Признание этого мужчины (ЛП)

— Язык, Ава.
Джесси проникает в меня языком, а затем невыразимо восхитительно облизывает. Я кричу, моя голова мечется из стороны в сторону.
— Невероятно? — Он дерзок и уверен в себе, и заслужил эту привилегию. — Скажи мне, детка, как тебе это.
Кулак сжимающий сейчас его волосы, должен сказать ему все, что нужно, — это и мое невнятное бормотание. Я вижу звезды, в животе разгорелся настоящий пожар, а мои бедные ноги не могут двигаться. А потом его пальцы оказываются внутри меня, и я отпускаю диван и его волосы, заводя руки за голову. Мышцы живота напрягаются, когда я приподнимаю верхнюю часть тела в попытке погасить резкую волну давления, спускающуюся от живота к лону. В лихорадочном блаженстве решаю, что хочу его видеть, поэтому опираюсь на локти и смотрю вниз, его ладонь покоится на моем животе, пока Джесси медленно трахает меня пальцами.
— Скажи мне. — Он толкается в меня, пронзая с мучительной точностью.
— Такое чувство, что ты создан для меня. — Мои слова звучат спокойно и так же уверенно, как выражение его лица. Он тоже так думает.
Джесси улыбается и наклоняется, нежно целуя мою чувствительную плоть, прежде чем подняться на ноги и обхватить меня под бедра, приподнимая, чтобы устроиться самому. Обнаруживаю, что моя верхняя часть тела тоже приподнимается на локтях, чтобы я лучше видела, как он входит в меня. И это действительно лучший вид. Мы оба сосредотачиваемся на его твердом члене, когда он приближается ко мне, без участия рук, будто оснащен самонаводящимся устройством, которое доставит его туда, где ему самое место. Он касается моего входа и некоторое время парит там, дразняще скользя по влажной дырочке. Как всегда нетерпеливо, обвиваю голени вокруг его поясницы и притягивают к себе, но он не двигается. Нет, пока сам этого не захочет. И он не хочет. Лишь почти незаметно ухмыляется, не поднимая глаз, все еще дразня меня редкими и мучительными движениями скользкой головки по самой вершине сверхчувствительного маленького комочка нервов. Он убивает меня, и я умираю от желания лечь на спину, но слишком поглощена его жестоким удовольствием.
— Может, попробовать проникнуть внутрь? — спрашивает он, но все еще не смотрит на меня.
Я схожу с ума, но этот вызов, вкупе с его самоуверенностью, заставляет меня преисполниться решимости, чтобы соответствовать его самообладанию.
— Если хочешь. — Мои спокойные, отстраненные слова заставляют его мерцающие зеленые глаза перестать восхищаться видом и удивленно уставиться на меня.
— Если я захочу? — Он толкается в меня, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы подавить стон. Я знаю, что меня заставят ждать дольше, если я буду нетерпелива и требовательна, поэтому контролирую себя. — А что, если ты захочешь?
Джесси проникает немного дальше. Мои губы приоткрываются, а грудь быстро набухает. Стараюсь изо всех сил, но меня выдает каждая клеточка моего существа. Меня удерживают на месте одной рукой, в то время как его другая тянется вперед и стягивает вниз чашечки лифчика. Каждому соску достается сильный щипок, и я сдерживаю крик удовольствия, смешанный с острой болью.
— Моя прекрасная девочка пытается сохранять спокойствие, — рассуждает Джесси, поправляя хватку, готовясь рвануться вперед. — Жаль, что она дерьмово притворяется.
Однако он не бросается вперед. Лениво входит, и я со стоном откидываюсь головой на диван.
— Так-то лучше. — Теперь он полностью погружен в меня, кончик его впечатляющего члена касается моего лона. — Прояви хоть немного признательности, Ава.
Он выходит и на этот раз действительно рвется вперед, на удивление сильно. В отчаянии мои руки начинают дрожать, за ними следует моя голова, которая мечется по сиденью дивана из стороны в сторону.
— Еще, — требую я. На этот раз он слишком долго дразнил. — Еще!
— Зависит от обстоятельств.
— Каких? Ты говорил, что это не всегда должно быть жестко. — Пытаюсь отдышаться, несколько раз сглатывая. — Теперь делаешь это со мной. Ты, наконец, прочитал ту часть книги, которая подтверждает, что ты не причинишь вреда детям?
 
— Да. — Он наносит удар с предельной точностью, сдвигая меня вверх, но затем снова замирает. — Это хорошая книга.
— Теперь, да, — соглашаюсь я. Теперь, когда он прочитал самую полезную часть, это отличная книга.
— Книга всегда была хорошей, но в ней говорится, что ты должна прислушиваться к своему телу. — Джесси снова выскальзывает и со стоном толкается вперед.
— Я слушаю, и оно говорит «жестче», — выдавливаю с придыханием.
— Дети защищены. Я прочитал, — шипит он и делает контролируемый вдох. — И, по-видимому, я могу тебя отшлепать.
Его ладонь с громким шлепком сталкивается с моей задницей, и я вскрикиваю.
— Ты уже шлепал меня! — с криком напоминаю ему, когда он снова входит в меня.
— Но тогда я не знал, что ты беременна, — напоминает он с еще одним резким шлепком по моей заднице. — Хорошо?
— Да!
Уговариваю себя поднять голову, и когда это происходит, у меня кружится голова от благодарности. Язык сам по себе покидает рот и медленно, соблазнительно путешествует по нижней губе.
— Ты выглядишь потрясающе, — выдыхаю, наблюдая, как напрягается каждая точно отлаженная мышца его живота, а его бицепсы выпирают из-за того, что он удерживает мою нижнюю часть тела.
— Я знаю. — Он плавно и медленно вращает бедрами.
— О, боже! — Мои руки, наконец, сдаются, падают и оставляют меня лежать на спине.
— Я знаю, — соглашается он, — я, бл*ть, знаю.
— Джесси, я сейчас кончу. — Теперь я не так беспокоюсь о поддержании своего сопротивления. Оно давно прошло.
— А я нет. — Он скользит наружу и внутрь, снова и снова. — Ты слушаешь свое тело, Ава?
— Да! И оно говорит мне, что я должна кончить!
Шлепок!
— Не умничай, мать твою! — Он полностью выходит и скользит членом по моей киске, провоцируя до смешного удовлетворяющее трение плоти о плоть. — А мне оно говорит, что я чертовски хорошо справляюсь, ублажая тебя.
Джесси дрожит. Чувствую, как дрожь проходит через его руки и передается моим ногам, но он продолжает плавные движения шелковистой плоти.
— Черт, мне нужно быть рядом с тобой.
Джесси убирает руку с моего живота, и, сжав мои руки, легким рывком подтягивает к себе. В мгновение ока я лежу на ковре, под ним, его язык дразнит мои соски, а его рука между моих бедер направляет его обратно в меня.
Теперь, когда я чувствую его кожу, замечаю, какой он потный. Ощупываю каждый дюйм его тела.
— Поцелуй меня, — умоляю я, и он не медлит.
Наши губы соединяются, Джесси скользит обратно в меня, и наши тела соприкасаются во всех возможных местах. Его инерция идеальна, и я покачиваю бедрами, чтобы встретиться с ним при каждом движении, улавливая всплески удовольствия, которые вызывает каждое из его погружений. Опускаю руки на его задницу, и впиваюсь ногтями в упругие ягодицы, когда он трахает мой рот, наши языки пускаются в дикий и страстный танец.
— Думаю… — он прижимается к моей щеке, снова врезаясь. — Ты должна…
Теперь он у шеи, а потом кусает мочку уха.
— Бросить работу.
Качаю головой, приподнимая бедра в протяжном, счастливом стоне.
— Нет.
— Но я хочу заниматься этим каждый день. Верни мне свой рот.
Я поворачиваю голову к нему.
— Тебе придется подождать, пока я не вернусь домой. — Прикусываю его губу и стискиваю его задницу, чтобы получить некоторое трение.
— Я так не хочу. — Он кусает меня в ответ. — Где угодно и когда угодно.
— Кроме тех случаев, когда я на работе. Глубже.
— О, значит, она может выдвигать требования? — Ублюдок не проникает глубже.
— Я не брошу работу.
— И как ты собираешься присматривать за моими детьми, если будешь работать? — задает он высокомерный вопрос у моих губ, мучительно идеально вращая бедрами.
— Но ты хочешь меня дома, чтобы заниматься этим, а не присматривать за твоими детьми.
— Теперь ты ведешь себя нелепо. — Он оставляет мой рот и наклоняется, чтобы прикусить сосок, прежде чем поцеловать его, поднимаясь вверх по моему телу. — Глубже?