Во имя справедливости (СИ)

Ничего страшного, главное — я жив. А раны — пустяки. Когда способен управлять как армией, так и своим телом, от чего угодно сможешь восстановиться.
Я осмотрел свою ногу: рана не глубокая, скоро пройдет. А на боку вообще царапина, затягивается уже. Только голова сильно кружится от потери крови.
Во всяком случае, пока можно передохнуть, отлежаться. В целом два месяца моего пребывания в новом мире прошли очень плодотворно: одержан ряд громких побед, в том числе и сейчас ключевая в нашей освободительной борьбе.
Боги поддерживали меня. Я больше не сомневался, что меня направили сюда с целью изменить ход истории. Но почему боги допустили это ранение? Ведь я вполне мог бы и не столкнуться с тем офицером. Может, это предупреждение? Только какое? Чтобы больше не рисковал? Или не отдавал приказы об уничтожении врагов? Они ведь то же люди. Может, это наказание мне за жестокость.
Битва закончена. Сейчас надо собрать оружие, осмотреть захваченную казну, подсчитать пленных. И других дел хватит. Впрочем, без меня пока могут обойтись. Вон Аленка уже пришла. Поможет залечивать раны.
Но девушка хороша! Откуда она узнала о моем ранении? Бойцы сказали? Обсуждают, наверное, может ли быть ранен посланник богов.
Аленка попросила молчать, очень бережно, почти не причиняя боли, смазала мне все раны. А я вдруг ощутил, несмотря на ранения, легкую влюбленность. Можно было бы все-таки пообщаться, но пришел знахарь, дал выпить ложку какого-то исцеляющего зелья, сладкой прозрачной жидкости, и я провалился в сон.
Когда опять пришел в себя, велел созвать совет.
Мирон, опытный командир прежде первого полка, ставшего теперь дивизией, докладывал:
— Следующим ключевым городом является Старая Русса, обеспечивающая контроль над местными каменоломнями и рудниками. Потом из крупных городов только Тверь, за ней — Москва. Можно и Тулу взять. Это важный оружейный центр страны. Но она — в стороне от нашего движения к Москве. Ближе всего к нам сейчас Русса, нужно идти туда.
Я кивнул. Семен, исполняющий обязанности командира второй дивизии вместо раненого Грома, сказал:
— Существенно то, что в Руссе находятся две крупные школы гвардейцев. То есть, довольно много прекрасно обученных бойцов. Это не то, что наши мужики с вилами и дубинами.
— После такой сокрушительной победы мы сможем дать бой любым гвардейцам, — сказал я. — У них упадочное настроение после вести о разгроме армии Шогу.
— Точно! — согласился Александр Непомнящий. — Надо идти на Руссу.
— Я согласен — ответил Семен. — Предупреждаю только о том, что в городе много стражи и гвардейцев, он хорошо укреплен, а у нас не получится проникнуть обманом через ворота в крепость, как ранее. Так что штурм города не будет легкой прогулкой.
— Зато у крепости города нет рва! — сказал Хорошук. — И стены не такие высокие, как в Новгороде. И карцер, то есть тюрьма, как выражается наш предводитель Алексей, очень большой. Туда свозят невольников со всей округи, каменоломен, рудников. Губерния богата ими, как и рабами, которых за плохой труд отправляют в карцер Старой Руссы.
— С помощью особых приспособлений мы заберемся ночью на стену крепости, проникнем к воротам и откроем их, — сказал я. — Возражений нет?
— Мы не против! — ответили командиры. — Идем на Руссу.
Хорошук добавил:
— По пути заглянем на рудник и каменоломни. Многие рабы после устранения охраны присоединяться к нам. И освобождение карцера в Руссе даст неплохое пополнение.
— У нас и так большой перевес в живой силе по сравнению с гвардейцами Руссы, — сказал Мирон. — После разгрома Шогу им неоткуда ждать подкрепления, но для дальнейших походов новые люди не будут у нас лишними.
Короче говоря, план был утвержден. Освободительная армия оставила Новгород. Перед этим выбрали главу городского собрания. Им стал обычный кузнец Смирнов, весьма уважаемый в городе рабочий.
  
Глава 18
 
Наша армия двигались осторожно, не устаивая грабежей и поджогов богатых поместий в относительно густонаселенной местности. Хотя соблазн у некоторых бойцов был. Но я дал строгий приказ не ввязываться. Читал когда-то книгу, как в свое время оказались скомпрометированы поначалу непобедимые легионы Спартака. Возможно, это случилось потому, что хитрые римские правители засылали в повстанческую армию множество мародеров и провокаторов. У нас не должно было быть никакого мародерства. Тех, кого не устраивала дисциплина, без особых уговоров изгоняли из освободительной армии.
 
По пути заглянули на рудники. Возле них произошли незначительные стычки со стражей и надсмотрщиками. Большая часть из них при виде повстанческой армии практически сразу бросились бежать. Преследовать не стали. Объявили рабам, что они свободны и предложили присоединиться к нам. Многие согласились, пополнив ряды многочисленного освободительного войска. В некоторых хуторах к нам присоединились вольные пастухи и разорившиеся крестьяне.
Практически без боя овладели небольшим городишком Окуловка, где среди горожан нашлось немало наших сторонников. Быстро установили братскую власть, зачислили в армию местных новобранцев и двинулись дальше к древнему городу Старая Русса с его довольно мощными укреплениями.
По пути наскочили на правительственный гвардейский отряд. Пара сотен пеших человек — не сложное испытание для большой армии. Я был даже рад потренировать своих бойцов. Вперед послал новичков с дубинами. Они попали под удар дубинок профессиональных усмирителей бунтов и стали отступать, хотя некоторые из моих новобранцев проявили незаурядное мужество. Мощный удар наших проверенных подразделений в тыл и во фланги противника без проблем ликвидировал гвардейский отряд.
В этом локальном сражении я не участвовал: берегся после ранения, хотя, вроде, оправился от травм. Рана на ноге затянулась и больше не беспокоила, а о порезе я даже не вспоминал.
В целом, был доволен. Армия пополняется, боевой дух на высоте. Победа в Новгороде еще больше вдохновила бойцов. Появилась уверенность в непобедимости, у некоторых солдат изменилась даже осанка. Бойцы стали казаться сами себе сильнее, выше ростом, шире в плечах.
Когда подошли к Старой Руссе, встали в лесу, выслали разведку. На штурм решили сразу не идти, прежде устроили военный совет.
— Ну вот! — с улыбкой начал я заседание командиров. — Снова у нас есть повод проявить свою смекалку. Перед нами — твердый орешек. Попробуем раскусить его без больших потерь. Кто возглавляет оборону города?
— Некий Владислав, — сказал Мирон.
— Такой же наивный и бесхитростный, как и остальные вояки у вас? — опять спросил я.
— Ничего конкретного сказать не могу, — ответил Мирон. — Ничем выдающимся он не отметился.
— Это хорошо, проблем у нас быть не должно, — сказал я.
— Все же решение атаковать Владислава выглядит рискованным, — усомнился Мирон. — Крепость неплохо укреплена, будут жертвы.
— Так мы не пойдем на пролом, не станем вышибать мощную дверь и не полезем скопом на стены, как это делали воины Шогу, — сказал я. — Брать крепость в осаду и торчать здесь тоже не будем. Нам Москву нужно успеть взять до холодов. Мы придумаем, как оставить Владислава в дураках.
— Владислав должен быть начеку после вестей из Новгорода, он может выслать разведку и обнаружить нас, — сказал Мирон.
— Алексей прав: следует как-то запутать и обмануть противника, — подал голос Александр Непомнящий.
— В городе немало мастеровых и бедноты, они могут переметнуться на нашу сторону в случае штурма, — сказал Хорошук. — Вопрос только в том, когда начнем штурм крепости?
Я ответил так:
— Погоди, не торопись, нужно придумать что-то оригинальное, давайте сначала выслушаем разведку, может, Владислав не в курсе наших планов и перемещений. — В любом случае, нужно постараться, чтобы нападение стало внезапным. И лучше ворваться в город через открытые ворота.
— Только кто же нам их откроет, они ведь в курсе того, как мы проникали в крепости других городов, — напомнил Мирон.