Экстрим не предлагать! (СИ)

Общественность «навострила ушки», но все безрезультатно. Причем в желании узнать подробности мужчины, ничуть не уступали дамам.
Даже Станиславович был замечен в этом деле. Коллективным решением единогласно был выбран кандидат на роль дознавателя — Валечка, и определено самое слабое звено у осведомленных — Майя.
Но, то ли Валя- слишком «мягкий» дознаватель, то ли Майя — слишком крепкий орешек. Результат был отрицательным.
Как Валя ни старалась, но Майя лишь отшучивалась, а потом, сославшись на сильную усталость, отбыла в кроватку. Вскоре ее примеру последовал и Фима. Общественность была крайне разочарована. Пришлось отправляться спаточки, так и не удовлетворив своего любопытства.
Дарья долго не могла уснуть. Перед глазами то и дело всплывала картинка поцелуя Ростислава и Майи. Она долго крутилась и лишь под утро смогла забыться тревожным сном. Ей снились Экстремальцы, любимые и не очень, вечно путающаяся под ногами Майя, даже непонятно откуда появившийся здесь Сандерс.
Все бегали, спорили о чем-то, спрашивали у нее. И вдруг вся эта суматоха как будто растворилась.
Вечер. Океан. Закат солнца. Она и он, Ростислав! Он ее нежно обнимает, потом они встречаются взглядами, тут же растворяясь друг в друге.
Их губы так близко, еще секунда и, как гриб из-под земли появляется между ними Станиславович и, хитренько прищурившись, спрашивает: «Все целуешься, Дарья, да еще и не с законным мужем? А выпуск готов?».
Дарья вскрикнула во сне и проснулась. Села и тряхнула головой. «Надо же такому присниться! И Станиславович так не вовремя со своей работой!».
Дарья поняла, что заснуть ей уже не удастся. Немножко еще пожалела, что сон не имел иного продолжения, более желанного, мысленно повозмущалась бестактности Станиславовича, и, в конце концов, все же призналась себе, что в последнее время работу немного забросила.
Вокруг все ещё спали, она тихонько встала и вышла из хижины.
"Сейчас самое время для творчества! Вокруг такая тишина и красота!" Дарья невольно залюбовалась восходящим солнцем. Оно, в отличие от своей холодной подружки, своим появлением на небосводе дарит тепло, и надежду на новый день, новую жизнь.
Пребывая в таком романтическом настроении, она взяла печатную машинку и ушла подальше от дома, чтобы никого не разбудить. Дарья села на берегу, вставила чистый лист в машинку и задумалась. Набрала название: Экстремальный отдых: за и против. "А как я сама к нему отношусь? Раньше бы без раздумий ответила — только «за»! Но сейчас, в этих обстоятельствах, все больше аргументов «против». И где взялся этот Сандерс со своей безумной идеей? Кто дал ему право вмешиваться в судьбы людей?"
Посидев еще минутку, принялась за работу.
«Отдых — это законное право каждого. И мы сами себе его выбираем с учетом своих потребностей и возможностей. В последнее время все больше приобретает популярности так называемый экстремальный отдых. Можно ли его считать полноценным отдыхом?
Для кого он? Скорее всего, лишь для тех, кому не хватает этого самого экстрима в повседневности, для людей пассивных по жизни. Современный человек в предостаточном количестве имеет этот адреналин ежедневно. И желая отдохнуть, он мечтает не просто о смене обстановке, он мечтает о веселом времяпровождении в комфортных условиях. Ну, что за отдых в хижине? Что за веселье, когда на голову льет проливной дождь. Как можно получать удовольствие, постоянно преодолевая трудности и решая проблемы?…» Вступительное слово к новому выпуску было почти готово.
В то время как Дарья трудилась над выпуском, все её коллеги мирно спали. Все, кроме Станиславовича.
Тот встал чуть свет и отправился на рыбалку. Рыбы наловил довольно быстро и ещё до общего пробуждения успел вернуться в лагерь.
Разбудил всех аромат свежей ухи, Станиславович решил порадовать молодёжь. Все, как мыши на сыр, сбежались на запах.
Собрались у котелка, взялись за ложки, набрали аппетитную еду, открыли рты, и уже почти почувствовали ее вкус, как Вася воскликнул:
 
- Ой, а чья это ложка? — и оглядевшись по сторонам: — А где Дарья?
— Опять эта курица куда-то влипла! Талант прямо людям жизнь портить, особенно во время еды, — возмутился Великопольский.
Только все разочарованно положили ложки и начали разрабатывать очередной план спасения, как появилась Дарья. Она тоже пришла на запах — обоняние обострилось, так как она вчера ещё и не ужинала.
— Явилась — не запылилась, пропажа! А можно полюбопытствовать, где бродим в такую рань? Что, не спится? — съязвил, вместо приветствия Павел.
— Тебя не спросила, что мне делать. Я, в отличие от тебя, не только сплю и ем, а еще и работаю! — ответила Дарья.
— Ага, мы заметили…
— Какие вы заметные! Заметки писать не пробовал?
— А он по заметкам только и специализируется! — подметил Фима.
— Ну, что ты! Он же у нас теперь переведен в статус писателя! Как там работа твоя? Когда будем иметь счастье ее увидеть?
— Сразу после твоей! Я же джентльмен! Даму — вперед!
— Ты — джентльмен? Это что-то новенькое!
— Ну, и ты далеко не дама!
Взгляд Дарьи стал холодным, и она двинулась на Великопольского.
— Прекратите! — не выдержал Ершов. — Ваши перепалки уже надоели! Лучше ешьте уху, а то остывает.
— Да, уха — что надо! — подтвердил, облизнувшись, Вася.
Все принялись нахваливать Станиславовича и он расцвёл. Дарья тоже взяла предложенную ей миску с ухой, при этом, не забыв показать кулак Великопольскому.
После вкусного завтрака Павел решил поработать. Он взял печатную машинку и уже сделал несколько шагов в сторону, как услышал:
— Положи, где взял!
— Чего это? Мне тоже надо сценарий писать.
- А при чем тут моя машинка?
— Чего это она твоя? Я тоже…
- Э, нет, Павел Сигизмундович, — перебила его Дарья. — Вот тут вы не правы! Кто, как не вы, всё время твердили, что это мой рабочий инструмент?
Она спокойно подошла и взяла из рук совершенно обалдевшего Павла машинку.
— А это тебе, — и протянула ему блокнот с карандашом. — Набор для юного писателя! Дерзайте, юноша!
Павел хотел было сделать ответный ход, но заметил, что оба кавалера не дремлют и передумал.
Почесал затылок. «Еще и писать от руки! Вообще страх потеряла! Ладно, с ней разберусь потом. А сейчас надо что-то решать! Может, Нюсю заставить писать? Она же секретарь — пусть выполняет свои функциональные обязанности!»
Но с Нюсей номер вообще не прошёл: она ответила, что очень медленно пишет под диктовку, да и почерк у неё корявый.
— За что тебе только деньги платят?! — возмутился Павел. — После возвращения надо будет подумать о твоей замене.
— Себе замену найди! — вслед ему тихонько обиделась Нюся.
После нескольких неказистых комплиментов Великопольский уговорил Эллу быть его секретарём. Но радость его была недолгой. Элла возмутилась, услышав только название его шедевра, а буквально после пары озвученных предложений просто швырнула в него блокнот и ушла:
— Сволочь ты, Великопольский!
— Эллочка, это же образно. Ты-то — другая!
— Трудись сам! А я — отдыхать!
И Павлуше пришлось самому пыхтеть над своим шедевром.
Потихоньку все разошлись из лагеря, каждый выполняя свою работу, или просто гуляя по окрестностям. Дарья тоже ушла, чтобы закончить сценарий, но к полудню она уже вернулась.
В лагере царило оживление. Причиной его был Вася. Он вышел из их жилища, раздувая щёки и пытаясь надуть… мяч.
— Что это у тебя? — спросил Артур.
— Мяч, — сквозь вдох и выдох проговорил студент.
— И ты это от нас скрывал?! — вскочил Великопольский, обрадовавшись находке.
— Да, я забыл о нём. Вспомнил только, когда стали собираться на самолёт.
— Ну, ты, студент, как всегда — кладезь неожиданностей.
Обрадованные находкой, кое-как общими усилиями мяч надули. После чего Великопольский взял его в свои руки.