Подвалы твоего сердца (СИ)

— Начинаем, — только и сказал Драко в ответ, последний раз изучающе всматриваясь в выражение лица Энтони. Что-то ему в дерганых движениях этого слизеринца совершенно не нравилось, но предъявлять что-то против члена команды было рановато. Призвав метлу, Драко сел на неё и стремительно поднялся в воздух.
Свежие потоки полоснули кожу, и на несколько секунд у юноши захватило дыхание. Он смотрел на стремительно уменьшающееся под ним поле и ликовал, испытывая приятное волнение. Особенно крутой порыв ветра покачнул метлу, но Драко ловко вывернул её, и, сделав маневр, снова завис в воздухе. Довольно улыбнувшись, Малфой принялся нарезать круги по полю, рассматривая игроков команды, тоже поднимающихся на высоту. Блейз Забини помахал рукой и оскалился, сверкая ровными белоснежными зубами. Драко наградил охотника сдержанным кивком головы.
До начала игры Драко успел хорошенько размяться и рассмотреть окрестности Хогвартса с воздуха. Весна понемногу просачивалась в природу, однако все вокруг по-прежнему оставалось серым и невзрачным. Последний снег сошел довольно давно, но зелень появляться все еще не спешила. В пасмурном небе не было и намека на солнце, а через несколько минут после того, как команда поднялась в воздух, начался небольшой дождь.
Наконец, когда все заняли соответствующие позиции, тренировка началась. Мячи были выпущены в воздух. Малфой проследил за бладжерами и перевел взгляд на загонщиков. Если в Крэббе он был худо-бедно уверен, то вот Филт казался совсем ненадежным.
Но в ту секунду, когда серый воздух разрезал золотой блик снитча, Драко позабыл про все свои прежние сомнения и ринулся вперед, устремляясь вслед за неуловимым снарядом. Адреналин, понемногу скапливающийся в крови, помогал преодолевать некоторые трудности, возникающие в связи с долгим отсутствием тренировок. Малфой умело лавировал между игроками, делал восхитительные кульбиты в воздухе и даже несколько раз уклонялся от железных мячей, нелестно отзываясь о загонщиках. Филт следил за новым ловцом больше, чем за бладжерами, и это ощутимо волновало всю команду.
— Энтони, черт возьми! — проорал капитан, и юноша, встрепенувшись, покрепче взялся за биту и принялся без особого рвения выполнять собственные обязанности.
Драко размял заледеневшие пальцы и, покрепче ухватившись за метлу, стремительно рванул вперед, развивая бешеную скорость. Снитч был уже ближе, чем раньше, и это вполне радовало. В первую тренировку Малфой ни на что особенно не надеялся, прекрасно осознавая свою неподготовленность. Несколько месяцев отсутствия практики все равно сказались на некоторых его навыках.
Когда снитч был уже совсем близко, Драко напряженно закусил губу и протянул руку, изо всех сил сопротивляясь потокам ветра. Кончики пальцев коснулись прохладного металла мяча, и сердце замерло в сладком предвкушении. Нет, Малфой был уверен, что поймает снитч, и поэтому уже почти ликовал. Но в тот момент, когда пальцы юноши должны были ухватить верткий снаряд, справа раздался неопределенный крик и нечто столкнуло Малфоя в сторону. Не ожидая такого поворота, Драко слегка растерялся, и, так как одна его рука по-прежнему была вытянута, на несколько мгновений юноша потерял управление над метлой. Извиваясь в воздухе, она последовала по траектории удара и с силой приложила наездника о ближайшую трибуну. Оглушительная боль в плече и голове разрезала сознание, и слизеринец машинально ухватился за ствол метлы, пытаясь удержать равновесие. К счастью, уже в следующую секунду Драко удалось восстановить устойчивое положение. Он помотал головой, отгоняя пульсирующую боль в висках и озлобленно стиснул зубы. В нескольких метрах от него завис Филт, слишком довольно наблюдающий за травмой ловца.
— Бладжер! — прокричал Энтони, оправдывая свою выходку профессиональным порывом. Но Драко знал, что Филт мог отбить железный мяч на расстоянии, однако намеренно сделал подсечку. И с такой командой Слизерин собирался выиграть? Малфой, превозмогая боль, поднял голову и презрительно взглянул на загонщика, растягивая губы в мстительной улыбке. Довольство тут же исчезло с лица Филта. Не выдержав ледяного взгляда ловца, юноша тут же сорвался с места, будто боясь, что Малфой может проклясть его.
 
— Филт, твою мать! Следи за бладжерами! — снова раздалось рычание капитана, и Малфой, поведя плечами, снова принялся набирать скорость. Однако прежний запал пропал, а злость мешала сконцентрироваться. К тому же, неприятно саднящее плечо не позволяло двигаться так легко, как хотелось бы, и поэтому до конца тренировки Драко так и не удалось поймать снитч.
Приземлившись первым, Малфой, раздраженно стряхнув с волос влагу, поспешил в Хогвартс. Он знатно замерз, а внутреннее бешенство только ухудшало положение. Зайдя в комнату только чтобы скинуть вещи, слизеринец тут же направился в ванную старост. Было необходимо унять хотя бы трясущееся от холода тело, а уж с внутренними колебаниями он справится позже.
В помещении было тепло и влажно; пар переливался в воздухе, застилая витражное окно. От воды приятно веяло тонким ароматом, и Драко осмотрелся. Кто-то был здесь совсем недавно. Повернув голову влево, юноша с недоумением и раздражением уставился на кучку чьей-то одежды. Какой идиот забыл закрыться? Малфой представил, какой тут поднимется визг, если этот «кто-то» окажется девчонкой. Уже собравшись покинуть ванную, Драко заметил у кромки бассейна знакомую кудрявую макушку и хмыкнул. Грейнджер. И что с ней творилось в последнее время? Лезет на рожон, позволяет лишать её палочки, забывает запираться и вообще какая-то рассеянная. Можно было бы и предъявить ей некоторые претензии как к старосте школы, но Малфой сказал себе, что ему все это слишком безразлично.
Однако девушка не шевелилась, и Драко подошел чуть ближе. Тихое дыхание прерывало тишину ванной. Гермиона, оперевшись локтями на край бассейна и положив на них голову, спала.
— Ты же не бессмертная, Грейнджер, — насмешливо протянул Малфой, пытаясь не думать о том, что напряжение, которое он испытывал недавно, почти пропало. Слизеринец посчитал бы забавным то, что героиня войны могла умереть, захлебнувшись в пене с цветочным ароматом, но именно сейчас почему-то смешно не было.
Опустившись на корточки перед спящей, Драко посмотрел на её покрасневшие скулы и мокрые ресницы. Грейнджер опять рыдала в одиночестве. Что-то внутри неприятно всколыхнулось, заставляя юношу протянуть руку для того, чтобы прикоснуться к потемневшей от удара щеке. Пальцы словно ударило током: он не имел права касаться её, потому что всему виной был сам… и потому что она Грейнджер, разумеется. Конечно, это не он замахнулся на неё, однако собственноручно привел к этому. Вспомнив желание гриффиндорки, Малфой поморщился. Если подумать, ничего отвратительного в нем не было, за исключением очевидного принуждения, естественно.
На запястье темнел синяк от крепкой хватки юноши. Драко неопределенно хмыкнул: мужчины на Грейнджер оставляли только подобные отметины. Интересно, привыкла ли она к этому, или все еще тешит себя мыслями о благородном принце, который будет выстилать её путь лепестками роз? Малфою стало смешно и несколько горько. Что ни говори, они были потерянным поколением, и ни один из них уже не мог мечтать так, как прежде. После того, как твоим основным желанием долгое время было просто «выжить», впоследствии думать о большем не хотелось. Ты дышал, и это уже было хорошо. Может быть, должно было пройти чуть больше времени, прежде чем сердца людей, похороненные под обломками послевоенного мира, смогли оклематься.
 
Судорожно всхлипнув сквозь сон, девушка попыталась удобнее переложить голову, но руки начали соскальзывать с мокрых бортиков. Драко, заметив то, как стремительно гриффиндорка погружается в воду, быстро перехватил её за локоть и потянул вверх. Замерев в неудобном положении, юноша чертыхнулся и, скинув только ботинки, окунулся в воду. Тело Грейнджер было почти невесомым. Обхватив рукой обнаженную талию, Малфой приподнял волшебницу над водой, с удивлением замечая, что она так и не проснулась. Что-то невнятно пролепетав, девушка безвольно откинула голову и замерла. Драко чувствовал себя так, будто держал на руках тряпичную куклу. Видимо, Грейнджер слишком давно пренебрегала сном, раз на этот раз погрузилась в царство Морфея настолько сильно.