Подвалы твоего сердца (СИ)

Занятие почти подходило к концу, когда рука Уизли вдруг взмыла вверх. Гермиона изумленно посмотрела на друга, поражаясь его прыти. Раньше Рон ни за что бы не стал рваться отвечать одним из первых. На занятиях он вообще любил отмалчиваться, и волшебнице трудно верилось в то, что Уизли за два месяца до окончания учебы вдруг так вдохновился образовательным процессом.
— Мистер Уизли, вы меня приятно удивляете, — профессор мягко улыбнулся, когда по кабинету пронеслись приглушенные смешки.
— У меня получилось действительно что-то очень интересное, — растянувшись в противной улыбке, ответил Рон.
— Что ж, мы слушаем.
— Драко Малфой, — торжественно выдохнул гриффиндорец. — Число имени — 0.
По классу пробежался шепоток, потому что все были осведомлены о негативных качествах такого числа.
— В индивидуальных связях читается следующее… Отрицательные качества: безосновательная самовлюбленность, двуличность, корыстолюбие, отсутствие человечности, темные амбиции, равнодушие к насилию и чужой боли, отсутствие талантов, неспособность действовать без поддержки… кхм… импотенция? — Рон хихикнул, видимо посчитав, будто эта шутка взорвет кабинет хохотом. Но все ошеломленно молчали, практически затаив дыхание. Драко смотрел перед собой, с каждым новым словом Уизли сжимая кулаки все крепче. Юноша уговаривал себя отключиться от реальности, не принимать глупые высказывания смелого донельзя ублюдка на свой счет, но не мог.
— Ты даже не открыл учебник, Уизли, — прошипел Драко, искоса наблюдая за мистером Волнером.
— Ты тоже, — парировал гриффиндорец.
— В отличие от тебя, я имею память и интеллект, а прикасаться к книге, которую ты лапал своими грязными ручищами, мне не хочется.
— Так, мистер Уизли, про отрицательные качества мы поняли, а теперь назовите нам положительные, — вмешался профессор.
— Слабость, — едко выговорил Рон.
— Положительные качества! — поправил Волнер.
— Все верно, профессор. Из-за собственной слабости и ничтожности этот человек до сих пор не гниет в Азкабане. Предательство порой спасает.
Стекла в окнах задрожали, с потолка посыпался песок. Студенты тревожно загудели, не отрывая испуганных взглядов от напряженной спины Малфоя. Гермиона однажды уже видела такое. Через пару секунд в кабинете мог прогреметь стихийный выброс магии. Дух гриффиндорки захватило испугом. Малфой был силен, и этот выброс мог быть опасен не только для него самого, но и для окружающих.
— Это ложь! — выкрикнула она, когда большой кусок каменной кладки упал на одну из парт. Кабинет поверг испуганный девчачий визг. — Число имени Малфоя не ноль! Это три, я прекрасно знаю!
— Посмотри, Малфой, за тебя заступается девчонка! — задорно проорал Рон.
— Мистер Малфой, сейчас же прекратите! — Волнер почти взвизгнул.
— Заткнись, Уизли! — выкрикнула Пэнси, подняв палочку.
— Малфой, не слушай его! — Гермиона поднялась с места и сделала шаг в сторону Драко.
Помещение потряс громкий раскат, напоминающий взрыв каменного завала. Воздух затмил серый дым, отовсюду раздался тяжелый кашель студентов. Гермиона закрыла глаза, но не прекратила идти. Опираясь на углы столов и натыкаясь на вскочивших студентов, девушка уверенно пробиралась вперед, не обращая внимания на тяжелую гарь, засевшую в легких.
— Драко! — позвала она, отчаянно пытаясь разглядеть через слегка расступившуюся дымовую завесу хоть что-то.
— Я этого не делал, — прозвучал полустон сквозь общий шум. — Нет, это не я! — обреченность в знакомом голосе пугала до острых игл холода во всем теле.
— Где ты? — Гермиона протянула руку вперед. Кольцо загорелось зеленым, развевая дым вокруг. Вот перед девушкой появилась знакомая светлая макушка. Зажмурившийся Драко сидел, зажав уши руками, и что-то бессвязно шептал. Рядом с ним на столе безвольно распластался Рон, видимо, пораженный выбросом магии.
Гермиона схватила слизеринца за запястье и дернула на себя. Драко отреагировал так, будто за ним пришел дементор. Дернувшись в сторону, он распахнул глаза, в неверии осматривая того, кто стоял перед ним. Сердце гриффиндорки сжалось. Малфой был напуган не меньше всех остальных.
 
— Идем, ну же, — она протянула руку, закрывая рот ладонью. На языке плясал привкус пыли. — Драко!
Он поддался и отмер. В глазах наконец-то промелькнуло понимание. Гермиона, не медля больше ни секунды, потянула его к выходу, ориентируясь в пространстве только благодаря развевающему дым кольцу.
***
— Я этого не делал, Грейнджер! — проорал Драко, и, повинуясь невыплеснувшемся напряжению, рывком опрокинул низенький столик. Гулкий грохот отрекошетил от стен башни старост.
— Это просто стихийный выброс! Уверена, Макгонагалл поймет. В таких ситуациях, как эта, сдержать магию невозможно. Рон просто свинья! — Гермиона осторожно приблизилась к Малфою, припавшему спиной к стене.
— Выброса не было, — уже спокойнее произнес он, запрокидывая голову и закрывая глаза. — Я был на пределе, но в тот момент, когда раздался взрыв… Это был не я.
— Возможно, ты просто не заметил… — попыталась предположить Гермиона, но тут же замолкла, поймав яростный взгляд.
— Если ты не веришь мне, Грейнджер, просто убирайся отсюда! Эта министерская крыса… Волнер. Он не оставит это просто так. Меня теперь отчислят, — горько усмехнувшись, Драко взъерошил волосы и отвернулся к окну. — Радуйся, наконец-то ты сможешь вдохнуть спокойно. Да и не только ты. Уверен, Нотт будет тоже весьма счастлив.
— Теодор тебя уважает! — осуждающе покачав головой, девушка приблизилась к слизеринцу. — Иначе он не стал бы тебе помогать. А я не опускаюсь до такой низости, как радость от страданий других.
— Ну и почему? — Малфой вполне искренне усмехнулся. — Я же уничтожал тебя раз за разом. Ты должна прыгать от счастья!
— Возмездие, — Гермиона вздохнула, осторожно заглядывая в лицо Драко, — не всегда приходит в форме чего-то плохого. Иногда это просто возможность осознать свою неправоту. Если честно, — волшебница опустила глаза, сжимая край своей мантии в руке. — Для меня было бы достаточно, если бы ты начал относиться ко мне нормально. И если бы мы могли разговаривать без этих вечных ковыряний в заживших ранах.
— Тебе меня не изменить, — Драко ухватил подбородок Гермионы пальцами и пристально взглянул в глаза.
— А мне кажется, ты ошибаешься, — так же твердо ответила волшебница.
— Кажется… — повторил Малфой и легко рассмеялся. — Хочешь изменить мир — начни с себя. Знаешь о таком?
— Как раз следовала этому правилу, связавшись с тобой, — едко заметила волшебница, но тут же её взгляд стал серьезным. — Раз за разом мне приходится затыкать свою гордость и терпеть твой стиль общения, так что я даже не обижусь, если ты снова назовешь меня грязнокровкой.
— Я уже давно не считаю, что твоя кровь заслуживает осмеяния, — опустив руку, он тяжело опустился на подоконник. — Просто хочу, чтобы ты знала. Какой толк от безупречной родословной, если сам ты — ничто?
— Рада, что ты понял, — прокомментировала Гермиона, усаживаясь рядом с Драко. — Правда, рада. Я тоже хочу, чтобы ты кое-что знал.
— Что, Грейнджер, ты не девственница? — наигранно изумился он, хватаясь за сердце.
— Малфой! — скривилась волшебница. — Ты умрешь, если не сморозишь пошлость хоть раз?
— В страшных агониях, дорогая, — таинственным шепотом поведал он, а потом коротко улыбнулся. Груз легкого раздражения тут же испарился. Гермиона, не сдержавшись, прыснула в кулак. — Ладно, Грейнджер, прости. Говори, что ты там хотела.
— Я верю, что ты не способен на безжалостное зло.
Они застыли, смотря друг другу в глаза. Сущность в сущность, и никакая нумерология была не нужна для того, чтобы понять, какие эмоции обуревали их в этот момент. Драко медленно сглотнул. Наконец оторвавшись от широко распахнутых глаз, он переместил взгляд на слегка открытые пересохшие губы. В голове зародилось навязчивое желание увидеть их влажными и слегка припухшими. Коснуться языком крошечной трещинки почти в уголке, скользнуть к маленькому острому клыку, а оттуда — глубже.