Серое море Гренгавиума (СИ)

Тайтелин думала, что номер — это просто номер. Всегда так думала. Да, сначала было приятно, что ее силу признают, но это давно прошло. Диэди со своим вечным стремлением продвинуться смешил.
Диэди, дурак, просто забывал, что он послан шпионить, именно поэтому никто никогда его ни в чем не подозревал.
Сейчас номер перестал казаться просто цифрой. Это была ее цифра. Ее место.
А теперь где ее место? Что ей делать? Идти на тренировки? Вести Гвейле на прогулку? Так ведь и дом запрещено покидать.
Что она теперь вообще такое?
— Лин! Что у вас там происходит! — воскликнул Гвейле, когда она снова вошла к нему. — Наверху шум и ругань… ты совсем бледная. И руки ледяные. Лин!
Он еще что-то спрашивал, растирал руки и ругал за то, что на ней нет кителя. Тайтелин не могла говорить, просто смотрела.
— Меня лишили номера, — наконец сказала она.
— Какого номера? — удивился Гвейле.
Он укутал ее одеялом, потом взял в руки ладони Тайтелин и сел перед ней на пол.
— Лин, что случилось? — еще раз спросил он. — Расскажи мне.
— У меня забрали китель, — сказала Тайтелин, и Гвейле вздохнул, еще больше запутавшись.
— Почему забрали? — мягко спросил он.
— Потому что выгнали из Верхнего круга, — сказала она.
Гвейле чуть сильнее сжал ее пальцы, вглядываясь в лицо. Что он там хотел увидеть, Тайтелин не знала.
Ей самой все еще было непонятно, что у нее внутри.
Кажется, что просто ничего. Должно было что-то быть, правда? Но была только пустота, поэтому и слов не было, чтобы ее выразить.
— Почему тебя выгнали из Верхнего круга? — спросил Гвейле.
— Потому что я помогла Диэди.
— Диэди?.. А что в этом плохого?
— Диэди — предатель. Это он провел твоего Элве сюда.
Тайтелин рвано вздохнула:
— Дурак.
— Я не знал, — растерялся Гвейле и тоже вздохнул. — Что теперь будет?
— За предательство полагается смерть, — ровно сказала Тайтелин, и Гвейле вздрогнул, расширившимся глазами посмотрев на нее. Потом нахмурился:
— Но ты сказала, что помогла ему? Значит, с ним все в порядке?
Тайтелин пожала плечами, потом совсем ссутулилась, чувствуя, что внутри уже не пустота, а как будто дыру пробили. Гвейле резко подался вперед и обхватил ее за плечи, прижимая к себе.
— Все в порядке, — прошептал он ей на ухо, — все в порядке, Лин. Ты все сделала правильно.
Тайтелин ткнулась лицом в его костлявое плечо и, кажется, заснула.
Потому что когда в следующий раз она открыла глаза, то оказалось, что вокруг темно, и она лежит, укутанная, как младенец, в одеяла, на плече у Гвейле. Ухо болело — отдавила.
С трудом выбравшись из кокона одеял, Тайтелин сердито набросала их сверху на Гвейле и пошла к себе.
«И чего я вечно к нему иду чуть что, — ворчала она про себя, шагая наверх. — Совсем размякла, как каша. Как там дурень Диэди? Не попался ли кому? Надо было ему хоть тесак дать с собой, не помню, было ли с ним хоть что-то».
На кухне она встретила Оши-Ари, который воровал лепешки. Тайтелин забрала одну себе и раздула огонь в печке, чтобы подогреть воду.
— Ты в патруль? — спросила она. — Разве ночные не отменили?
— Отменили, — согласился Оши-Ари, поглядывая на мятый зеленый чайник. — Я хочу отнести на улицу. Диэди наверняка болтается где-то рядом, а у нас в округе разве еду найдешь?
— Точно, — с досадой сказала Тайтелин. — Я не подумала. Тебе налить?
Оши-Ари кивнул, криво улыбнувшись. Ему все так же было запрещено разводить огонь, и он ничего себе сам нагреть не мог.
Тайтелин налила кипяток и добавила в каждую кружку немного крепкого настоя из корней и листьев, которые им привозили обозники.
Они посидели за кухонным столом у теплой печки, поглядывая в темноту ночи за окном, и разошлись.
Наутро Тайтелин проснулась с сильной головной болью. Сначала привычно сорвалась было одеваться и умываться, чтобы спешить на утреннюю тренировку, но кителя на распорках не было, и она сразу все вспомнила.
Сейчас она удивилась своему вчерашнему состоянию. С чего ее так снесло? Она цела и жива, совсем не выгнали. Надо будет только что-то с кителем придумывать, может, у младших удастся подобрать. В их кителях, конечно, позумента всего пара полосок, но хоть что-то.
 
Растирая виски ледяными пальцами, Тайтелин зашла на кухню, получила миску каши от Геррёг — с тех пор как Гвейле составил для них несколько схем для приготовления простых блюд, даже у Геррёг получалось что-то съедобное.
Геррёг ничего не сказала, и по ее глазам ничего нельзя было понять, но Тайтелин не стала садиться на кухне за стол. Вроде бы ничего особенного, но не хотелось.
Тайтелин преследовала боль в голове и дурацкое чувство чужести. Будто тем, что вчера Байю забрал у нее номер, он отнял у нее и ощущение принадлежности дому.
«Пройдет», — решила Тайтелин, доела кашу и понесла порцию Гвейле.
Гвейле смотрел на нее встревоженно и беспокойно, но Тайтелин только нахмурилась в ответ.
— Мне плохие сны снились, — сказал Гвейле. — Кто-то ругался и плакал. А потом чей-то голос говорил мне быть наготове. Что скоро случится что-то… страшное. И так странно… как будто это был мой голос. Правда, непохож, но во сне я думал, что это мой.
Тайтелин презрительно хмыкнула.
— Приснилось и приснилось, — пожала она плечами. — Мало ли чего.
— Мне обычно сны не снятся, — мрачно сказал Гвейле, и Тайтелин заинтересовалась, внимательнее посмотрела на его осунувшееся бледное лицо.
— Так ты из этих, суеверных? — спросила она. — Оши-Ари тоже любит такие штуки. Но я не верю. Так что ешь быстрее и отдавай миску.
Для тренировок Тайтелин нашла в шкафу старую куртку, получила нагоняй за отсутствие формы, разозлилась, поругалась с Буреном, и под вечер и думать забыла о странных словах Гвейле.
Даже если и помнила, они бы ничем не помогли.
***
В этот раз о нападении на дом узнали заранее. Еще после первого раза Байю приказал усилить дозор. Двое младших, как и прежде, дремали на башенках. Еще четверо, сменяясь, бродили по коридорам, поглядывая сквозь окна на улицу, пляж и сад и проверяя защитный контур. Системы в их блуждании не было, но Байю не ругал.
Пусть их. В бессистемности и непредсказуемости всегда была определенная защита Дома-с-маятником.
Тайтелин проснулась от криков: по коридору второго этажа кто-то бежал и орал на ходу: «Командор Байю! Тревога! Командор! Тревога!»
По топоту можно было подумать, что бежит целая толпа, но голос был всего один. Тайтелин узнала одного из младших, которые сегодня ночью были в дозоре. Она наскоро оделась, чертыхнулась, снова не найдя китель, прихватила сложенную косу, которую у нее так и не забрали, и побежала искать Байю и остальных.
***
Они смотрели на море огней, заполнивших улицу.
Полторы дюжины подменышей, которые в прошлый раз пробрались в дом, были просто уколом, проверкой. Сейчас все было серьезно.
Улица, которая давно не видела такого света по ночам, была мягко озарена. Нападающие не скрывались, слаженно двигались, часть в светлых куртках, как во время последнего налета, часть в форменных комбинезонах солдат Корпорации баланса.
— Смотри, с фонариками все, — сказал Бурен, но никто ему не ответил.
Молчал даже Байю.
Младшие из дозорных прибегали сказать, что с других концов дома тоже подбираются, и он отсылал их движением руки, не отвечая.
 
Бояться атак со стороны пляжа или веранды не стоило, из-за пространственных искажений… но даже и без этого нападающих было слишком много.
«Они не за Гвейле пришли, — подумала Тайтелин. — Они пришли уничтожить нас».
— У нас пакт о ненападении, — глухо произнес Бурен.