Золушка для Бриллиантового Принца (СИ)

Я поправил на голове бандану и, подумав, натянул ещё и капюшон лёгкой кофты, запрятав под него свою тугую косу. Забросив сумки на плечи, двинулся в людском потоке к выходу из здания аэропорта. Гала и компания задержались где-то, но ничего ‒ захотят, значит, догонят. А нет, пусть бегут до центра Милана пешком. Шёл себе, одним ухом слушал музыку в телефоне. Второе было свободно, вдруг раздастся визг Летти и что-то ей понадобится. Эта блондинка способна разораться на весь аэропорт, и никакие приличия её не остановят. Шёл себе и шёл, пока какой-то торопыга не пролетел мимо меня и не толкнул в сторону. Я на ногах удержался, а вот шедший впереди меня молодой мужчина ‒ нет. У него отлетел в сторону переброшенный через руку тёмный пиджак, небольшая кожаная сумка упала с плеча, и только ноутбук в чехле он успел поймать. Судя по логотипу это одна из последних моделей весьма дорогой марки. Разбить такой девайс было бы жаль. Я, придерживая собственные сумки, поднял его пиджак. Вещь тоже дорогая и стильная. Так же как и его белая тонкая рубашка и голубые слегка потёртые джинсы. Этот парень был дорогим от кончиков кожаных летних туфель до стильной стрижки на чёрных как смоль волосах до плеч.
‒ Fesso!(Идиот!) ‒ выругался мужчина, глядя вслед торопыге. Голос оказался чертовски приятным. Бархатистым таким, сочным. Я протянул ему его потерю. Он обернулся, секунду с недоумением посмотрел на собственный пиджак и поднял голову. Какие глаза, мать твою! Чёрные как ночь. ‒ Graziе! (Спасибо!)
‒ Non c’e di che (Не за что), ‒ ответил я, и собрался было уйти подальше от соблазна, как мужчина меня окликнул.
‒ Un attimo, prego! (Секундочку, пожалуйста!) ‒ я замер на месте.
‒ Si. (Да)
‒ Comе ti chiami? Mi chiamo Franko. (Как тебя зовут? Моё имя Франко).
‒ А… ‒ я хотел было ответить ему, но тут раздался визгливый голос Летти.
‒ Марик, ты снимаешь клиентов теперь прямо в аэропорту? Что скажет твой папуля? ‒ захихикала и проплыла мимо. Гала сделала вид, что не услышала дочь, а Никки покраснела, опустила голову и прошла вперёд.
‒ Клиента? ‒ вдруг переспросил незнакомец на русском, но с сильным акцентом.
‒ Сестра-злюка, ‒ нашёлся я с ответом. Кошмар! ‒ Курица!
‒ Очень тощая курица, ‒ улыбнулся Франко, ехидно посмотрев вслед Летти, усердно крутящей тощей попой. Я усмехнулся в ответ. Он явно хотел продолжить знакомство, но оно мне надо? Сейчас точно нет. ‒ Так как тебя зовут?
‒ Золушка, ‒ ещё шире улыбнулся я, прогоняя сожаления прочь.
‒ Что? ‒ видимо, не понял он.
‒ Cinderella! ‒ повторил я, махнул ему рукой на прощание, слегка ошалевшему от моего ответа, и дал ходу, догоняя моих дам и трудягу-носильщика.
Когда мы вышли из дверей вокзала, нагрузив очередного носильщика, я чуть не заорал от радости. На обочине нас поджидал знакомый монстр автомобильного строения. Я думал, что отец его давно продал. Этот лимузин когда-то подарил маме один настойчивый поклонник преклонных лет. И с тех пор он в основном стоял в гараже миланского дома. Изредка родители ездили на нём на приёмы, когда приезжали в этот прекрасный город. Последний раз я видел эту машину восемь лет назад. А до сих пор выглядит как новенькая. Рядом с ней возвышался здоровенный широкоплечий шофёр в чёрных брюках, белой рубашке с тонким чёрным галстуком и такой же чёрной кепке. И рожа-то у него была жутко знакомая.
‒ Джанни? ‒ осведомился я у громилы и получил в ответ широкую белозубую улыбку.
‒ Привет, Марко. Рад тебя видеть.
‒ Ты здорово вымахал. Как мама?
‒ Как всегда энергична, ‒ ответил мой друг детства, ловко пакуя наши вещи в объёмистый багажник машины. ‒ Ждёт вас дома. Приготовила вкусный обед. Жаль, что ты раньше не приезжал. И мне жаль, что умерла синьора Бьянка.
‒ Вы будете болтать или мы, наконец, поедем? ‒ недовольно высказалась Гала. Джанни шустро открыл заднюю дверцу машины и впустил пассажирок. Я сел рядом с ним.
‒ Как же хорошо, что твои новые родственницы не говорят по-итальянски, ‒ шепнул друг и по совместительству сын нашей экономки, которую на работу наняла ещё мама. Я действительно был ужасно рад его видеть.
 
‒ Город, наверное, сильно изменился с тех пор, когда я был здесь в последний раз?
‒ О! ‒ восторженно закатил глаза Джанни. Он ловко вырулил на дорогу и повёз нас домой. ‒ Город меняется каждый день. Недавно открылось несколько новых кафе и ресторанчиков. Если хочешь, у меня завтра выходной, мы можем прогуляться.
‒ Да я был бы не против, ‒ кивнул ему. ‒ Загвоздка лишь в том, смогу ли вырваться от этих вот дам.
‒ Наслышан, ‒ ответил мне Джанни и добавил, объяснив свою осведомлённость. ‒ К нам в гости изредка заезжает Чезаре, делится новостями о тебе. Вы же с ним через сеть общаетесь.
‒ Да. Редко, правда. У меня то учёба, то дела. Планирую увидеться с ним. Он в городе сейчас?
‒ Да. Готовится к Неделе, к тому же у него выставка персональная скоро. Я видел некоторые работы, он даже меня снял. Прекрасны, как всё, что он делает!
‒ Рад за него, ‒ улыбнулся я.
Тихо переговариваться нам никто не мешал, да и за щебетом Летти разве можно кого-то ещё услышать? Она крутила своей кудрявой блондинистой головой во все стороны, комментируя всех и всё. Гала снисходительно улыбалась, а Никки просто наслаждалась видами города, уткнувшись носом в стекло.
Мы приехали, и я помог Джанни разгрузить машину. Затем попал в крепкие объятия его мамы Марии. Она тут же усадила меня за стол прямо на большой светлой кухне и накормила до отвала безумно вкусной пастой. Она знала, что я приеду от отца, но Джанни не сказала, решив сделать сюрприз. Пока Гала и девчонки отмокали в ванной, каждая в своей комнате, я поднялся на самый верх, в мансарду. Мама любила рисовать и, как только купила этот дом, устроила здесь небольшую мастерскую. Точнее, целое убежище, где можно было спрятаться от мира с его суетой и шумом. Мансарда была разделена на три части: рабочую зону, спальню и ванную комнату со всеми удобствами. Я решил пожить здесь. Мария поддерживала порядок, нигде не было пыли, паутины. И, может мне лишь показалось, но в мансарде как будто до сих пор витал запах маминых духов.
Я быстро разобрал свои вещи и спустился вниз. В столовой моё семейство чинно клевало салатики, под хмурым взглядом Марии. Эта женщина обожала мою мать. Бьянка, имея от природы замечательный обмен веществ, никогда не чуралась заниматься спортом и потому могла позволить себе, не задумываясь о лишних калориях, лакомиться блюдами, с любовью приготовленные своей экономкой. Да она и сама умела отлично готовить и любила баловать нас с отцом. А вот Гала, сидящая на вечной диете, не умела этого делать совсем. Её максимумом была яичница. А про Летти и говорить не стоило. Никки, правда, частенько зависала со мной на кухне, опять же тайком, и несколько несложных блюд всё же освоила.
‒ Марик, завтра ты идешь с девочками за покупками, ‒ выдала распоряжение Гала. ‒ Идёте с самого утра, потому что в полдень у них встреча с агентом. Самым лучшим в Италии. Им необходимо хорошо себя показать, чтобы он подписал с ними контракт. Так что после обеда можешь быть свободен.
‒ Летти же раньше десяти утра не встанет, ‒ удивлённо заметил я, глядя на эту блондинистую принцессу. Никки тихонько хмыкнула.
‒ Ничего, встанет, ‒ жестко ответила Гала.
Я кивнул и вернулся к себе. Завтра у меня будет весёлое утро. Ходить с двумя молодыми девушками по магазинам и не иметь возможности сбежать ‒ это сущий ад. Хотя бывают и исключения из правил. Моя мама всегда знала, что именно она хочет купить и отец никогда не жаловался, тем более что с её безошибочным вкусом она всегда находила что-нибудь интересное и для него. Мужчин тоже иногда нужно баловать. Мы же, как дети, любим подарки.
POV Франко.
Я, не отрываясь, смотрел вслед этому… весьма и весьма забавному парню. Знал бы он, что Франко Нерри никогда не знакомится в аэропортах, смог бы оценить мой неожиданный порыв. Но каков наглец? Вместо имени решил надо мной подшутить. Но, кажется, я понял его намёк. Те три особи женского пола, что виляя задницами проплыли мимо нас, очевидно, являлись его родственницами. Из них только одна, самая младшая, имела примечательную внешность. Её можно было назвать милашкой, а вот та худосочная жердь, сделавшая весьма грязный намёк, выглядела как обычная модель, коих в поисках своего счастья приезжает во вторую столицу моды тысячами. В ней нет ничего интересного, кроме слишком развитого самолюбия. Таких жизнь быстро ломает, ибо у них есть два основных пути: либо вернуться домой, поджав хвост, либо стать переходящей любовницей. В качестве жён в этом бизнесе выбирают более изысканных красавиц, к тому же к ним в комплекте выдаются мозги. Есть ещё пара вариантов, как может сложиться девичья судьба, но об этом мне даже думать не хочется. Я всю сознательную жизнь прожил в Милане и насмотрелся на обратную сторону глянцевой красоты, так сказать, без лишней мишуры и прикрас.