Опасная беременность. Девочка Басманова (СИ)
— Извините, — пытаюсь перевести в шутку, поэтому нервно смеюсь. Ставлю продукты на стол, разбираю их. Бутылку коньяка, название которого написал мне Стас, ставлю в центре стола вместе с двумя стаканами.
Волосы случайно падают на спину, скользят на плечо и свисают возле лица Басманова. И я быстро отстраняюсь, непроизвольно ударяя кончиками по его уху.
— Ульяна, — осуждающе и нервно шепчет Стас. — Аккуратнее.
— Извините, — снова прошу прощения. Почему брат его так боится? Как они вообще связаны? Знакомы? Или он здесь из-за меня? — Я растяпа. Сейчас нарежу сыра. И виноград помою.
— Мне ничего не нужно, — цинично отзывается Басманов. — Я не буду это пить.
С пренебрежением смотрит на коньяк.
Обидно как-то становится за брата. Бутылка две с чем-то тысячи стоила. А он… Ах да, Басманов ценитель же. Бог алкоголя!
— Я пришёл по делу.
— Мы же уже всё решили, да?.. — спрашивает с надеждой брат. — Я ведь сказал, что всё верну.
Что он вернёт?
— Я не согласился, — со сталью в голосе говорит неожиданный гость.
— Давайте не при сестре, — цедит сквозь зубы Стас, начиная раздражаться.
Тёмный взгляд Булата летит в меня. И я тут же выпрямляюсь, становясь по стойке смирно.
— Я пойду всё же, чтобы вам не мешать.
И не дожидаясь одобрения, выхожу из кухни, закрывая за собой дверь.
Глава 25. Басманов
Глава 25. Басманов
Басманов
За день до происходящего
Веду пальцем по горящей щеке. Тем самым, что пару минут назад был в её трусиках.
Охренеть.
Она меня ударила.
Малолетка-провинциалка залепила мне пощёчину.
Не верю.
Снова провожу по щетине. Щека жжётся. Совсем немного. Не больно это. Но сам факт…
У девчонки отсутствует инстинкт самосохранения. И я должен проучить её за это. Показать, кто тут авторитет. И наказать маленькую глупышку, что посмела сначала удрать от меня, а потом вытворить ЭТО.
Но вместо этого издаю тихий смешок. Он переходит в слышимый смех, привлекая внимание водителя. Вова с чуть опущенной перегородкой обеспокоенно спрашивает:
— Булат Ибрагимович, всё в порядке? Отель отменяется?
— Отменяется, — добыча убежала… И необходимо за ней проследить. Чтобы дурочка эта в своём роскошном платье в беду не попала. А она может. Особенно одетая ТАК.
Блять. Увидел её в чёрном платье ещё у входа в клуб – внутри всё сжалось. А когда в салоне она сняла куртку, и показалась её утончённая фигурка, облепленная чёрной обычной тканью, выделившая все её изгибы, едва не кончил в штаны.
От упругой груди головка члена загорелась. Резко захотелось увидеть пламенеющий агрегат между двух холмиков.
Извращенец грёбаный.
А потом не сдержался. Повело. С зажигалкой этой поигрался.
Стало её жалко. Переборщил. Она напуганная такая была, растерянная, но всё равно юбку не задрала. А так хотелось…
Но бесит чертовка. Я с ней по-человечески. Подарки-шмодарки, а она нос воротит.
Решил просто увезти её, провести вместе немного времени. Чтобы узнала меня получше. Сама далась. А сучка маленькая идти на контакт не желает.
— Поезжай за маршруткой, — отдаю приказ водителю. — Проследим, чтобы до дома добралась. Зная её, вляпается в неприятности.
А не ерепенилась бы – нормально до дома довёз. Своего.
Но, сука, невозможно. Наперекосяк всё сделает.
Нужно придумать, как заставить её поехать со мной самостоятельно, но так, чтобы я здесь был ни при чём. По-другому тяжело будет её удержать возле себя. Убежит. Доставит проблем.
Да и сопротивление мне её надоело. Я привык брать. Жёстко, грубо, любыми способами.
И её возьму. Но другими путями. Только найти бы какими…
Всё ещё поглаживая себя по щеке и улыбаясь, лезу в карман пальто, доставая телефон. На быстром наборе давно стоит Ильяс. Трубку подчинённый поднимает быстро.
— Ты узнал, где она живёт и с кем?
— Да. Адрес скину Владимиру. Живёт с каким-то пацаном. Дубов Станислав Васильевич, девяносто пятого года рождения. Работает менеджером в магазине электроники.
Кулаки сжимаются от злости непроизвольно.
Какой. Блять. Парень?
— Проверил его на всякую грязь – вдруг где был замешан? Нашёл. Парнишка торчок. Разузнал тут у некоторых, кто у него поставщик. С тем поговорил. Денег этот Стас много должен.
Она что, с торчком встречается? А если трахается?
Да нет. Быть не может. Девочка у меня чистая. Вон как на ласки отзывается. Совсем как девственница. Не может так уже потасканная девка себя вести.
А если он её принуждает? Или она в рот у него брала? За квартиру? А что, она у меня наивная, блять. Развести – пальцами щёлкнуть.
— Я понял. Завтра к нему наведаемся. Сегодня у меня встреча.
Бодрову, видимо, не терпится познакомиться с дочкой.
— Но мы же никак с наркотиками не связаны.
— На месте разберёмся, — кидаю и выключаюсь. Откидываюсь на спинку кресла. Сейчас доведу её до дома, а завтра зайду в гости к торчку.
И если у него есть планы на Сиренину или он уже успел воспользоваться ей… Я его убью.
*** — Проходите, проходите, — пацан лебезит передо мной, стоило сказать, что я пришёл поговорить насчёт его долга. Выкупил я его, и теперь он должен мне.
Конечно, можно было напиздеть, что я от его барыги, но… С наркотой связываться ненавижу. А вот выбить бабки с должника – легко. Ильяс отлично с этим справится. Но в квартиру я иду один. Оказывается, моя фея где-то гуляет.
Я бы тоже гулял и всё время проводил на работе, если бы жил в таком сарае.
Чисто, наверняка благодаря ручкам Ульяны, но бедностью так и несёт.
— Присаживайтесь.
Торчок даже стул пододвигает. Я что, на бабу похож?
Осматриваюсь.
Сажусь на стул, прикрывая ободранное дерево сиденья своим пальто. Его выкинуть проще, чем любимые брюки.
Дубов пробегает мимо, быстро убирает старый матрас с постельным бельём с другого стула.
— Не один живёшь?
— Временно, — лебезит передо мной. — Сестра приехала из другого города. Вот живёт у меня пока что. Я сейчас ей позвоню, скажу, чтобы коньяка взяла да закуски. Такие дела только с бутылкой решаются.
Сестра?
Так Сиренина-тире-Багрова – сеструха этого торчка? Ничем не похожи. Но это уже радует. Не трахаются, не целуются и, судя по матрасу, спят раздельно.
Капец. Она на кухне живёт? В таком клоповнике?
Ещё и мне отказывает. Дура. Гордая дура.
И мне, блять, нравится.
Принципиальная, недоступная.
И бегать за собой заставляет.
Раздражаться начинаю.
Вывела у меня биполярное расстройство. То мне нравится, что не даётся, то бесит, что отталкивает.
Дурость.
Пока этот болван скачет в гостиную, звонит Уле, подмечаю приятный факт о провинциалке. Чистоплюйка. Старая кухня вымыта до блеска, со столешниц всё убрано – и стакана не видно, всё в ящиках.
На столе стоит маленькая пиала с конфетами и печеньем. А рядом – небольшая ваза с одним фиолетовым цветком.
Точно её рук дело.
Парнишка залетает в кухню, садится на стул и кладёт рядом с собой телефон.
— Перейдём к делу, — чеканю, не собираясь задерживаться здесь надолго и тем более распивать дешёвый коньяк. — Я выкупил твой долг.
Он теряется. А я хрен знает что делаю. Пытаюсь выбить бабки с её брата? Я думал, это какой-то чмырь, что домогается до моей малышки – или того хуже, пользует её здесь.
Мало ли, что она мне отпор даёт. А этому? Я остановиться могу. А торчки без тормозов.
— П-правда? Я в-всё отдам, просто… У меня нет денег.
Конечно, нет. Просрал последние неделю назад, когда дозу новую купил.
— Это не мои проблемы, — говорю честно. Бабки на него уже потрачены. Пусть мне их возвращает, а не дозу покупает. Так и быть, помогу избавиться Сирениной от наркозависимого брата. Излечу, чёрт возьми. — Я, как Бондарь, ждать не собираюсь. У тебя неделя.