Сведенные судьбой

Уэстклиф встретил ее взгляд без каких-то проявлений осуждения.
– Ведь ваш отец – лорд Тренир? – спросил он.
– Да, милорд.
– Мы были знакомы. Он не раз охотился в моем поместье. – Граф помолчал. – Я приглашал его вместе с семьей, но он всегда предпочитал приезжать один.
В этом не было ничего удивительного. Ее отец считал трех своих дочерей никчемными созданиями. По этой причине их мать тоже проявляла к ним мало интереса. И как результат, Хелен, Пандора и Кассадра иногда не видели своих родителей месяцами. Удивительно было то, что воспоминание об этом до сих пор отзывалось болью.
– Моему отцу всегда хотелось иметь как можно меньше общего со своими дочерьми, – отстраненно заметила Пандора. – Мы были для него всего лишь досадным обстоятельством. – Опустив голову, тихо добавила: – Может, не так уж он ошибался.
– Не соглашусь. – В голосе графа прозвучало удивление и сочувствие. – Мои дочери не раз доказывали мне, что девушки, исполненные благих намерений и обладающие живым умом, умеют правильно вести себя в сложных ситуациях.
В разговор вступил лорд Човорт.
– Эту сложную ситуацию можно упростить до предела. Я вверю леди Пандору сопровождающей ее даме. – Он повернулся к молодому человеку, стоявшему рядом с девушкой. – Полагаю, сейчас вы отправитесь в Рейвенел-хаус, чтобы встретиться с ее семьей и договориться обо всем?
– О чем договориться? – спросила Пандора.
– Он имеет в виду бракосочетание, – ровно сказал молодой человек. Глаза его стали холодными.
Испуг и тревога овладели ею.
– Что? Нет! Нет! Я ни в коем случае не выйду за вас. – Сообразив, что он сможет принять это на свой счет, Пандора добавила более примирительно: – Дело совсем не в вас. Просто я вообще не собираюсь выходить замуж.
Лорд Човорт высокомерно прервал строптивицу:
– Смею предположить, что у вас не возникнет возражений, когда вы узнаете, что человек, стоящий рядом с вами, – это Габриель, лорд Сент-Винсент, наследник герцогства.
Пандора покачала головой:
– Лучше быть поденщицей, чем женой пэра.
Холодный взгляд лорда Сент-Винсента обежал плечи, все в царапинах, разорванное платье и вернулся к ее лицу.
– Дело в том, – произнес он тихо, – что вы отсутствовали в бальном зале достаточно долго и наверняка стали объектом всеобщего внимания.
Теперь до Пандоры дошло, что она действительно оказалась в сложной ситуации, которую невозможно разрешить простым объяснением, или деньгами, или влиянием ее семьи. В ушах пульс бил в литавры.
– Если вы позволите мне тотчас же туда вернуться, никто даже не заметит моего отсутствия.
– В такое невозможно поверить.
То, как он это произнес, не походило на комплимент.
– Правда-правда, – в отчаянии зачастила Пандора, думала она еще быстрее, чем говорила. – Я всего-навсего – как это у вас называется? Желтофиоль, пристеночница. И согласилась принять участие в сезоне, только чтобы составить компанию моей сестре Кассандре. Она моя близняшка. Красивее и очаровательнее меня, а вы как раз такой, какой ей нужен в мужья. Позвольте мне сходить за ней, тогда вы сможете скомпрометировать ее, а я соскочу с крючка. – Увидев его пустой взгляд, она пояснила: – Люди наверняка не ожидают, что мы поженимся.
– Боюсь, мне еще не доводилось компрометировать больше одной молодой леди за ночь. Должен же мужчина где-то остановиться.
Пандора решила воспользоваться другой тактикой.
– Вы ведь не хотите жениться на мне, милорд. Из меня получится самая плохая жена, какую только можно вообразить. Я забывчива и упряма, не могу усидеть на месте больше пяти минут. Все время поступаю так, как нельзя. Люблю подслушивать, громко разговариваю и бегаю при людях, неуклюже танцую. А мой характер испорчен вредным чтением. – Остановившись, чтобы перевести дух, она заметила, что список ее недостатков не произвел на Сент-Винсента никакого впечатления. – И еще: у меня ноги худые. Как у цапли.
При откровенном упоминании частей тела лорд Човорт ахнул, в то время как лорд Уэстклиф вдруг проявил живейший интерес к ближайшему кусту роз.
 
Рот у лорда Сент-Винсента дернулся в усмешке.
– Мне импонирует ваша искренность, – помолчав, сказал он. Потом бросил ледяной взгляд на хозяина дома. – Тем не менее в свете героической настойчивости лорда Човорта добиться справедливости у меня нет другого выхода, кроме как обсудить ситуацию с вашей семьей.
– Когда? – с тревогой спросила Пандора.
– Прямо сейчас. – Лорд Сент-Винсент сделал шаг вперед, сокращая дистанцию между ними. – Идите вместе с Човортом, передайте леди, которая сопровождает вас, что я немедленно отправляюсь в Рейвенел-хаус. И, ради бога, постарайтесь, чтобы вас никто не увидел. Мне совсем не хочется, чтобы кому-нибудь взбрело в голову, будто я мог дурно обойтись с юной леди. – После паузы он тихо добавил: – Вам нужно вернуть серьгу Долли. Попросите любого лакея передать ей пропажу.
Пандора допустила ошибку, когда подняла на него глаза. Ни одна женщина не устояла бы при виде этого лица. До настоящего времени все молодые люди из привилегированного мирка, с которыми она знакомилась во время сезона, казалось, стремились к одному определенному идеалу: к холодной аристократической самоуверенности, но ни один из них даже близко не стоял рядом с этим ослепительным, словно греческий бог, мужчиной, которого, вне всякого сомнения, баловали и обожали всю жизнь.
– Я не могу выйти за вас, – в оцепенении повторила Пандора. – Я потеряю все.
Отвернувшись, она оперлась на предложенную Човортом руку и направилась вместе с ним к дому. Двое других мужчин остались позади, чтобы поговорить наедине.
Човорт удовлетворенно посмеивался на ходу:
– Это же надо! Интересно посмотреть на реакцию леди Бервик, когда я сообщу ей новость.
– Она меня убьет, – выдавила Пандора, чуть не плача от отчаяния и жалости к себе.
– За что? – удивился старик.
– За то, что я оказалась скомпрометированной.
Човорт загоготал:
– Милая девочка, буду очень удивлен, если она не спляшет джигу. Я только что устроил свадьбу года!
 
Глава 2
 
Выругавшись, Габриель засунул сжатые кулаки в карманы.
– Мне жаль, – искренне сказал Уэстклиф. – Если бы это был не Човорт…
– Я понимаю.
Габриель ходил взад-вперед перед беседкой, как тигр в клетке. Он не мог в это поверить. После всех хитроумных брачных ловушек, которых ему удавалось избежать, его все-таки застукали. И не с какой-нибудь искушенной соблазнительницей и не с признанной в обществе красоткой. Поражение ему нанесла эксцентричная девица, на которую никто даже внимания не обращает. К несчастью, Пандора была дочерью графа, и это означает, что, даже будь у нее справка о сумасшествии – что, конечно, из области фантастики, – ее честь должна быть спасена.
Главное впечатление, которое она оставила о себе, – постоянно выплескивавшаяся нервная энергия, будто она ожидала взмаха флага на старте. Казалось, даже в мельчайшем ее движении был заложен взрывной потенциал. Это полностью разрушало внутреннее спокойствие. В то же время он поймал себя на мысли, что ему хочется овладеть этим брызжущим огнем и направить его в нужное русло, пока девица не ослабеет и не раскинется под ним в изнеможении.
Уложить ее в постель не составит большого труда, а вот все остальное, связанное с ней, может стать проблемой.
Хмурый и встревоженный, Габриель прислонился к колонне, поддерживавшей беседку.
– Что она имела в виду, когда сказала, что потеряет все, если выйдет за меня замуж? – спросил он громко. – Возможно, она влюблена в кого-то. Если так, то…
– Существуют молодые женщины, – сухо заметил Уэстклиф, – чьи жизненные цели не включают в себя поиск мужа.
Скрестив руки на груди, Габриель насмешливо глянул на собеседника:
– Правда? Что-то я таких не встречал.
– Как мне кажется, такая встреча только что состоялась. – Граф оглянулся и посмотрел вслед Пандоре. – Тихоня… – еле слышно вымолвил он с задумчивой улыбкой.