Подвалы твоего сердца (СИ)

Драко смотрел на струящийся по ногам шелк с нескрываемым удовольствием. Приказывая домовикам найти нечто достойное женщины Малфоя, он не надеялся, что результат будет столь впечатляющим. Единственным недостатком оказалось то, что красный, пожалуй, совсем не подходил покоренной и скованной по рукам и ногам гриффиндорке. Мокрые волосы спускались на ссутуленные плечи и обрамляли маленькое осунувшееся лицо, однако даже такой Гермиона не могла не вызывать в нем вожделения и унизительного обожания. Обойдя её кресло справа, Драко провел кончиками пальцев по влажным локонам и осторожно достал палочку.
— Своей голодовкой ты никому ничего не докажешь. Только сделаешь себе хуже, — Малфой прошептал сушащее заклинание, и волосы тут же налились буйным объемом. С необъяснимым трепетом юноша поднял с трюмо серебряную щетку и, недолго покрутив её в руках, встал за спиной Гермионы. Её взгляд, сталкивающийся с глазами слизеринца в прозрачной глади зеркала, выражал открытое противостояние. Хотя «силенцио» сковывало её связки, мысли девушки оставались для Драко вполне ясными.
Юноша еще раз прикоснулся к уже сухим волосам и коротко улыбнулся. Кажется, он никогда в жизни никого не расчесывал, но помнил, как приятны были прикосновения миссис Малфой в раннем детстве. Драко подумал о том времени с легкой тоской. Он многое бы отдал, чтобы вернуть те же доверительные и нежные отношения с матерью.
Мягкие волокна впились в каштановые волосы почти у корней и поползли вниз, но тут же запутались. Гермиона болезненно зажмурилась. Еще минуту назад она думала, что Драко вернется все таким же злым и грубым, но он стоял и пытался расчесать её волосы. Это было так странно, что гриффиндорка некоторое время пребывала в абсолютной растерянности. Она была бы удивлена меньше, если бы слизеринцу вздумалось обрезать её волосы или превратить их во что-то гадкое. Но лицо Малфоя было столь сосредоточено, когда он неловко выпутывал щетку из кудрей, что Гермиона не сдержала внутренний смешок.
— Это сложнее, чем мне казалось, — признался он, в этот раз начиная с самых кончиков, сбитых в пышные кудри. — И как ты только справлялась с ними все это время?
Гермиона совсем смутилась. То, к чему она себя готовила весь день, совершенно расходилось с реальностью. По её расчетам, Драко должен был оскорблять её, но слизеринец, как и всегда, оказался непредсказуем. Его тихие слова настораживали разум, но расслабляли тело. Гермиона буквально чувствовала, как задеревеневшие от напряжения мышцы расправляются, а потому откинулась на спинку.
— Думаешь о том, почему я так спокоен? — задал риторический вопрос Драко, и Гермиона распахнула глаза. В отражении блеснула ироническая улыбка. — Гнев сгорел в алкоголе, — Драко пожал плечами, хищно наблюдая за выражением лица девушки. Он был почти уверен, что она недоумевала. — И злиться на тебя все равно бесполезно, — щетка прошлась по её виску и за ухо, массируя и лаская, но тон слизеринца оставался ледяным. — Потому что ты уже моя.
Гермиона протестующе отклонилась от прикосновений, гневно обернувшись на слизеринца. Его лицо выражало абсолютный триумф. Губы девушки сжались из-за бессильной злости, и она снова отвернулась к зеркалу, вцепляясь пальцами в подлокотники кресла. Ей было так противно находиться в зависимом положении, что, кажется, Гермиона даже чувствовала тошноту. Насмешливый взгляд Малфоя только добавлял масла в огонь.
— Лучше смирись, — он медленно склонился над её плечом и прикоснулся холодными губами к виску. — От твоего сопротивления будет только хуже. Все кончено, Грейнджер, Я победил.
Наблюдая его лицо, изрезанное острыми тенями, в непосредственной близости от своего, Гермиона впадала в отчаяние все сильнее, но нашла в себе силы уверенно помотать головой, выражая несогласие с последними словами. Пока она была жива, ничего не могло быть кончено.
— Ты не можешь мне сопротивляться, — глаза Малфоя угрожающе сузились, и Гермиона усмехнулась, склонив голову. Тут же её подбородок ухватили жесткие пальцы. — Хочешь проверить?
 
Кресло, повинуясь магии, резко развернулось от зеркала, и Гермиона едва успела вцепиться пальцами в мягкую обивку, чтобы не свалиться. Драко возвышался перед ней, держа в руках палочку. Волшебница смотрела на него несколько секунд, а потом предчувствие завопило: «что-то не так». Окинув его затравленным взглядом еще раз, Гермиона остановилась на палочке и нахмурилась. Ей показалось, или что-то изменилось? Однако размышлять об этом слишком долго не получилось. Быстро убрав оружие во внутренний карман, Драко облокотился на ручки кресла и многообещающе улыбнулся. Гермиона вжалась спиной в обивку, надеясь просто провалиться сквозь все материальное. Спокойный Малфой внушал даже больше страха, чем разъяренный, ведь она даже не догадывалась, какие идеи зрели в его голове.
Медленно приблизившись к лицу гриффиндорки, Драко склонил голову и оставил на губах холодный поцелуй. Гермиона почти не дышала. Она даже не могла закрыть глаз, чтобы не видеть этой обманчивой невозмутимости. Малфой провел костяшками пальцев по скулам волшебницы и задумчиво остановил взгляд на тонкой шее. Потом, словно что-то для себя решив, Драко отмер и припал к губам волшебницы в более долгом, словно бы требовательном поцелуе. Гермиона оставалась недвижимой, и Малфой догадывался, что она не станет отвечать. Однако расстраиваться по этому поводу слизеринец не спешил — сегодня его целью была совсем не ответная реакция.
— Жаль, что ты не сможешь кричать, — прошептал он в губы обмершей волшебнице и отстранился. — Ну-ну, Грейнджер, не глупи, — заметив испуганный взгляд, покачал головой Драко и расстегнул верхние пуговицы рубашки. — Я не собираюсь причинять тебе боль. Наоборот… — он лукаво улыбнулся, и, удерживая зрительный контакт, неспешно опустился на колени. Гермиона, не выдержав его взгляда, отвернулась, нервно закусив губу. Делать вид и дальше, что она абсолютно не взволнована странным поведением Малфоя, было практически невозможно. Тем временем слизеринец осторожно провел пальцами по ниспадающему кровавому шелку и, подцепив пальцами край материи, окинул её. Гермиона почувствовала холод, скользнувший по обнаженной ноге, и её испуганный выдох слился с восторженным — Малфоя. Обхватив руками тонкую лодыжку, Драко нетерпеливо дернул Грейнджер на себя, и девушка, не ожидая этого, соскользнула по спинке в полулежачее состояние. Прижав ткань к бедрам, Гермиона испуганно наблюдала за тем, как слизеринец поспешно приникает губами к её колену и тут же движется дальше, пальцами лаская голень. Разоблачить мотивы Малфоя удалось достаточно скоро — стоило лишь его губам перейти ближе к внутренней стороне бедра. Гермиона решила, что больше не может ждать и дернулась, пытаясь скинуть с себя руки слизеринца, но Драко лишь крепче сжал её лодыжку и откинул шелк со второго колена. Гриффиндорка чувствовала себя абсолютно беззащитной и бессильной. Если бы она только могла говорить! Гермиона была уверена, что смогла бы найти слова, способные заставить Малфоя остановиться. По крайней мере, так казалось сейчас.
Легкий укус на внутренней стороне бедра заставил её судорожно вздохнуть и выгнуться. Прикосновение, которые раньше приносили трепетное удовольствие, сейчас казались неправильными и бесцеремонными. Слабые ладони попытались остановить навязчивые руки, но Малфой властно отстранил их.
— Не заставляй меня использовать «инкарцеро», — прошептал он, языком нарисовав ведомый лишь ему узор на коже гриффиндорке. — Расслабься и перестань сопротивляться. Клянусь, тебе понравится, — Драко подхватил её ноги под колени в попытке раздвинуть шире, но Грейнджер совершенно зажалась. — Не слишком ли поздно играть в недотрогу?!
 
Страх, застывший в глазах Гермионы слезами, заставил его остановиться. Драко задумчиво качнул головой, пытаясь понять, что же не так. Чары должны были уже сработать, но гриффиндорка почему-то все еще не могла расслабиться и отдаться в его плен так же, как это было раньше. Её маленькие кулачки прижимали дорогой шелк к телу, и это выглядело по-детски наивно. Неужели она не понимала, что совершенно бессильна? Драко стиснул зубы, посмотрев на препятствующие ему руки. Тонкое запястье метил темный синяк.