Экстрим не предлагать! (СИ)
— А ты любишь Дашу? Любишь ее настолько, что готов связать с ней жизнь, без оглядки на её сложный характер и амбиции? Не боишься попасть под её каблук?
Ростислав хотел сразу же крикнуть: «Да! Да!», но перед его лицом всплыли образы дорогих ему людей: дочери, мамы. И сердце вновь защемило. Он был в ответе за своих родных. Но и жизнь без Дарья не имела смысла. Без неё он просто бездумно существовал и близкие от этого только страдали. Теперь всё будет по-другому, теперь он будет за неё бороться, до конца. Бороться за счастье общее для всех. Он теперь был уверен — только все вместе они смогут быть по-настоящему счастливы!
Фима по-своему расценил его молчание, он расплылся в улыбке, но было темно, и Ростислав этого не видел «Какой вы Ростислав Романович нерешительный, как барышня!»
— Знаешь, если бы ты ответил сразу, не задумываясь, то я бы отступил, тоже не задумываясь. Но ты опять сомневаешься. А, значит, ничего не изменилось. И теперь я уверен — Даше будет лучше со мной!
Ростислав собрался возразить, но в этот момент извне послышались голоса. Это прибыли спасатели.
— Мы не договорили, — предупредил он Фиму.
— Лично я услышал все, что хотел узнать. Не вижу смысла продолжать.
— Ростислав! Фима! — это был голос Воронцовой.
- Всё нормально, мы ещё живы, — ответил за двоих Ростислав и повторил Фиме: — Разговор не окончен.
Экстремальцы принялись убирать камни и разгребать более рыхлые породы завала лопатой и всеми подручными средствами. Дарья рыла лопатой, как самая инициативная и самая заинтересованная. Успевая отгонять Станиславовича, который давал совершенно бесполезные советы и только мешал. А Вася с Артуром убирали большие камни, когда те кончились, стали грести ложками — их печальное известие застало за традиционным очередным перекусом, вот и побежали с ложками, как сидели… Нюся всё норовила оплакать заваленных, а Валя её утешить. Великопольский с Эллой язвили, соревнуясь в острословии.
— Дарья Андреевна, а вы не задумывались о смене профессии? Вам среди землекопов равных не будет! — Великопольский с удовольствием наблюдал, как она отчаянно роет.
— Или кладоискателей! — подключилась Элла. — А что? Прибыльное, говорят, дело!
Майя пару раз предложила подуставшей Дарье подменить её, но та: то ли не слышала, то ли не захотела услышать и не отдала лопаты никому. Майя поняла, что это бесполезно и отошла в сторону.
Час усиленной работы и узники увидели проблеск света
Сначала из завала показалась рука.
— Ну-ка, угадает наша кладоискательница — кто это? — усмехнулся Великопольский
— Ростислав! — обрадовалась Дарья.
Потом вторая.
— Фима! — обрадовалась ничуть не меньше.
— И как она их различает? — спросила удивленная Валя.
— Видать, изучила досконально! — захихикала Элла, потом шёпотом добавила: — Все части тела…
Даше было наплевать на все их колкости, она была счастлива — они живы, оба.
Она через образовавшееся отверстие передала лопату мужчинам и дело пошло веселее.
«Узники» работали попеременно, и очень скоро образовалась приличная дыра. Когда через образовавшееся отверстие можно было уже пролезть, на свет первым появился Фима. Ему помогли выбраться. Он был невероятно горд собой и улыбался во весь рот. Дарья кинулась его обнимать.
Следом появился Ростислав, немного щурясь от яркого света и она, не задумываясь, бросилась ему на шею.
— Кажись, у нас тут шведская семья образовалась! — Великопольского откровенно веселила эта картина.
Но на него никто не обращал внимания, все обнимали спасённых, радуясь, что всё обошлось.
Грязные, но счастливые они возвращались в лагерь.
Всю дорогу Вася приставал с расспросами: "Как оно было? Не страшно?". Ростислав отмахнулся и не сводил глаз с Дарьи. Мысленно он был уже далеко, в будущем, где они вместе!
А Фима пустился в рассказ.
Счастливое вызволение отметили вкусным ужином.
— А, может, стоит обмыть такое событие посерьезней? — с надеждой в голосе предложил Артур и тут же получил подзатыльник от подруги.
Вопрос был закрыт моментально. И хотя почти вся мужская часть населения острова была солидарна с Берёзой, что было видно по их глазам, но никто не отважился его поддержать.
Бар был под надежной охраной. Пьянка сорвалась, а был такой повод!
— Платон Станиславович, — неожиданно обратился Павел. — А, может, в связи с пережитыми волнениями сроки сдачи работы можно перенести?
— Что-то я не заметил, когда это вы, Павел Сигизмундович, волновались? — удивился Ершов.
— Так как же? Я же с коллективом! — возмутился Великопольский. — А еще я за Дарью Андреевну переживаю! Она же чуть не потеряла любимого мужа и лю… ценного сотрудника!
— Ладно, только ради Дарьи Андреевны переношу вам сдачу.
— Спасибо, Платон Станиславович! Всегда знал, что вы — душевный человек! — перебил Ершова Павел.
— Я не договорил — жду ваши записи сразу после обеда!
— И на том спасибо! — поблагодарил несколько разочарованный Великопольский.
Потом он подошел к Дарье, которая все еще не могла прийти в себя после пережитого. Действие адреналина закончилось, и она только теперь осознала всю серьезность ситуации.
— Помни мою доброту! — ухмыльнулся Павел.
— Ты о чем? — удивилась она, не слышавшая его «торги» с Станиславовичем.
- Я — о работе, на которую ты откровенно забила в последнее время! О выпуске! «Экстемальное шоу» называется! Помнишь такое еще?
— Слышь ты, работничек, шел бы ты… писать!
— Для нее старался, а она еще и хамит!
— Ага, считай, поверила в твою искреннюю заботу! Ты же для себя старался! Хотел оттянуть момент позора? Но это тебе не поможет!
— А ты за меня не волнуйся!
— И в мыслях не было!
Великопольский хмыкнул и удалился.
Все волнения улеглись, народ тихонько сидел на поляне, каждый занимался своим делом.
Майя заговорщически кивнула Фиме «пора», пора приводить в действие их план. Он встал, подошёл к Дарье сзади и поцеловал в шею. Она вздрогнула, улыбнулась.
— Фима?
Он обнял её за талию, демонстративно на глазах у всех и стал целовать.
— Фим, ты чего?
— Ничего, целую жену, — отвечал он, в перерывах между поцелуями.
— Мы не одни, — Дарья чувствовала себя неловко, на них начинали обращать внимание.
— Тогда нужно уединиться, — Фима взял её за руку и повёл в заросли.
— Подожди, ты что? — Дарья была совершенно озадачена таким его поведением. Она видела, что все на них смотрят, она знала, что смотрит и он. И чувствовала себя как на раскалённой сковородке. Но, ни вырваться, ни прекратить это, не могла.
— У нас вообще-то медовый месяц, — гнул своё Фима.
Уже уходя с поляны, он взглянул на Майю. Она одобрительно улыбнулась, а видя искажённое от ревности и злости лицо Никитина, поняла, что они всё правильно придумали.
Майя присела к Ростиславу и, как ни в чём не бывало, спросила:
— Хочу пойти искупнуться, не составишь мне компанию?
— Что? — Ростислав, из-за переполнявших его чувств, не сразу её услышал.
Майе пришлось повторить.
— Да, — сказал он со злостью. — Сейчас действительно лучше освежиться.
Они отправились к океану.
Майя надела по такому случаю свой самый соблазнительный купальник. У океана медленно сняла футболку, с чувством, с толком, с расстановкой шорты и обернулась, убедится в произведённом на него эффекте. Каково же было её разочарование, когда Никитин, быстро раздевшись, с разбегу, нырнул в океан. Даже не глянув в её сторону.
Она разозлилась: «Ну, нет, я так просто не сдамся!». Вошла в воду и поплыла за ним.
Фима нашёл укромное местечко, остановился и стал покрывать лицо и шею Дарья поцелуями, на ходу раздевая.
«Только не это!» — подумала Дарья. Она лихорадочно искала повод остановить его.
— «Я не могу!» — кричало всё внутри. Но здравый рассудок спокойно отвечал: «Ты — жена!»