Подвалы твоего сердца (СИ)
Теодор взглянул на шедшую рядом с ним девушку и прошипел сквозь зубы, слегка склонившись к ней:
— Веди себя более естественно, ради Мерлина!
— Но тут столько Пожирателей… — голос её был действительно испуганным.
— Представь, что это Хэллоуин, — попытался отшутиться Теодор, но и сам был напряжен до предела. С того момента, как он пересекся взглядом с Малфоем, тот не переставал пялиться на Гермиону, скрывающуюся под ликом Астории. Нет! Насколько бы проницательным не был Драко, он не мог узнать гриффиндорку, потому что превращение, как и зелье, было идеальным.
— Черт! — сдавленно прошептала девушка и остановилась.
— Что такое? — Теодор быстро огляделся по сторонам и тут же осознал причину испуга гриффиндорки.
Драко Малфой гордой и расслабленной походкой направлялся прямиком к ним.
Комментарий к 21. Время править бал
Я безумно рада, что число “ожидающих” беспрецендентно растет. Уже 100, подумать только! Спасибо вам)
Запаситесь на следующую главу огнетушителями, потому что будет жарко.
========== 22. Вкус лжи ==========
— Вот это сюрприз, — произнес хозяин праздника, высокомерно сощурив глаза. —
Нотт, — юноша кивнул в знак приветствия. Взгляд Малфоя сверкнул предвкушением веселья.
— Милая вечеринка, — сдержанно процедил Теодор, бросив мимолетный взгляд на Гермиону. Волшебница, выдержав испытующий взгляд Драко, натянуто улыбнулась. Хотя она готовилась к тому, чтобы увидеть Малфоя, его появление все равно стало неожиданностью. Они не виделись уже несколько дней, но складывалось такое впечатление, что не было и часа, когда Драко был не рядом. Он оставался в её мыслях, снах и даже под кожей. Но тот Малфой отличался от нынешнего. Заносчивый юноша с холодными глазами смотрел на волшебницу оценивающе и даже несколько хищно. Его расслабленные движения выдавали полный контроль над собой. Гермиона как никто другой знала, насколько обманчивой была несобранность Драко.
— Знаю, — откликнулся Малфой, не сводя взгляда со спутницы Нотта. — Мисс Гринграсс, вы сегодня обворожительны.
— Спасибо, — Гермиона пыталась выглядеть непринужденно, но чужой голос и чужое тело, затянутое, к тому же, в тугой корсет, не давали расслабиться ни на секунду. — А где же ваша спутница?
Гермиона сто раз прокляла себя за этот вопрос, но глаз от лица Малфоя так и не оторвала. Она с изумлением пронаблюдала за тем, как брови слизеринца нахмурились. Казалось, ей удалось его смутить, но уже через секунду юноша приободрился и, вновь нацепив вежливую улыбку, ответил:
— Мисс Паркинсон наслаждается праздником. Сегодня в зале столько прекрасных дам… — он многозначительно окинул взглядом фигуру Астории, надеясь этим позлить Нотта. — Должен ли я зацикливаться лишь на одной?
— Только если у них нет кавалеров, разумеется, — Гермиона гордо вскинула голову, но тут же почувствовала тычок в спину. Теодор рядом сумасшедше улыбался. Кажется, она перегнула палку. Девушка выругалась про себя и наконец вспомнила, что находилась в теле Астории Гринграсс — утонченной аристократки. А «приличные леди» никогда не дерзили мужчинам. Тут же потупив взгляд, волшебница закусила губу. Драко смотрел на знакомую ему с детства слизеринку с нескрываемым интересом.
— Я говорил Астории, что ей не стоит налегать на выпивку, — вывернул Теодор и легко рассмеялся.
— Алкоголь расширяет сознание и открывает новые стороны нас, не правда ли, мисс Гринграсс? — Малфой отсалютовал ей бокалом, а потом сделал большой глоток. Девушка только кивнула, и Драко усмехнулся. Затянулось молчание, во время которого Гермиона лихорадочно соображала. Неуютно поежившись, она по инерции потянулась к виску в попытке привычно заправить прядь за ухо. Так происходило всегда, когда девушка нервничала.
— Почему вы не танцуете? — наконец спросила Гермиона, окинув неловким взглядом зал. — Уверена, здесь каждая приняла бы за честь ваше приглашение.
— Верно, — Драко самодовольно улыбнулся, и гриффиндорка едва удержалась от того, чтобы раздраженно фыркнуть. Лесть оказалась самым простым способом ослабить бдительность юного Лорда. — Но сегодня я больше расположен наблюдать со стороны. Кстати, вы уже выбрали день свадьбы? — ехидство в голосе Малфоя заставило Теодора поморщиться.
— Свадьбы? — Гермиона пару раз непонимающе моргнула, а потом внимательно посмотрела на своего спутника. — Ах, точно. Мы…
— Мы еще не определились, — подхватил Нотт.
— Какая жалость, — процедил Драко, допивая огневиски. Тут же рядом появился домовик, и, ловко подхватив опустошенный стакан, поднял в воздух поднос с высокими бокалами. — Шампанского, мисс Гринграсс?
— Пожалуй, — Гермиона действительно хотела выпить хоть немного, чтобы мышцы наконец перестали каменеть всякий раз, когда Малфой одаривал её долгим пристальным взглядом.
— Милая, — губа Теодора раздраженно дернулась. — Я думаю, что не стоит.
— Она еще не миссис Нотт, — Драко ловко подхватил бокал и протянул его девушке. — Так что дай ей насладиться свободой, пока это возможно.
Гермиона приняла шампанское дрожащей от волнения рукой, но все-таки не смогла улыбнуться в ответ на оскал Малфоя. Юноша был чужим и далеким, как никогда ранее. Казалось, даже цвет его волос превратился из мягкого золотистого в иссиня-белый. Драко словно заморозили. В его движениях и словах сквозил колючий северный холод, пробирающий до костей, однако он на удивление гармонично смотрелся с залом, полным мертвенных теней и ядовитых взглядов.
— Благодарю, мистер Малфой, — привычно выделяя первую гласную, ответила волшебница. Это делало произношение более яростным. Гриффиндорка так и не отучила себя от этой привычки со времен их вражды. Спустя несколько секунд Гермиона обомлела, потому что поняла: в голосе Астории была отчетливо различима её собственная интонация. Сочетание железа в смысле слов с тонким голоском изящной слизеринки ощущалось странно. Малфой вскинул брови и нахмурился. Гордая посадка головы Гринграсс напоминала ему о чем-то до боли знакомом. Мимолетные ассоциации касались его мыслей, но заключить их в одну картинку все никак не получалось из-за легкого опьянения. Астория вела себя странно, и этому следовало найти объяснение. Она возгордилась, что станет невесткой Протеуса? Весьма возможно. Драко, хоть и знал, что является главной фигурой в плане Пожирателей, ни в коем случае не умалял значимости старшего Нотта. К досаде юного Лорда, в руках Протеуса пока что было сосредоточено куда больше власти, чем в его собственных. Именно поэтому Драко не позволил своему гневу вылиться в слишком радикальные решения — достаточно было и непреложного обета, гарантирующего безопасность Грейнджер.
— Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, — обольстительно улыбнулся Малфой, со звоном касаясь её бокала своим. Различив негодование в глазах Нотта, он не сдержал язвительной усмешки.
Гермиона не думала, что ей будет так больно. Она замерла с бокалом в руке, непонимающе изучая лицо Драко. Благо, момент располагал — юноша улыбался куда-то в сторону, слегка щуря глаза. Справа от них медленно проплыла невысокая кудрявая девушка. И с каждым поворотом головы слизеринца в сторону прекрасной незнакомки тиски, вдруг зажавшие сердце Гермионы, сжимались с новой силой. Уже очень давно гриффиндорка не испытывала подобных чувств. Нечто внутри скручивалось и рвалось, заставляя заглушенную чувством вины обиду вырываться из оков сознания. Крепко сжав в ладони бокал, она медленно поднесла его к губам и сделала большой глоток. Напиток защипал горло, и Гермиона слегка поморщилась. Её глаза все еще искали в изгибах губ и взгляде Малфоя присутствие тоски, однако слизеринец, наблюдающий за уже почти скрывшейся из вида девушкой, выглядел вполне довольно и даже несколько мечтательно. Закусив губу, волшебница вскинула взгляд на Теодора и с некоторым испугом заметила, что он смотрит на неё. О, как бы она хотела, чтобы Малфой испытывал хоть часть из того, что ей удалось прочитать во взгляде Нотта! Гермиона чувствовала стыд за то, что была не в состоянии ответить на немую просьбу Теодора так, как ему бы хотелось. Причинять слизеринцу боль совершенно не хотелось, и порой Грейнджер думала о том, что, если бы все сложилось по-другому, она могла бы полюбить Теодора. Почему нет? Нотт был очень красив, галантен, нежен, заботлив, не обделен мозгами и в значительной степени толерантен. Список из его достоинств можно было бы продолжать до бесконечности, но от этого Гермионе становилось только больнее. Её сознание буквально кричало о том, что Нотт достоин куда большего внимания, чем Малфой, но врожденная — чисто женская — часть Гермионы пересиливала все доводы рассудка. Девушка уважала Теодора и жалела его как жертву собственной бессердечности — не больше. Именно поэтому, посмотрев в полные насыщенной зелени глаза слизеринца, Грейнджер не испытала ничего, кроме слабого чувства вины. Но выдерживать измученный ревностью взгляд Теодора было невозможно более, чем несколько секунд, и Гермиона снова подняла голову. Малфой, хоть и повернулся лицом к ним, был очень задумчив и загадочно улыбался, вертя бокал в руке. Гриффиндорка отступила на шаг и обиженно закусила губу, пытаясь снова вернуться в состояние покоя. Разве она имела право на ревность?