развожу, -— он достал курительную трубку, под ворчание «алхимика».
-— Лаврентич, я бы попросил…
-— Оставь ворчание себе, Паш.
Лекарь закатил глаза, потряс башкой, но не прокомментировал.
Следом за трубкой, президент достал сверток бумаги, в котором казался самый обычный табак. Деликатно наполнив трубку, он с помощью пальца — под курился.
Выпуская думные кольца один за другим, он продолжил:
-— Демоны — проявление зла на земле, у которых нет ни принципов, ни слабостей. Хотя, желание поработить все и всех, уничтожить все живое — это слабость. Они слабы до власти у себя, на нашей земле, и в голове. Они — пятно на белой простыне мироздания, и мы… Уничтожили их, как мы думали. Враги всего живого. — он выдохнул плотный дым, от которого я закашлялся.
-— А как же другие? Ну, -— на меня внимательно посмотрели, -— Некроманты, те же. Разве не враги всего живого?
-— Мало ты про них еще знаешь, Леш, -— президент еще раз затянулся, обдавая пространство терпким запахом табака с приятными нотками чего-то диковинного для меня.
-— Ну, если сравнивать некромантов и демонов, кто самый злейший враг?
-— Нельзя выбирать из двух зол — одно. — ответил за президента Павел, -— И те зло, и эти. Но с некромантией покончено давно. По крайней мере, на территории нашей империи. Да и в других странах — уничтожают любое проявление этих полумертвых магов.
Слово «полумертвые маги» мне как-то не очень понравилось. Либо я что-то не знал, либо они что-то не понимали. Я же вполне себе жив?!
-— С ними боролись долго, верно и успешно. Было время, когда они же, и помогали нам бороться с противником человеческой расы, собственно говоря, вслед за демонами пали и некроманты.