Подвалы твоего сердца (СИ)

— Лорд Малфой! — разнеслись шепотки со стороны гостей, и Нотт с огромным нежеланием посмотрел на двери, ведущие в особняк. Вдох застрял в горле. Гермиона была ослепительна. Если бы оттенок её платья был немного светлее, Теодор мог бы представить, что оно свадебное. Кремовый цвет невероятно шел к её светлой коже, и корсет платья, усыпанный прозрачными драгоценностями, отражал блики света и делал хрупкую фигуру почти божественной. Россыпь камней градиентом заканчивалась на бедрах, и ткань упруго струилась вниз, к коленям, а оттуда большими волнами расходилась в стороны. Теодор мог отрицать что угодно, кроме вкуса Малфоя в выборе одежды, а сомнений в том, что это он пожелал видеть свою пленницу в этом платье, не было. Волосы девушки не были никак заколоты и мягкими локонами струились по открытым плечам и спине. На щеках лежал здоровый румянец, и глаза, казалось, блестели. Может быть, Теодор внес в увиденный им образ больше жизни, чем на самом деле. Мысли болезненно забились в голове, когда Гермиона подняла взгляд. Её невозмутимое до этого лицо словно обдали белой краской. Брови дрогнули и опустились, а красиво очерченный рот искривился в выражении скорби. Теодор готов был тут же шагнуть прочь из этой безвкусной беседки и помчаться навстречу Гермионе, однако вовремя увидел предостерегающий взгляд держащего её под руку Драко. Взгляд его блестел угрозой и торжеством, а потом Малфой, издеваясь, положил ладонь на талию Гермионы, придвигая к себе.
— Можем начинать, — у алтаря возник Протеус, и Теодор, на секунду отвлекшись от жадного разглядывания Гермионы, посмотрел на отца с нескрываемым отвращением. — Не волнуйся, сынок, — Пожиратель поправил свой костюм и усмехнулся, обнажая зубы. — Свадьба бывает лишь раз в жизни.
— Я тебя ненавижу, — процедил Нотт, желая сорваться с места и вцепиться в горло Протеуса голыми руками. Но заиграла протяжная музыка, и Теодор выпрямился, тяжело сглотнув. Церемония начиналась.
Астория смотрела на украшенный сад через витражные окна зимнего сада Паркинсонов. Сквозь ветви растений, опутывающих стекла, можно было рассмотреть ничтожно мало, но девушка вытягивала шею и поднималась на носочки, взволнованно теребя в руках небольшой букет роз.
— Волнуешься? — Гринграсс вышел из соседней двери, поправляя запонки.
— Нет, — сипло ответила Астория и испуганно взглянула на отца.
— Все хорошо, — следовал короткий поцелуй в лоб. — Я постараюсь, чтобы ты была счастлива.
Астория уловила в словах отца нечто настораживающее, но попыталась успокоиться. В конце концов, она уже все для себя решила. Девушка нацепила на лицо радостную улыбку, но слабость в ногах все никак не хотела успокаиваться.
— Где мисс Паркинсон? Насколько я помню, она должна была помогать тебе вплоть до церемонии.
— Ей стало нехорошо, — безразлично отозвалась Астория и потянулась к волосам, чтобы поправить фату. Тонкая ткань всколыхнулась, лаская открытые плечи. Девушка сделала еще один шаг, привыкая к тяжести и пышности платья. Когда она увидела его впервые, подумала, будто ткань соткана из самих облаков — настолько неосязаемой и легкой была.
— Ты очень красива сегодня, — Гринграсс встал рядом с дочерью и подал ей локоть. Астория еще раз неуверенно посмотрела вперед, а потом медленно подняла руку и положила её на предплечье отца. Волноваться смысла не было, ведь все уже происходило. — Идем.
Из сада до них доносилась тяжелая музыка, и от неё тут же разболелась голова. Поморщившись, Астория шагнула на примятую траву и подняла восхищенный взгляд к вечернему небу. Причудливой сеткой над садом расползалось волшебное сияние, а белые розы, расставленные там и тут, источали тонкий сладкий аромат. Прохлада коснулась обнаженных плеч, но Астория только расправила их, наконец переводя взгляд на алтарь. Взгляд Теодора напугал её, и девушка почувствовала мгновенное желание убежать, однако уже шла меж рядов с гостями, пожирающими её взглядом. «Пути назад нет», — сказала она себе и сжала пальцы на локте отца. Его одобряющая улыбка ничуть не трогала. Астория не сводила взгляда с напряженного лица Теодора и едва дышала от волнения. Создавалось впечатление, что Нотт на что-то надеялся, и по мере приближения к алтарю эти чувства только усиливались. Почти у подножия Гринграсс остановился, и, поцеловав дочь в щеку, передал её руку Теодору, уже спустившемуся вниз. Крепкая ладонь обхватила пальцы, облаченные в тонкую ткань, и Астория не сдержала нервного вздоха. Медленно они преодолели пять ступеней и остановились перед широко улыбающимся Пожирателем. Казалось, будто кто-то насильно тянул его за уголки губ, и от этого лицо мужчины становилось неестественным и даже жутким.
 
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы сочетать узами магического брака…
Дальше оба они ничего не слышали, пронизывая друг друга испытующими взглядами. Теодор нервно прикусил щеку, пристально наблюдая за поведением своей невесты. Та была напугана и смущена, однако почти не выдавала своего волнения. Нотт до сих пор пребывал в угнетающем неведении. Смогла ли Пэнси осуществить их план, или ему придется быть скованным не только магическими узами, но и волей отца? Избежать последнего было главной целью той опасной и сумасшедшей авантюры, на которую они решились вместе. Пэнси хотела освободиться, Теодор — не меньше. По крайней мере, скованный по рукам и ногам, он бы ничем не смог помочь Гермионе. Перспектива наблюдать за тем, как Малфой прогибает её под себя, заставляла испытывать чувство сильной тошноты. В минуты, когда Пожиратель заканчивал свою пышную речь, Теодор полностью убедил себя в необходимости тяжелого решения, которое принял. Оставалось лишь надеяться на то, что Пэнси сделала то же самое.
Ресницы Астории трепетали, когда она слушала последние слова Пожирателя о смерти и жизни. Взгляд Теодора отражал её испуг, но все же был твердым и непоколебимым. Девушка кинула взгляд на гостей и медленно сглотнула. Не так она представляла день своей свадьбы. Дрожь её рук стала заметна Теодору, и он едва заметно улыбнулся, пытаясь приободрить её. Неужели он смог догадаться о её страхе и неуверенности? Астория стрельнула взглядом в сторону Протеуса, но тот лишь стоял, прикрыв глаза, и гадко улыбался.
— Принесите свои клятвы, — кашлянув, произнес Пожиратель. Создавалось впечатление, что молодые люди находились совсем не здесь. Со стороны это выглядело так, будто они были абсолютно очарованы друг другом. Теодор молчал, потому что не собирался ничего говорить изначально. Какой смысл произносить лживую клятву в вечной любви, пусть и ради формальности? Но потерянный, тревожный вид Астории пробудил в нем надежду на то, что Пэнси все же выполнила его условие.
— Клянусь, — Теодор умоляюще смотрел на побледневшее лицо, надеясь увидеть в испуганных темных глазах ответ на самый главный вопрос этого вечера. — Защищать тебя и быть опорой.
Астория вздрогнула, наблюдая за тем, как Теодор вытягивает руку перед собой. Напряженная линия челюсти выдавала его страх и нежелание всего происходящего, но слова прозвучали настолько искренне, что она на несколько мгновений позабыла о своих сомнениях.
— Астория? — тихо спросил Пожиратель, и волшебница растерянно оглянулась вокруг себя. Все замерли в ожидании её клятвы.
— Я… — Астория попыталась сглотнуть ком, вставший в горле от подступающих слез, и вытянула руку. — Клянусь.
Неловкое молчание длилось всего пару секунд. Гринграссы изумленно переглянулись, но лицо Теодора осталось непроницаемым. Теперь он был уверен, и все вокруг заиграло буйным светом. Полумрак в саду прекратил давить на плечи, и Нотт шагнул ближе к Астории. Она едва заметно отшатнулась, испуганно смотря на собственную руку. Теодор медленно стянул перчатку с дрожащих пальцев и снова отступил. Времени на сомнения и страх уже не было. Пожиратель взмахнул палочкой, и два кольца, взметнувшись в воздух, закружились в причудливом танце, а потом мягко опустились к вытянутым ладоням. Прохлада металла обожгла кожу пальцев. Вокруг Теодора и Астории закружились синеватые всполохи магии, окутывая и помещая их в пространство, как будто удаленное от остального мира. Гринграсс лихорадочно оглянулась по сторонам, и, подавленно всхлипнув, опустила голову. Её ладонь перехватили и сжали уверенные пальцы Теодора. Вскинув на него обреченный взгляд, Астория прочитала по губам: «Все в порядке». Была ли это правда, или всего лишь попытка её успокоить? Хотелось верить, что Нотт исполнит свою клятву, потому что за неё была принесена великая жертва.